Стихи О Хулиганах — подборка стихотворений

Какие стихи вы предпочитаете?

Стихи — Хулиган

С небес прилетел хулиган-ангелочек,
Как мышка на сыр, как пчела на цветочек.
Сбежал от мамани, сбежал от папаши,
И принялся прыгать, порхать, ералашить.

Изменникам ловко приделывал рожки,
Обжорам в постель сыпал хлебные крошки,
Бездельникам брызгал седло скипидаром.
Влюбленным выписывал счастье задаром.

Чиновникам мазал какашками взятки,
Нарциссам, в лицо освещал недостатки,
Святош обличал в страсти грехопаденья.
Подсказывал рифмы ловцам вдохновенья.

Гонялись за ним МЧС.

Стихи — Хулигану Всея Руси

Как смерть, Владимир? Что Всевышний?
Он оправдался перед Вами?
Ему, надеюсь, передали
Что Вы — Поэт, при жизни лишний?

Что Вы при жизни не вдохнули
Страниц чудесный запах резкий
Со Словом Вашим? Ах как мерзки
Законы, что пиитов гнули!

И памяти не дам застыть:
В Таганке, в "Гамлете", в партере,
Я с Вами был, глазам не веря.
Ну, Принц, так быть или не быть?

Стихи — Немножко хулиган и чуточку разбойник.

Немножко хулиган и чуточку разбойник,
Всегда помочь готовый, тем кто в пути ослаб.
С врагами беспощадный, а с дамами угодник,
Как ветер в поле вольный, не господин, не раб.

Филосов и мудрец, но ветренный повеса,
В себе он совместить, сумел огонь и лёд.
В нём чащи дикость есть, нехоженного леса,
Степей бескрайних воля и птиц над ней полёт.

Он то угрюм и тих, то весел и шумлив,
Он любит этот мир, что не всегда взаимно.
Но он не обижается, плохое всё простив,
Старается решать.

Стихи — Сентябрь — повеса и хулиган

Стихи — Гном-волшебник, хулиган

Тили-бом-бом-бом,
Жил в пещере тёмной, гном.
Невысокий, коренастый,
Но широкий и мордастый.

Выпить очень он любил,
А по пьянке — буйный был.
Был охочим он до драк,
Дрался он без зла, а так.

Только всё-таки при том,
Был умельцем этот гном.
Мастер был тот гном великий,
Делал сабли, копья, пики.

Делал кубки, украшенья,
Славен был за те творенья:
Непростыми они были,
Сказку людям приносили!

Гном-волшебник, хулиган,
Честным был — не знал обман.
Трезвый, добрым был душой.

Стихи — Есть у нас во дворе хулиган лимерики

Привезла теплоходом ракушки,
Разложила себе под подушки
Буду ночью я спать
И прибой вспоминать,
Отобрал сын себе их в игрушки.

Обещает прогноз заморОзки,
Но хожу до сих пор я в " матроске",
Денег нет на пальто,
За душой — рублей сто,
Весь истратился на папироски.

Есть у нас во дворе хулиган,
Он за поясом носит наган,
Как приходят менты,
так он сразу — в кусты,
Но зато пред шпаной — уркаган.

Стихи — Не хочу быть хулиганом

Не хочу быть хулиганом,
И с бутылкою дружить,
Дни и ноченьки в угаре
В сумасшествии бродить.

Не хочу быть наркоманом
С окровавленной иглой.
Не хочу я быть Иваном,
Что не помнит дом родной.

А хочу я стать поэтом,
Людям душу подарить.
Их сердца звенящим светом
По России всей залить.

Пусть летит душа в ту местность,
Где мелка любви река.
Мне нужна там не известность,
А крутые берега.

И, не тратя жизнь впустую,
Я любви туда налью.
Пейте самую крутую
Суть российскую мою!

Стихи — Ветрами южными хулиганя

Ветрами южными хулиганя,
Чихая на срам и стыд,
Апрель с повадками уркагана
Гуляет на все хрусты.
С людей срывает пальто и шубки,
Капелью звеня взамен,
И задирает девчонкам юбки
Он — веером от колен.

