Стихи Про Поезда — подборка стихотворений

Я знаю, что когда-нибудь пойму,
Когда уйдет последний поезд,
И может быть тебя найду,
В одном пустующем вагоне.

Напротив сяду, посмотрю в глаза,
Прочту в них всё, что ты хотел сказать.
И мы поймём, что друг без друга нам нельзя,
Последний шанс — его нельзя терять.

Молчание натянуто, как нить,
И разорвать его — всё не хватает сил.
Я знаю, что меня ты полюбил,
Ты знаешь — без тебя мне свет не мил.
… показать весь текст …

Содержание

А поезда опять всё едут.

А поезда опять всё едут… едут…
А я всё остаюсь и остаюсь.
Давай с тобою видеться по средам,
По вторникам и в понедельник пусть…

По четвергам, ещё по воскресеньям,
По пятницам, субботам, чтобы знать,
С каким ты засыпаешь настроеньем…
Чтоб утром с кофе сырники подать…

Чтоб укрывать тебя под утро рано,
Когда похолодает за окном…
Я осторожно, и будить не стану.
Достаточно лишь знать, что мы вдвоём…
… показать весь текст …

Зачем винить чужие города…
Зачем винить ветра чужие,
Разбитые дороги, поезда,
Плацкартные вагоны… Дорогие,
мы никогда и не были с тобой,
Всё говорили пОпусту, и зря.
Зачем винить чужие города…
Когда сказать «люблю» уже нельзя

первая строчка не моя

Ах, как же я в детстве любил поезда,
Таинственно-праздничные, зеленые,
Веселые, шумные, запыленные,
Спешащие вечно туда-сюда!

Взрослые странны порой бывают.
Они по возможности (вот смешно!)
Верхние полки не занимают,
Откуда так славно смотреть в окно!

Не любят, увы, просыпаться рано,
Не выскочат где-то за пирожком
И не летают, как обезьяны,
С полки на полку одним прыжком.
… показать весь текст …

Любви святые поезда

я рассказал тебе так много
и также много не сказал:
какой была моя дорога
на этот призрачный вокзал,
где отправляются куда-то
и приезжают в никуда,
меняя судьбы, время, даты,
любви святые поезда.

однажды, сев на полустанке
в какой-то выжженной глуши,
я в чемодан сложил останки
своей разобранной души.
мелькали в окнах чьи-то лица,
… показать весь текст …

Ушли уже давно все поезда,
я в жизни ничего менять не стану.
Ведь я люблю родной свой полустанок
и не предам его я никогда.

Поезд Львов — Москва 1972 год

Меня поезд из детства в общем вагоне,
Доставил во взрослую жизнь!

За горизонт уходят поезда.
Даль поглощает звук колес усталых.
Прощанье ранит сердце острой сталью.
Мы позабыть не сможем никогда

Попутчиков и тесноту купе.
И, обретая наконец свободу,
Несем тяжелым чемоданом годы
Совместной жизни в хрупкой скорлупе

Взаимных притязаний и обид.
Но отпустить прошедшего не в силах
И на краю разверзшейся могилы,
Превозмогаем нестерпимый стыд
… показать весь текст …

жизнь наша вся — путешествие

..и остались в руках моих снимки
В патефоне загруженной памяти
На повторе заела пластинка
Что так греет и пулями ранит нас
Расставаясь с моментами едкими
Сидя в кресле, что мчится обратно
Понимаем, какими же редкими
Были встречи с родными нам датами
Ты когда-то поймешь, что перроны —
Всего вдоль двух полос наших шествие
Что года-то — всего лишь вагоны
И что жизнь наша вся — путешествие
Лучи солнца весь мир обнимают
Укрывая дождливыми каплями
… показать весь текст …

мне светит дальняя дорога
поют мне песни поезда
а как заманчива чертовка
звезда

Если судить по разговорам в поезде, то в мире нет скучных людей с неинтересными биографиями.

Поезда — восхитительны; я обожаю их по-прежнему. Путешествовать на поезде означает видеть природу , людей , города и церкви , реки, — в сущности это путешествие по жизни.

