Содержание
Приятная встреча
Рано утром на рассвете,
Кто-то в кухне пол скребёт,
Монотонно, очень тихо,
Но спать, как прежде не даёт.
Кот и кошка навострили,
Свои взгляды вниз под шкаф,
Мыши в доме не ведутся,
Тишь всегда и благодать.
Вылез снизу из под шкафа,
Чёрный в крапинку крепыж,
Не познавший в жизни страха,
Залетевший в кухню стриж.
Кошки смотрят на пришельца,
Тихо пятятся назад,
Стриж повыше приподнялся,
Стал на кошек наступать.
Приподнялся стриж на лапках,
Грудь сильнее распушил,
Шерсть взъерошилась на кошках,
Страх, наверное, внушил.
Первый раз такая встреча,
Носом к носу с кошкам стриж,
Смотрят долго друг на друга,
Выясняют чей престиж .
Вижу кошка потихоньку,
Стала лапу поднимать,
Наступил инстинкт природный,
Надо мне стрижа спасать.
Взял птенца в свои ладошки,
И с балкона отпустил,
С кухни кот быстрее кошки,
На балкон за мной бежал.
Взгляд на небо устремили,
Расставанья час настал,
Кошки с радостью смотрели,
Как за окном их друг летал.
Лобанов Николай
***
Стриж — вроде ласточки-береговушки;
Тоже гнездится в крутых берегах,
В норках, на мягких пуховых «подушках»…
Только — увы! — при коротких ногах
Длинные крылья не могут позволить
В небо взлетать ему прямо с земли…
Как-то, детьми, мы на вспаханном поле
Мокрого, в глине, стрижонка нашли.
Тяжко карабкалась бедная птичка
По неглубоким краям борозды,
Крылья расправить не мог с непривычки
Маленький стриж под потоком воды…
Будучи поднятым вверх на ладони,
Радостно ввысь устремился малыш,
Словно бежал от опасной погони,
Прочь от темневших за пашнею крыш…
В местности нашей — стрижей изобилье;
Глинистый берег обрывист и крут —
Рядом стремительно чёрные крылья
Резкими взмахами воздух стригут.
Стриж над водою, от края до края,
Ловит еду для своей детворы;
Там, где промчалась стрижиная стая,
Долго не будут летать комары.
Кропотин Андрей
***
Стрижи ныряют в облаках,
Скользят полетом в чистом небе,
У края крыш на проводах,
В заботах о небесном хлебе.
Их не увидят те, кто шел,
По серым трещинам асфальта,
Стрижи, как цирковой актер
Свои проделывают сальто.
Под куполом небесных сфер,
Им нравится в лучах купаться,
Я вслед стрижам смотрю наверх
И не могу налюбоваться!
Алла Латулина
***
Про стрижа
У стрижа-малыша
жизнь была хороша.
А любили стрижа
так, что пела душа.
Подрастал не спеша,
слушал папу-стрижа.
Папа-стриж обожал
своего малыша.
Над стрижонком порхал,
восхищённо вздыхал:
«Нет милее утех —
наш птенец лучше всех!»
И любя, без конца
удивлял он птенца.
Ночь и день, день за днём
все заботы о нём…
Солнце, берег, река,
небо и облака…
Но птенец возражал:
«Так ли жизнь хороша?!
Возле нас столько бед…
Пауки на обед…
Жить в гнезде не хочу,
завтра я улечу»…
Через год старший стриж
понял: вырос малыш…
Но была ли душа
у стрижа-малыша.
Анна Григорьевна Алфёрова
***
— Улетели сегодня стрижи…
— А куда улетели, скажи?
— А туда улетели они.
Где на солнышке греются дни,
Где совсем не бывает зимы.
Но милее им все-таки мы!
И они прилетят по весне
И опять засвистят в вышине.
Е. Трутнева
***
Они на ласточек похожи,
А в небе очень даже схожи.
Я правду говорю, скажи!
Есть — ласточки, а есть — стрижи.
Птица эта небольшая,
Целый день она летает —
Не желает приземлиться,
И на ветки не садится.
Выше леса, выше крыш —
Всех быстрей летает стриж.
Хвост, как ножницы. Малыш.
Воздух он стрижёт хвостом
Над рекою под мостом,
Как стрела промчался стриж.
Быстро, быстро,
быстрее мысли —
звонкие, чистые
чёрные искры!
Неуловимые виражи!
Стригут облака
и луга стрижи!
Летний день от солнца рыж,
Всюду — красок хоровод.
«Парикмахер» — шустрый стриж
В небе облако стрижет!
Словно крыльями стрижёт
Траву. Быстр, не уследишь.
Вот летит и ловит в рот
Мошек, мушек ловкий стриж.
Режут пространство как бритвой стрижи,
Лезвием крыльев линуя на части.
Самозабвенно, стремительно жить:
Вниз, вверх, по кругу — вот в этом их счастье!