Но почему-то весенней браги
Не хочется ни глотка,
Звучит в ушах, отголоском шага,
Чужого стиха строка.
С утра приклеилась, вот гангрена!
(Мне чёрт нашептал иль Бог?)
«Когда забудешь свою Елену…» *
Да чтоб я сдох.

Стихи — Деловой хулиган.

Чисто будет у меня,
Нет посуды грязной.
Хоть и мал сегодня я,
Вымою все разом!

Мама скажет : ну,сынок!
Умница мужчинка!
Вот тебе мой паренек,
Быстрая машинка!

И тогда,я починю,
В доме слезный кран.
Потому,что я хочу,
Громкий барабан!

Стихи — Космический хулиган

Грудью уперлись в небо
Спину вжали в землю.
Тучи отжали к Солнцу
Вершины сделали степью

Мне б только чуть приподняться
И в космос ворваться проблемой
Ох я бы тогда бы братцы
Юлой раскрутил Землю

Я бы сразился с Марсом
Стал солнца прозрачной тенью
Плутона нашел и забашил
Меркурий измазал вареньем

Луной как блином насытился
С Венерой любовь закрутил
С Сатурном козлом набычился
Нептуну морду набил

И после в усмерть уставший,
Но только наверняка,
Стремглав возращуся на.

Мамаша, успокойтесь, он не хулиган.
Он не пристанет к Вам на полустанке.
В войну (Малахов помните курган? )
С гранатами такие шли под танки.

Такие строили дороги и мосты,
Каналы рыли, шахты и траншеи.
Всегда в грязи, но души их чисты.
Навеки жилы напряглись на шее.

Что за манера — сразу за наган?!
Что за привычка — сразу на колени?!
Ушел из жизни Маяковский–хулиган,
Ушел из жизни хулиган Есенин.

Чтоб мы не унижались за гроши,
Чтоб мы не жили, мать, по–идиотски,
Ушел из жизни хулиган Шукшин,
Ушел из жизни хулиган Высоцкий.

Мы живы, а они ушли Туда,
Взяв на себя все боли наши, раны.
Горит на небе новая звезда –
Ее зажгли, конечно, хулиганы.

Жизнь чудесна-всё в ажуре,
На сегодня у меня,
Обожаю "шуры-муры" —
Страстных девушек любя.

В суете чтоб скрасить время,
Расслабляюсь как хочу
И на печке как Емеля
Без веселья не лежу.

И буяню, и балдею,
Пудрю лапочкам мозги
И любую Галатею
Избавляю от тоски.

Горка выпитых бутылок,
Позади, хмеливших кровь,
Соблазнённых куча милок
Как бычком в лугу коров.

Продолжаю в том же духе,
Не терять менталитет,
В этом деле нет непрухи,
Ведь все любят "тет-а-тет".

И сегодня мне не скучно —
Полным пью за жизнь стакан,
Рядом новая подружка. ,
Уж, таков я хулиган.

Я – хулиган и забияка,
По всей округе насолил.
Еле окончил «восьмилетку»,
И с «мусорами» не дружил.

В пятнадцать лет закончив школу,
Работать тяжко в жизнь пошёл,
И там таких же «карифанов»
И алкоголиков нашёл.

Спиртное пил, когда бывало.
На дискотеки стал ходить.
Найти хотел на вечер «тёлку»,
И «морду» хоть кому побить.

Опять с «ментами» неуладки,
Да плюс проблемная семья.
Всё восстановиться казалось,
И жизнь наладится моя.

Но вдруг внезапно стал калекой.
Трудно об этом говорить.
«Друзья» все отвернули «хари»,
А одному трудно прожить.

Остался сам, один, отшельник,
Хоть раньше был я «на коне»,
Пьянь, безобразная калека.
Было проклятие на мне.

Смысл своей жизни я не видел.
Смерть. Умереть? Я жить хотел.
Спаситель взял меня под руки,
И в Небо высоко взлетел.

Если ты думаешь, что сможешь
Без Бога круто сам прожить,
Всё может резко оборваться.
Но после нужно как-то быть.