Агата Кристи. Автобиография

Ах, эти разговоры в поездах!
Тягучий сплин по рельсам, вдоль плацкарта,
Натянутые нити старой карты.
А в тамбуре — чистейшие глаза.

Сосед на верхней полке с громким храпом,
Девчонка в ярких шортах у окна
И запахи абхазского вина,
(И кто — то уже стал кому — то братом).

Рассказы из заброшенной глуши
В вагоне пронесутся на закате.
Где девушка, в смешном зелёном платье,
Споёт про «откровения души «.
… показать весь текст …

Поезда любят не из-за красивых видов за окном, а из-за того, что на другом конце пути кто-то ждёт.

Уезжать.

Полумрак, поцелуи ночных вокзалов,
Словно жизнь тобой перепрыгнута,
Словно мгла все заборы слизала,
Перекрытия…

И остались лишь рельсы, рельсы,
Жизни, села, станции, города,
Разбежались, ночные рейсы,
Кто куда…

Зал заполнен людьми, мешками,
Ты один как посланец дня,
Что-то сумрак тебе мешает,
Перенять…
… показать весь текст …

Когда подобает придать мало-мальский сюжет
Рассказу про поезд, что вышел от станции, А
И мчится куда-то, хоть смысла в движении нет,
И мчится куда-то, хоть кажется, что в никуда,
В одном из вагонов объявится главный герой,
(Поскольку нескромно всё время писать о себе),
Что едет и дремлет. Он дремлет ночною порой
И едет себе потихоньку до станции В.
Он — не материал, но скорее всего инструмент
В попытке исследовать всякий проложенный путь.
На каждой из станций, в любой подходящий момент,
Вот даже…
… показать весь текст …

Девушки, которые любят гламурно фотографироваться на рельсах… вы знаете КАК устроен туалет в поезде? :-))))

В поездах исчезли стаканы с подстаканниками. Что дальше? Они уберут звук « тыдыщ» «тыдыщ»?

ПРОЩАНИЯ

Поезда, поезда, поезда…
У железной дороги наш дом.
Каждый день мы туда и сюда
Вдоль железной дороги идём.

С нею связаны наши мечты,
Расставания, встречи — всё здесь.
В нашем одноколейном пути
И печали и радости есть.

Не садится у нас самолёт.
Путь по трассе — длинён и непрост.
Поезд — ближе. Состав издаёт
Мягкий шелест без стука колёс.
… показать весь текст …

А можно мне?

А можно мне…
А можно я…
Я видел, как шел скорый поезд.
Он шёл ничем не беспокоясь.
Из ниоткуда в никуда.
Шарахаясь во тьме тревожной,
А мне на нём уехать можно?
Когда уходят поезда.

А можно мне…
А можно я.
Уеду за своей любовью.
Подушку брошу в изголовье.
И днём приеду в никуда.
… показать весь текст …

Эрих Мария Ремарк — Скорый поезд в ночи: Стих

О, мягкое и темное скольженье —
И, как мечты, в ночи деревья пролетают.
Но все сильней атласно-мягкое качанье:
Мечты, напившись нежности, листву дерев ласкают.

Зеленый свет вдруг влет
Бьет,
Атлас тот темный
Рвет.
Все ярче темнота
Встает,
И открываются врата
В огнем разорванной ночи,
Что в страхе молча кричит
И к стенам голубым бежит с пути.

По ней летит,
В темень свет неся,
В искрах вся,
В блеске вся,
Жар неся,
Светлая змеечка звонко,
Громко —
Все к звездам
В вышине, к далеким звездам,
К тем немыслимым, ждущим нас далям звездным.

Мчит, как судьба, мой скорый ночью так небережно,
С бедой тоски, с восторгом счастья, а порой отверженно,
В нем люди — люди, что могли
Так много в жизни для меня бы значить.
И та очерченная светом тень,
Возможно, женщина, что вдруг
Могла бы стать мне песней, жизнью — всем на свете.
Прощай…

Мерцает бледно горизонт и пьет,
Томясь, снопы огня и ест последний блик.
Стоят деревья, страх еще их бьет.
Затем они уснут опять на миг.
И стены снова в темень уползают.
Укроет черный бархат снова все пути.
Атласные оборки снова проступают…
И лишь душа моя горит и жаждет далей звездных —
ей сна не найти.