Молнией тёмной сверкнут меж домов,
С криком победным умчат в поднебесье,
На перекрёстках воздушных миров
Осени скорой являясь предвестьем.
Ноги есть, но не умеет
Он ходить. Летает лишь.
Крылья длинные имеет,
Ловит мошек быстрый стриж.
Костел-маяк, примета мореходу
На ребрах гор, скалистых и нагих,
Звонит зимой, в туман и непогоду,
А нынче — штиль; закат и чист, и тих.
Одни стрижи, — как только над горою
Начнет гранит вершины розоветь, —
Скользят в пролетах башни и порою
Чуть слышно будят медь.
Берег речки крут в нём норка
Птичий там пищит малыш:
Кушать просит. Муху ловкий
В клюве тащит папа стриж.
Нет сил никаких у вечерних стрижей
Сдержать голубую прохладу.
Она прорвалась из горластых грудей
И льется, и нет с нею сладу.
И нет у вечерних стрижей ничего,
Что б там, наверху, задержало
Витийственный возглас их: о торжество,
Смотрите, земля убежала!
Как белым ключом закипая в котле,
Уходит бранчливая влага, —
Смотрите, смотрите — нет места земле
От края небес до оврага.
По ветви нижние леса
В зелёной потонули ржи.
Семьёю новой в небеса
Ныряют резвые стрижи.
Сильней и слаще с каждым днём
Несётся запах медовой
Вдоль нив, лоснящихся кругом
Светло-зелёною волной.
И негой истомлённых птиц
Смолкают песни по кустам,
И всеобъемлющих зарниц
Мелькают лики по ночам.
Ринувшись
стрелою с крыши,
Вьют крутые виражи
Выше!
Выше!
Выше!
Выше.
Сумасшедшие стрижи…
Веришь — верь!
Держась — держись!
Мы летим — и это жизнь!
Ощутил стрижа в руке,
Как дыханье на щеке…
Сердца торопливый стук —
Выпустил Стрижа из Рук…
Нет, не точильщик
На камне зернистом
Лезвия точит
Звенящих ножей —
Вихрем снижаясь,
С пронзительным свистом
Мимо проносится
Стайка стрижей.
Быстро взмывают
Стрижи в высоту,
В небе играют,
Свистят на лету,
Воздух стригут,
И пронзают, и режут,
Вниз залетают
Всё реже и реже.
Под утро, под утро при самом рождении дня
Стрижи, пробудившись, взмывают, стрелою звеня.
Полусонные, мы закрываем окно,
Нам нужна тишина, а стрижам все равно,
Им бы петь, лишь бы петь утром песни.
Стрижам-непоседам земные законы страшны.
Их ноги так слабы, ведь в небе они не нужны.
И уж если стрижей ветер на землю снес,
Им от кошек погибель и смерть от колес,
И тревожна стрижей перекличка.
Но крыльев сильнее стрижиных над городом нет,
И рубят те крылья мрак ночи под самый рассвет.
И чердачные кошки сужают зрачки,
Дети, жмурясь, кладут на глаза кулачки —
Это солнце стрижи разбудили.
Из ладоней моих пригубил родниковой воды
и сказал: «Подарю тебе… полное небо стрижей!»
Восходила заря, словно вдох, в золотом неглиже,
под деревьями остро звериные пахли следы.
Он еще говорил… Называл имена, города.
С каждым часом бледнел и упрямо закусывал губы…
На опушке далекой стучали весь день лесорубы,
и в ладонях моих родниковая стыла вода.
А когда вечерело и ветер утих — он ушел.
И, обещаны, в небе спирали чертили стрижи…
Отдыхай, ненаглядный, в траве изумрудной лежи.
Отдыхай, синеглазый, нездешнею синей душой.
Стриж крылами воздух режет,
Разнося высокий скрежет
По бетонным этажам.
Любо крылышкам-ножам
Синь небес крошить в кристаллы.
Это мы, внизу, усталы
И страдаем от хандры,
А стрижи всегда бодры.
И летят они по кругу,
Насмехаясь и визжа.
Мы же говорим друг другу:
Люди, видели стрижа?
***
Стрижи-соседи
На балконе-просто чудо,-
Поселились вдруг стрижи!
К нам неведомо откуда
Прилетели, чтоб пожить.
Лепят домики из глины.
Так стремительны они!
Прилетают к нам с чужбины
Лишь на считанные дни.
Только выведут стрижаток
И поставят на крыло,
Полетают дней остаток —
Лето красное прошло!
До чего они полезны!
Ловят мух и мошкару!
Мчатся весело над бездной,
Затевают вдруг игру.
Пролетают над домами.
Никому их не догнать.
Мы теперь соседи с вами!
Прилетайте к нам опять!
Жалко с вами расставаться.
Август скоро- и в полёт!
Улетят куда-то, братцы.
Почитай, почти на год!