Поверь, браток, ведь я там плавал.
Поверь, братуха, я там гнил.
Если б Иисусу не отдался,
Смолу б горячую уж пил.

Лишь в Господе Христе отрада,
Ведь за тебя Он умирал.
Бог не покинет своё чадо,
Чтоб ты в геенну не попал.

Злой мальчишка со двора
Запульнул мячом в кота.
Мячик, правда, не попал,
Но несчастный кот сбежал.

Прилетели три вороны.
Мячик в них он кинул снова.
Разлетелись быстро птицы,
Им такое не годится.

В белом платье вышла Катя,
Даже в белых туфлях, кстати,
Нарядилась как снежинка,
Хоть рисуй с неё картинку!

"Джентльмен" наш боевой
Кинул клич и снова в бой!
Бац! Из грязной лужи мячик
Кате в платье! . Катя плачет.

Вдруг во двор зашёл Барбос,
Беспризорный добрый пёс.
Хвост приветливо поднял
И к мальчишке побежал.

Это видеть было нужно.
Наш "герой" по грязным лужам
Как трусливый шкодник скачет,
Побледнел, забыл про мячик!

Убежал домой мальчишка.
Оказался он трусишкой!
Очень просто обижать
Тех, кто не умеет сдачи дать.

Пёс вздохнул и удивился,
Напугать он не стремился!
Кто не добрый, тот и сам
Ждёт подвоха тут и там!

Вдруг вспомнил молодую маму,
На сколько можно вспоминать,
Простую женщину, не даму,
В ее не полных двадцать пять.

И рядом маленький мальчишка,
Который в школу не ходил,
Не увлекался детской книжкой,
Едва ли буквы изучил.

Бедовым был я, хулиганил,
Кота мог отодрать за хвост,
Мог и в розетку сунуть палец,
Отправить птичку на погост.

Но мать меня, как мать любила,
Хоть доставлял и горе ей,
Лишения легко сносила,
Жилось со мною веселей.

Прошли года, уже и внуки
Подобно мне себя ведут,
И с ними не умрёшь от скуки,
Написано знать на роду.

Растут поэты чаще в хулиганах
И пишут тайно ранние стихи,
И, если прячут пряники в карманах,
То кормят птиц воркующих — с руки.

Они с детьми примерными не схожи –
Не клочьями изодранных рубах,
А тем, что не калечат бедных кошек,
И защищают уличных собак.

Они летят по времени вне стаи,
И модно на эстраде не поют,
Они — в живых — отлиты не из стали,
И гибнут быстро в пьянстве и в бою.

Они всегда в душевном непокое –
Провидцы, неумехи, чудаки.
Они средь нас – любимцы, но изгои,
И очень редко, если – старики.

Не потому ль, подверженный изъянам,
И, прибиваясь к новым берегам,
Я всякий раз тянулся к хулиганам,
Что был и сам по жизни хулиган? .

Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.
Сие есть самая великая исповедь,

Которой исповедуется хулиган.
Я нарочно иду нечесаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
Ваших душ безлиственную осень

Мне нравится в потемках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град рыгающей грозы,
Я только крепче жму тогда руками

Моих волос качнувшийся пузырь.
Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и хриплый звон ольхи,
Что где-то у меня живут отец и мать,

Которым наплевать на все мои стихи,
Которым дорог я, как поле и как плоть,
Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.
Они бы вилами пришли вас заколоть

За каждый крик ваш, брошенный в меня.
Бедные, бедные крестьяне!
Вы, наверно, стали некрасивыми,
Так же боитесь бога и болотных недр.

О, если б вы понимали,
Что сын ваш в России
Самый лучший поэт!
Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,

Когда босые ноги он в лужах осенних макал?
А теперь он ходит в цилиндре
И лакированных башмаках.
Но живёт в нём задор прежней вправки

Деревенского озорника.
Каждой корове с вывески мясной лавки
Он кланяется издалека.
И, встречаясь с извозчиками на площади,

Вспоминая запах навоза с родных полей,
Он готов нести хвост каждой лошади,
Как венчального платья шлейф.
Я люблю родину.