Эмма Мошковская — Мчится поезд: Стих

Чух-чух,
Чух-чух,
Мчится поезд
Во весь дух,
Паровоз пыхтит.
– Тороплюсь! – гудит, –
Тороплюсь,
Тороплюсь,
Тороплю-у-усь!

Фрэнсис Брет Гарт — Стационарный смотритель отдаленной прерии: Стих

Одна скамейка, небо — оттиск серый,
Пустой перрон как мрачный силуэт,
Двенадцать лет платформе, дальше — прерий
Двенадцать миль мерцающий просвет.

Восток, юг, север, запад, — всё уныло,
В лохмотьях пара поезд мчит, гудя,
Сужаясь, пика рельсов даль пронзила,
Сломав завесу беженца-дождя.

Здесь только я; никто не нарушает
Покой равнин и пустошей вокруг,
Ничто видений тяжких не рождает,
Лишь тени все исчезнут робко вдруг.

Ах, нет! Идёт от станции бродяга,
На фоне неба страшно измождён,
Кивнул, приветил знаками, бедняга,
Пока состав летел на перегон.

Сесть предложил мне жестом, столь суровым,
Как тишь небес, как воздуха поток.
Мы были одиноки под покровом
Молчания, печалей и тревог.

И каждый — в своих мыслях, потемнели
Размытые межи, железный путь;
И каждый молча смотрит в параллели,
Где угасает звук, что не вернуть.

И вот, незваный, — для чего?, зачем-то? —
Мне отдавал он груз своих невзгод,
Как облаков темнеющая лента
Уныло каплет влагою забот.

Он с детства здесь, когда из кукурузы
Индейцы появлялись без конца;
И полнил пустошь вой волков кургузых,
Меж стойбищем и хижиной отца.

Природа злилась: урожай косила
Пожаром трижды за один посев;
Торнадо смёл каминные стропила,
И он бледнел, на мёртвых посмотрев.

Пришла Война. Когда его призвали,
Он молча шёл за флагом, стороной,
Сквозь топи, — безымянный, без медали,
К тюремной койке, тощий и больной.

Но шторм утих, он выброшен волною
На берег, чтоб родное небо зреть;
То случай дал ему игрой шальною
Возможность жить, — кому-то — умереть.

В его слова врывались постоянно
То низкий ропот ветра с пустырей,
То крики дальних птиц, то неустанный
Всхлип травянистых плачущих морей.

Но скорбные прервали заклинанья
Дрожащая звезда и дальний крик.
Летит состав! На станции молчанье,
Она пуста, как неба грустный лик.

Здесь только я; никто не наблюдает
Покой равнин и пустошей вокруг;
Здесь только я, тот крик, и шум взлетает
Колёс и букс, что резко встали вдруг.

«Не опоздайте! Эй, ты кто? Смотритель?
НЕТ НИКОГО! Мы здесь решили встать.
Вчера под поезд прыгнул местный житель,
Вот в это время! Тут! Места занять!»

Чарльз Буковски — Я встретил гения: Стих

я встретил гения в поезде
сегодня
около шести лет от роду
он сидел возле меня
и как только поезд
пошёл вдоль берега,
мы подъехали к океану,
он посмотрел на меня
и произнёс:
«некрасиво…»

и я впервые
понял
это

Федор Сологуб — Займитесь чтением в вагоне: Стих

Займитесь чтением в вагоне,
Чтоб не дразнил вас внешний блеск,
Чтоб не манили гул и плеск.
Займитесь чтением в вагоне,
Иль куйте в дремном перезвоне
За арабеском арабеск.
Займитесь чтением в вагоне,
Чтоб не дразнил вас внешний блеск.

Сергей Михалков — Одна рифма: Стих

Шел трамвай десятый номер
По бульварному кольцу.
В нем сидело и стояло
Сто пятнадцать человек.

