Ви́ктор Робе́ртович Цой (21 июня 1962 — 15 августа 1990) — советский рок-музыкант. В 1981 году вместе с Алексеем Рыбиным основал рок-группу «Гарин и гиперболоиды», позже переименованную в «Кино», был её лидером. Во всех записях песен он почти не ставил знаков препинания [1] .
| Виктор Робертович Цой | |
| Статья в Википедии | |
| Медиафайлы на Викискладе |
Содержание
Содержание
- 1 Цитаты
- 1.1 Песни, не вошедшие в альбомы
- 1.1.1 «Неизвестные песни» (1992)
- 1.2 Интервью
- 1.3 По воспоминаниям современников
- 2 О Цое
- 3 О песнях, не вошедших в альбомы
- 4 Фильмография
- 5 Примечания
- см. отдельную статью
- см. отдельную статью и Категория:Литература о Викторе Цое
У меня есть Дело, — начал размышлять Он. — И есть люди, которые помогают мне, хотят они того или нет, и люди, которые мешают мне, также хотят они того или нет. И я благодарен им и делаю это Дело для них, ведь им приятно смотреть, как я делаю Дело. — о себе [2] [3]
Я лежу на диване,
Гости отправились вон.
Остановка мотора
Вряд ли нарушит мой сон. [4] :с.248 — сейчас висит на стене этого клуба-котельной [4] :с.275
Знает БГ: что Б, что Г. [4] :с.248
Песни, не вошедшие в альбомы Править
Летний дождь наливает в бутылку двора ночь.
Есть у меня приятель — Рыба
Спина как каменная глыба. [зачёркнуто]
Рыбе пьяному и в море
Недостаёт воды .
Стоит, могуч детина вырос,
И палец в глаз себе упёр,
«Наверно, будет космонавтом», —
Кричат верблюды из-за гор. [4] :с.290 — 1982-85
Стань птицей, живущей в моём небе.
Помни, что нет тюрьмы, страшнее чем в голове.
Стань птицей, не думай о хлебе, —
Я стану дорогой…
Стань сердцем в моём теле, —
Я стану кровью.
Стань книгой, — ложись в мои руки
Стань песней, — живи на губах,
Я стану словами…
Стоя на крыше ты тянешь руку к звезде,
И звезда говорит тебе: «Полетим со мной».
Ты делаешь шаг, но она летит вверх, а ты вниз,
Но однажды тебе вдруг удастся подняться вверх,
И ты сам станешь одной из бесчисленных звёзд,
И кто-то снова протянет тебе ладонь,
А когда ты умрёшь, он примет твой пост.
Серая тень. Обручи-мысли давят мозг.
сколько таких как ты,
Сидят по углам, и каждый занят ерундой.
Но каждому солнце светит.
… в Северной Пальмире
Две шайки озверевших демократов
Пытались изнасиловать корову ,
Прибывшую на Игры доброй воли…
Раньше в твоих глазах отражались костры,
Теперь лишь настольная лампа — рассеянный свет. — спета в фильме «Конец каникул»
Так много весёлых ребят,
И все делают велосипед,
И один из них как-нибудь утром
Придумает порох.
Расскажи, каково быть мишенью в тире. — написана для альбома «Звезда по имени Солнце», но по какой-то причине не вошла в него [4]
А [кто-то] всё поёт о трёх-четырёх.
Но какой в этом прок? Какой в этом прок?
Раньше у нас было так много комнат,
Полных людей, полных идей.
А сейчас — ничего, только рыба гниёт
С головы у фашистских детей [5] .
Дети минут никогда не поймут
Круговорота часов.
И придут на порог, и сломают дверь,
И расколят чашки весов.
Они не верят в победы добра над злом,
Как в победы зла над добром,
Они знают, что у них есть только серый день,
И они хотят жить этим днём.
«Неизвестные песни» (1992) Править
Ах, эта братская любовь
Горит во мне, живёт во мне,
Сожжёт меня дотла…
А мне не нравится город Москва,
А мне нравится Ленинград.
Мы — рано созревшие фрукты,
А значит нас раньше съедят.
Я упал, подбирайте меня,
Я уже начинаю гнить,
Я дам смерть тем, кто хочет смерть.
Я дам жизнь тем, кто хочет жить.
Разреши мне заглянуть в твои глаза,
Возьми меня с собой в этот рай.
В синем небе летят самолеты,
И один из них самый красивый,
Потому что на нём ты летишь ко мне…
Друзья один за одним превратились в машины,
И ты уже знаешь что это судьба поколений,
И если ты можешь бежать, то это твой плюс.
Ты мог быть героем, но не было повода быть,
Ты мог бы предать, но некого было предать,
Подросток, прочитавший вагон романтических книг,
Ты б мог умереть, если б знал за что умирать,
Попробуй спастись от дождя, если он внутри.
Я обещал прийти, я здесь,
Ты обещала — тебя здесь нет,
И букет в моих руках
Давно завял, давно зачах.
Я писал тебе длинные письма,
Ты мне только — в открытке привет.
Я хочу совершить убийство
Так, чтоб ты держала ответ.
Интервью Править
По воспоминаниям современников Править
… Рыбин с Цоем косили армию. И поэтому ходили к психиатрам.
Цой рассказывает: «Прихожу я к психиатру, а он мне жалуется:
— Представляешь, а Рыбин-то! Совсем с ума сошёл. Приходит, а у него вся левая рука буквально изрезана. Я у него спрашиваю: «Что у тебя с рукой?» А он говорит: «Ножичек купил». «Ну и что?» — говорю. «Да, — говорит, — проверял, острый он или не острый».
Любимая присказка у него была про паренька. [1] — Андрей Тропилло, «Трагедия не может быть попсовой…»
Мне абсолютно всё равно, как будут называться мои песни, даже если это будет где-то опубликовано. Главное, чтобы я их пел. [1] — Нина Барановская , «Я не верю, что он сделал всё, что мог…»
Для меня всегда было загадкой, почему на гребень успеха взлетает та или иная звезда. Хотя Витя мне говорил, что всё это ерунда, и очень просто всё просчитать и понять конъюнктуру в данный момент. Что во всей культуре существуют определённые дыры, которые надо затыкать, на них работать и делать звезду. Нужно только почувствовать, найти это место и всё. [6] — ср. со словами из [7]
Почему я смею утверждать, что «Дети минут» — это завещание Виктора? Нет, я не обмолвился, художники редко и с неохотой захаживают к нотариусу, это герои не их романов. В последнем куплете песни Виктор Цой бросает нам горький упрёк, спрашивая, хотим ли мы выйти в открытое плавание по морю любви или предпочтём и дальше барахтаться в жестяном тазу, в мути мелких бытовых и политических дрязг; спасём ли свою страну и планету от собственной тупости и недальновидности, или же окончательно её загадим и погубим, заодно со своими душами. [4]
Я не раз подчёркивал, что он не был совершенством и ничем не напоминал божество, но, в отличии от многих, никогда не фальшивил . [4] — культурный атташе Франции в Москве в 1980-х, продюсер альбома «Последний герой»