Я очень люблю родину!
Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь.
Приятны мне свиней испачканные морды
И в тишине ночной звенящий голос жаб.

Я нежно болен вспоминаньем детства,
Апрельских вечеров мне снится хмарь и сырь.
Как будто бы на корточки погреться
Присел наш клен перед костром зари.

О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих,
Карабкаясь по сучьям, воровал!
Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой?
По-прежнему ль крепка его кора?

А ты, любимый,
Верный пегий пес?!
От старости ты стал визглив и слеп
И бродишь по двору, влача обвисший хвост,

Забыв чутьем, где двери и где хлев.
О, как мне дороги все те проказы,
Когда, у матери стянув краюху хлеба,
Кусали мы с тобой ее по разу,

Ни капельки друг другом не погребав.
Я все такой же.
Сердцем я все такой же.
Как васильки во ржи, цветут в лице глаза.

Стеля стихов злаченые рогожи,
Мне хочется вам нежное сказать.
Спокойной ночи!
Всем вам спокойной ночи!

Отзвенела по траве сумерек зари коса.
Мне сегодня хочется очень
Из окошка луну.
Синий свет, свет такой синий!

В эту синь даже умереть не жаль.
Ну так что ж, что кажусь я циником,
Прицепившим к заднице фонарь!
Старый, добрый, заезженный Пегас,

Мне ль нужна твоя мягкая рысь?
Я пришел, как суровый мастер,
Воспеть и прославить крыс.
Башка моя, словно август,

Льется бурливых волос вином.
Я хочу быть желтым парусом
В ту страну, куда мы плывём.

Растут поэты чаще в хулиганах
И пишут тайно ранние стихи,
И, если прячут пряники в карманах,
То кормят птиц воркующих — с руки.
Они с детьми примерными не схожи —
Не клочьями изодранных рубах,
А тем, что не калечат бедных кошек,
И защищают уличных собак.
Они летят по времени вне стаи,
И модно на эстраде не поют,
Они — в живых — отлиты не из стали,
И гибнут быстро в пьянстве и в бою…
Они всегда в душевном непокое —
Провидцы, неумехи, чудаки.
Они средь нас — любимцы, но изгои,
И очень редко, если — старики…
Не потому ль, подверженный изъянам,
И, прибиваясь к новым берегам,
Я всякий раз тянулся к хулиганам,
Что был и сам по жизни хулиган.

Мамаша, успокойтесь, он не хулиган.
Он не пристанет к Вам на полустанке.
В войну (Малахов помните курган?)
С гранатами такие шли под танки.

Такие строили дороги и мосты,
Каналы рыли, шахты и траншеи.
Всегда в грязи, но души их чисты.
Навеки жилы напряглись на шее.

Что за манера — сразу за наган?!
Что за привычка — сразу на колени?!
Ушел из жизни Маяковский-хулиган,
Ушел из жизни хулиган Есенин.

Чтоб мы не унижались за гроши,
Чтоб мы не жили, мать, по-идиотски,
Ушел из жизни хулиган Шукшин,
Ушел из жизни хулиган Высоцкий.

Мы живы, а они ушли Туда,
Взяв на себя все боли наши, раны.
Горит на небе новая звезда —
Ее зажгли, конечно, хулиганы.

Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
Был я весь — как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.
Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.
Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.
Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил.
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.
Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали…
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить…

Жизнь чудесна-всё в ажуре,
На сегодня у меня,
Обожаю «шуры-муры» —
Страстных девушек любя.
В суете чтоб скрасить время,
Расслабляюсь как хочу
И на печке как Емеля
Без веселья не лежу.
И буяню, и балдею,
Пудрю лапочкам мозги
И любую Галатею
Избавляю от тоски.
Горка выпитых бутылок,
Позади, хмеливших кровь,
Соблазнённых куча милок
Как бычком в лугу коров.
Продолжаю в том же духе,
Не терять менталитет,
В этом деле нет непрухи,
Ведь все любят «тет-а-тет».
И сегодня мне не скучно —
Полным пью за жизнь стакан,
Рядом новая подружка.
Уж, таков я хулиган.