Люди входят и выходят,
Продвигаются вперед.
Пионеру Николаю
Ехать очень хорошо.

Он сидит на лучшем месте —
Возле самого окна.
У него коньки под мышкой:
Он собрался на каток.

Вдруг на пятой остановке,
Опираясь на клюку,
Бабка дряхлая влезает
В переполненный вагон.

Люди входят и выходят,
Продвигаются вперед.
Николай сидит скучает,
Бабка рядышком стоит.

Вот вагон остановился
Возле самого катка,
И из этого вагона
Вылезает пионер.

На свободное местечко
Захотелось бабке сесть,
Оглянуться не успела —
Место занято другим.

Пионеру Валентину
Ехать очень хорошо,
Он сидит на лучшем месте,
Возвращается с катка.

Люди входят и выходят,
Продвигаются вперед.
Валентин сидит скучает,
Бабка рядышком стоит.

Этот случай про старушку
Можно дальше продолжать,
Но давайте скажем в рифму:
— Старость нужно уважать!

Саша Черный — В ожидании ночного поезда: Стих

Светлый немец
Пьет светлое пиво.
Пей, чтоб тебя разорвало!
А я, иноземец,
Сижу тоскливо,
Бледнее мизинца,
И смотрю на лампочки вяло.
Просмотрел журналы:
Портрет кронпринца,
Тупые остроты,
Выставка мопсов в Берлине…
В припадке зевоты
Дрожу в пелерине
И страстно смотрю на часы.
Сорок минут до отхода!
Кусаю усы
И кошусь на соседа-урода,—
Проклятый! Пьет пятую кружку!
Шея — как пушка,
Живот — как комод…
О, о, о!
Потерпи, ничего, ничего.
Кельнер, пива!
Где мой карандаш?
Лениво
Пишу эти кислые строки,
Глажу сонные щеки
И жалею, что я не багаж…
Тридцать минут до отхода!
Тридцать минут…

Роман Сеф — Шоколадный поезд: Стих

Очень вкусный и нарядный
Мчался поезд шоколадный.
Вдоль вагонов
Надпись шла –
«Шоколадная стрела».
Все вагоны в нём
Подряд
Были чистый шоколад,
А вагонные скамейки
Были раковые шейки.
Мчался, словно ветер он,
Но, к несчастью,
Вёз сластён.

Эти страшные сластёны
Облизали
Все вагоны,
А потом не утерпели,
Паровоз с трубою съели
И конечно, полпути
Им пришлось пешком идти.

Роберт Рождественский — Раскачивается вагон: Стих

Раскачивается вагон.
Длинный тоннель метро.
Читающий пассажир выклевывает по слову…
Мы пишем на злобу дня и — на его добро.
Но больше, правда,— на злобу,
на злобу,
на злобу.
Живем, озираясь вокруг.
Живем, друзей хороня.
Едем, не зная судьбы, и страшно проехать мимо.
Длинный тоннель метро.
Привычная злоба дня…
Ненависть проще любви.
Ненависть объяснима.

Римма Казакова — Двое: Стих

У поезда, застыв, задумавшись —
в глазах бездонно и черно,-
стояли девушка и юноша,
не замечая ничего.

Как будто все узлы развязаны
и все, чем жить, уже в конце,-
ручьями светлыми размазаны
слезинки на ее лице.

То вспыхивает, не стесняется,
то вдруг, не вытирая щек,
таким сияньем осеняется,
что это больно, как ожог.

А руки их переплетенные!
Четыре вскинутых руки,
без толмача переведенные
на все земные языки!

И кто-то буркнул:- Ненормальные!-
Но сел, прерывисто дыша.
К ним, как к магнитной аномалии,
тянулась каждая душа.

И было стыдно нам и совестно,
но мы бесстыдно все равно
по-воровски на них из поезда
смотрели в каждое окно.

Глазами жадными несметными
скользили по глазам и ртам.
Ведь если в жизни чем бессмертны мы,
бессмертны тем, что было там.

А поезд тронулся. И буднично —
неужто эта нас зажгла?-
с авоськой, будто бы из булочной,
она из тамбура зашла.

