БОЛЕЛЬЩИКОВ РОССИЙСКИХ БОГ.
Ходивший на Боброва с батею
один из дерзких удальцов,
послебобровскую апатию
взорвал мальчишкою Стрельцов
Что слава? Баба-надоедиха.
Была, как гения печать,
Боброва этика у Эдика —
на грубости не отвечать.
Изобретатель паса пяточного,
Стрельцов был часто обвинен
в том, что себя опять выпячивает,
и в том, что медленен как слон.
Но мяч касался заколдованный
божественно ленивых ног,
и пробуждался в нем оплеванный
болельщиков российских Бог.
И, затаив дыханье, нация
глазела словно в сладком сне,
какая просыпалась грация
в центростремительном слоне.
В Стрельцове было предзидановское,
но гас он все не веселей,
затасканный, перезатасканный
компашкой спаивателей.
Позор вам всем, льстецы и спаиватели!
Хотя вам люб футбол и стих,
вы знаменитостей присваиватели,
влюбленные убийцы их.
Я по мячу с ним стукал в Дрокии —
молдавском чудном городке,
а он не ввязывался в драки и
со всеми был на коротке.
Большой и добрый, в чем-то слабенький,
он счастлив был не до конца.
Тень жгущей проволоки лагерной
всплывала изнутри лица.
Но было нечто в нем бесспорное —
талант без края и конца.
Его — и лагерником — в сборную
во сне включали все сердца.
Его любили как Есенина,
и в нам неведомый футбол
он, как Есенин, так безвременно
своё доигрывать ушел.
Вам, великие Нетто, Яшин,
Бобби Чарльтон, Круифф,
Пеле,
Все цветы и улыбки
наши,
Все симпатии
на земле!
Эти толпы у стадионов
И стремленье достать
билет
Были мне так cладко
знакомы
Cтолько славных
недавних лет.
О, всешкольное
увлеченье, —
Я опять сбегаю
на матч.
Мне давно грозят
исключеньем,
Но сегодня — Кубок,
хоть плачь!
Наша классная дама
багрово
столько раз костила меня.
Я уже не застал
Боброва,
Но ходил
"На Стрельцова" я.
И пускай собирались тучи,
Все угрозы я забывал.
Ах, как Эдик
Играл могуче,
Знаменито как забивал!
Так и помню:
— Стрельцова с поля!
-Лодырь, бегай! —
гудит народ.
. Руки в боки стоит,
доволен,
А потом как рванёт вперёд!
И противник
Такой прилежный,
коллективный —
на одного,
Но держатели неизбежно
Рикошетили от него.
Как играл!
И тонко, и яро,
И попробуйте помешать!
Он летел,
как белый котяра
В окружении стаи мышат.
Пусть держались они
свинцово
И остался б ничейный счёт,
"Но таранный проход
Стрельцова. "-
О себе он завтра прочтёт.
. А потом
Сквозь годы
загадкой —
то ли будет, а то ли нет,-
появился он
Пасик пяткой — И всплакнул на трибуне
сосед.
Как играл!
По-новому, вольно,
Память лучшая спасена:
В арсенале моём
футбольном —
есть у памяти арсенал —
Будет мужество
Э.Стрельцова
возвращённое побеждать,
доказать,
что великий
снова,
может,
должен
великим стать!
Несогласные
глянут косо:
нетипичный
случай привёл.
Я припомнил о нём
к вопросу,
почему любили футбол.
Глоток свободы в лагере —
футбол:
под гипнотический —
Синявского Вадима —
магнитный голос.
его неповторимейшее
— Го — о — о — о — о — о — ол.
И вслед за тем:
— Не беспокойтесь.
мимо.
Мяча замысловатейший полёт
был визуален —
в радиорассказе.
И вот игра.
И нет главней, чем счёт.
И не один я прыгаю
в экстазе.
Что?
Не в бутылку лезу ж,
а — на стол.
При чём тут детство?
Бей же, Эдик!
Го — о — о — о — о — о — о — о — о — ол.