И вкусы и запросы мои — странны, —
Я экзотичен, мягко говоря:
Могу одновременно грызть стаканы —
И Шиллера читать без словаря.

Во мне два Я — два полюса планеты,
Два разных человека, два врага:
Когда один стремится на балеты —
Другой стремится прямо на бега.

Я лишнего и в мыслях не позволю,
Когда живу от первого лица, —
Но часто вырывается на волю
Второе Я в обличье подлеца.

И я боюсь, давлю в себе мерзавца, —
О, участь беспокойная моя! —
Боюсь ошибки: может оказаться,
Что я давлю не то второе Я.

Когда в душе я раскрываю гранки
На тех местах, где искренность сама, —
Тогда мне в долг дают официантки
И женщины ласкают задарма.

Но вот летят к чертям все идеалы,
Но вот я груб, я нетерпим и зол,
Но вот сижу и тупо ем бокалы,
Забрасывая Шиллера под стол.

…А суд идёт, весь зал мне смотрит в спину.
Вы, прокурор, вы, гражданин судья,
Поверьте мне: не я разбил витрину,
А подлое моё второе Я.

И я прошу вас: строго не судите, —
Лишь дайте срок, но не давайте срок! —
Я буду посещать суды как зритель
И в тюрьмы заходить на огонёк.

Я больше не намерен бить витрины
И лица граждан — так и запиши!
Я воссоединю две половины
Моей больной раздвоенной души!

Искореню, похороню, зарою, —
Очищусь, ничего не скрою я!
Мне чуждо это ё моё второе, —
Нет, это не моё второе Я.

Пришел осенний праздник Знаний,
Волной он по Стране бежит,
Полны учиться все желаний,
Не рад тому один лишь тип —

Прогульщик, двоечник, бездельник
Не рад Дню Знаний даже грамм,
Опять он каждый понедельник
Проситься будет к докторам,

Опять недуги и проблемы
Пойдут сплошною чередой,
И каждый раз другие темы:
Проспал, забыл, совсем больной…

Опять смешные оправданья,
Опять то в лифте он застрял,
То вновь потоп, то возгоранье,
То Измаил он штурмом брал,

Опять расхлябанность и грубость
И сквернословия слегка,
В ответах у доски — лишь глупость
И роль шута и дурака…

Опять учителей доводит,
Дерется, воет словно волк,
Когда занятья — где-то бродит
И не приходит на урок…

Опять придется педсовету
Вновь собираться и решать,
Как разрешить проблему эту,
Как «чудо» это обуздать…

Опять он, накачавшись «Клинским»,
Устроит бучу и поджог
И ножиком огромным финским
На парте вырежет он «РОК».

Нет для него авторитета,
И с ним — сплошная маета,
За сигаретой сигарета
В зубах его всегда видна.

Учителям несет проблемы,
И одноклассникам — беду,
И нет убийственней диллемы —
Расхлебывать его байду.

Быть хулиганом — дар особый,
Но есть опасностей в том много:
Пойти легко не той дорогой,
И жизнь закончится — убого…

О том подумай, раздолбай,
Что надо жизнь свою наладить.
Берись за ум, учись, читай,
Не то — в тюрьму тебя засадят…

Эх, Есенин, ты, Есенин,
Златоглавый хулиган,
Ты Руси крестьянской гений,
Божий дар тебе был дан.

Эх, Серёжа, ты, Серёжа,
Эх, гуляка озорной.
Белоснежные березы
Отражают образ твой.

Обожал свою Россию,
Воспевал всем существом,
И сердечная стихия
Всё сметала напролом.

Голубым горел пожаром,
Заметавшимся вдали.
Раплескался своим даром
Ты для матери земли.

Ты похабничал, скандалил,
Но потом, от всех тайком,
По полям родимых далей
Шёл и шлялся босиком…

Грустно жить на белом свете,
Не жалей ты, не зови.
Такова судьба поэта —
Душу жечь в пылу любви.