И оказалась очень простенькой.
И некрасива, и робка.
И как-то неумело простыни
брала из рук проводника.

А мы, уже тверды, как стоики,
твердили бодро:- Ну, смешно!
И лихо грохало о столики
отчаянное домино.

Лились борщи, наваром радуя,
гремели миски, как тамтам,
летели версты, пело радио…

Но где-то,
где-то,
где-то там,
вдали, в глубинках, на скрещении
воспоминаний или рельс
всплывало жгучее свечение
и озаряло все окрест.

И двое, раня утро раннее,
перекрывая все гудки,
играли вечное, бескрайнее
в четыре вскинутых руки!

Редьярд Киплинг — Королева: Стих

Перевод А. Оношкович-Яцына

«Романтика, прощай навек!
С резною костью ты ушла,-
Сказал пещерный человек,-
И бьет теперь кремнем стрела.
Бог плясок больше не в чести.
Увы, романтика! Прости!»

«Ушла! — вздыхал народ озер.-
Теперь мы жизнь влачим с трудом,
Она живет в пещерах гор,
Ей незнаком наш свайный дом,
Холмы, вы сон ее блюсти
Должны. Романтика, прости!»

И мрачно говорил солдат:
«Кто нынче битвы господин?
За нас сражается снаряд
Плюющих дымом кулеврин.
Удар никак не нанести!
Где честь? Романтика, прости!»

И говорил купец, брезглив:
«Я обошел моря кругом —
Все возвращается прилив,
И каждый ветер мне знаком.
Я знаю все, что ждет в пути
Мой бриг. Романтика, прости!»

И возмущался капитан:
«С углем исчезла красота;
Когда идем мы в океан,
Рассчитан каждый взмах винта.
Мы, как паром, из края в край
Идем. Романтика, прощай!»

И злился дачник, возмущен:
«Мы ловим поезд, чуть дыша.
Бывало, ездил почтальон,
Опаздывая, не спеша.
О, черт!» Романтика меж тем
Водила поезд девять-семь.

Послушен под рукой рычаг,
И смазаны золотники,
И будят насыпь и овраг
Ее тревожные свистки;
Вдоль доков, мельниц, рудника
Ведет умелая рука.

Так сеть свою она плела,
Где сердце — кровь и сердце — чад,
Каким-то чудом заперта
В мир, обернувшийся назад.
И пел певец ее двора:
«Ее мы видели вчера!»

Павел Антокольский — Я люблю тебя в дальнем вагоне: Стих

Я люблю тебя в дальнем вагоне,
В желтом комнатном нимбе огня.
Словно танец и словно погоня,
Ты летишь по ночам сквозь меня.

Я люблю тебя — черной от света,
Прямо бьющего в скулы и в лоб.
Не в Москве — так когда-то и где-то
Все равно это сбыться могло б.

Я люблю тебя в жаркой постели,
В тот преданьем захватанный миг,
Когда руки сплелись и истлели
В обожанье объятий немых.

Я тебя не забуду за то, что
Есть на свете театры, дожди,
Память, музыка, дальняя почта…
И за все. Что еще. Впереди.

Ольга Берггольц — Путешествие, Путёвка: Стих

Путешествие. Путёвка.
Изучение пути.
И на каждой остановке
так и хочется сойти!
В полдень еду, в полночь еду,
одинешенька-одна.
Только дым летит по следу,
только легкая весна.
И висит в окне вагона
безбилетная звезда.
Сквозь пустынные перроны
пробегают поезда.
Поезда меридианы
перешли наискосок,
бьются ложечки в стаканах,
точно кровь звенит в висок.
И бормочут вслух колеса,
и поют в любом купе,
и от самого откоса
золотая кружит степь.
Если просят — запеваю,
не попросят — помолчу.
Никого не вспоминаю
и открыток не строчу.
Не гуди ты, сердце злое,
ты свободно, ты одно.
Перестукнется с тобою
встречный поезд за окном.
Только поезд — мы не встретим
ни зазнобы, ни тоски.
Только марево да ветер,
зеленые огоньки…