Но жива твоя старушка,
Клён опавший там стоит,
О тебе твоя избушка
Память горькую хранит.

Кипяток твоих творений
Не остынет никогда,
Златокудрый наш Есенин,
Синеглазая звезда!

Исповедь хулигана

Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.

Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган.

Я нарочно иду нечесаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
Ваших душ безлиственную осень
Мне нравится в потемках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град рыгающей грозы,
Я только крепче жму тогда руками
Моих волос качнувшийся пузырь.

Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и хриплый звон ольхи,
Что где-то у меня живут отец и мать,
Которым наплевать на все мои стихи,
Которым дорог я, как поле и как плоть,
Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.
Они бы вилами пришли вас заколоть
За каждый крик ваш, брошенный в меня.

Бедные, бедные крестьяне!
Вы, наверно, стали некрасивыми,
Так же боитесь бога и болотных недр.
О, если б вы понимали,
Что сын ваш в России
Самый лучший поэт!
Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,
Когда босые ноги он в лужах осенних макал?
А теперь он ходит в цилиндре
И лакированных башмаках.

Но живёт в нём задор прежней вправки
Деревенского озорника.
Каждой корове с вывески мясной лавки
Он кланяется издалека.
И, встречаясь с извозчиками на площади,
Вспоминая запах навоза с родных полей,
Он готов нести хвост каждой лошади,
Как венчального платья шлейф.

Я люблю родину.
Я очень люблю родину!
Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь.
Приятны мне свиней испачканные морды
И в тишине ночной звенящий голос жаб.
Я нежно болен вспоминаньем детства,
Апрельских вечеров мне снится хмарь и сырь.
Как будто бы на корточки погреться
Присел наш клен перед костром зари.
О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих,
Карабкаясь по сучьям, воровал!
Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой?
По-прежнему ль крепка его кора?

А ты, любимый,
Верный пегий пес?!
От старости ты стал визглив и слеп
И бродишь по двору, влача обвисший хвост,
Забыв чутьем, где двери и где хлев.
О, как мне дороги все те проказы,
Когда, у матери стянув краюху хлеба,
Кусали мы с тобой ее по разу,
Ни капельки друг другом не погребав.

Я все такой же.
Сердцем я все такой же.
Как васильки во ржи, цветут в лице глаза.
Стеля стихов злаченые рогожи,
Мне хочется вам нежное сказать.

Спокойной ночи!
Всем вам спокойной ночи!
Отзвенела по траве сумерек зари коса…
Мне сегодня хочется очень
Из окошка луну…

Синий свет, свет такой синий!
В эту синь даже умереть не жаль.
Ну так что ж, что кажусь я циником,
Прицепившим к заднице фонарь!
Старый, добрый, заезженный Пегас,
Мне ль нужна твоя мягкая рысь?
Я пришел, как суровый мастер,
Воспеть и прославить крыс.
Башка моя, словно август,
Льется бурливых волос вином.

Я хочу быть желтым парусом
В ту страну, куда мы плывём.

Голубиную стаю —
вдребезги!
И афишные вывески —
вдрызг!
С вольным ветром поврозь ли,
вместе ли
Пить нам влагу дождевых
брызг.

Мы пройдем по проспектам и улицам,
Звонкой песней нарушим покой.
Перестанет прохожий хмуриться,
Наблюдая за бандой такой.
Пес бродячий на солнце оскалится,
И старушка качнет головой.
Хулигану и ветру нравится
Разрывать небеса над Москвой.

Мы асфальтами сытые
по уши,
И метелью укутаны
враз.
Будем пить подворотни мы
до ночи,
Опадая стихами
в грязь.

Я хочу, чтобы ветер лупил меня
Бестелесным коленом под зад,
Что однажды свою любимую
Обокрал на единственный взгляд.
И сердечко ее свободное
Такта вовсе не может сдержать —
Ловит звуки стиха беззаботного
В шуме ветра и плеске дождя…

Провода телеграфные
музыкой,
Облаков кучерявая
кисть.
Хулиган с вольным ветром —
в союзе мы,
Хулиганим стихами за
жизнь…