Михаил Панферов
***
Стремительно срываются с карниза,
Пунктиром перечеркивают день.
С земли до облаков, с высот до низа
Мелькают, словно тень.
Расправив крылья, меряют пространство
Полетов поднебесных мастера.
У них — азарт и риск, непостоянство.
Их спутники — ветра.
Но тают дни, смывая краски лета.
Воздушный завершается парад.
И августа прохладные приметы
Стрижей не возвратят.
***
Еще не знойны дни, и вечера свежи,
Но птичьи голоса восторженны и страстны,
И в холоде небес безумствуют стрижи,
Пронзительно чертя невидимые трассы.
Улетели стрижи, опустело московское небо.
Город в дымке тоски из прозрачного серого крепа.
Истекает над ним серый купол туманом под утро,
Лечит раны свои тишиной, как задумчивый Будда.
Улетели стрижи, не успела ты с ними проститься.
И совсем не Москву — это душу покинули птицы.
Как она в облаках с ними резала крыльями воздух —
То взмывая к земле, то отчаянно падая к звёздам.
Подневольны душе были сотни других измерений,
И казалось, вот-вот увернётся от хитросплетений
Человеческих мук… Но надменно в права лицедея
Август-месяц вступил… Так о чём же, в дождях холодея,
Ты тоскуешь сейчас и с надеждою слушаешь бездну,
Там растаяла жизнь… крики… скри… а вот ты — не исчезла…
Мы на маяк вчера пошли,
Стрижа от гибели спасли.
Ветром травка завивалась,
Вокруг лапки завязалась.
Мы травинку отвязали
И стрижа на руки взяли.
Стали с сопочки спускаться,
Чтобы в бухте искупаться.
Его в кустах мы посадили
И сверху курткою накрыли.
Он, как в шалашике, сидел.
Как мы купаемся, глядел.
Как вылечить его, не знали,
Поэтому мы спорить стали.
Стриж из укрытия выходит
И крылья в стороны разводит.
Затем немного он вспорхнул
И в небеса стрелой взметнул.
Да так, что точку увидали!
И вслед мы радостно кричали.
И на душе так стало хорошо.
Кого бы нам спасти ещё?
Стрекозы, осы, мушки, мошки —
Таков его дневной улов.
Речной простор — ему кормушка,
И в кручах желтых берегов —
Жилье-защита от врагов.
В вечернем небе юркие стрижи
Зовут меня своим гортанным писком,
А резкие крутые виражи
Среди деревьев кажутся мне риском.
Я провожаю взглядом их полёт,
И он меня своею властной силой
Подняться в небо за собой зовёт,
Хотя об этом их и не просил я.
Мне не дано толково объяснить
Причину, по которой не случайно
Призывный крик натягивает нить
Всех нервных струн, спокойных изначально.
Быть может, души дорогих людей,
Как эти птицы, под шатром небесным,
Кружатся там, над головой моей,
В полёте беспокойном, бестелесном.
Есть в криках растревоженных стрижей
Меня всегда волнующие звуки
И в странности их резких виражей
Печать непостоянства и разлуки.
Боже мой, какое чудо!
Между девятиэтажек,
Разделённых автострадой,
С гнёзд, построенных на крышах,
В небо красота взлетает,
Воплощённая стрижами.
И стремглав у окон кружит.
Может сто их, может двести.
Словно их мешает ложкой,
Взбудораживая воздух,
Неизвестный мистер Некто,
И смеётся, и смеётся.
Поднимала девчёнка стрижонка с земли…
Он смотрел на неё голубыми глазами.
В этой серой, земной и никчёмной пыли
Так внезапно он встретился ей под ногами.
В мир спешащий, ополоумевший от суеты,
Опустилось дитя несмышлёное, хрупкое — птичье.
Изумлённо, в расплох… тихо до немоты,
То был ангел, наверно, в таком необычном обличье…
Нет, не бросит девчонка того стрижа,
Будет Сердца тепло, и бессонные ночи.
Можно б мимо пройти, на Законы Природы списать,
Но она не пройдёт. Не суметь… если даже захочет.
Кто-то ходит по кругу, (мы бренные люди Земли)…
Кто-то песни поёт, кто-то, как калькулятор, считает,
Только б видеть и чувствовать, только б любить,
Быть бескрайне счастливым, стрижа выпуская.
Ангел твой на ладони — неистовый миг!
И рывок в небеса, напрочь рвётся земное,
Понимаешь вдруг: всё, чего в жизни достиг
Нет, не стоит мгновения счастья такого, не стоит!
Где бы ты ни летел, необычный мой стриж, —
Твой серебряный клич я душой принимаю.
Унося мою нежность, в дальних далях паришь.
Я ж — иначе теперь этот мир понимаю.
Тихий вечер, сладкий воздух, в небе носятся стрижи.
Их пронзительные крики из окошка мне слышны…
Как легко взмывает в небо птиц веселых эскадрилья!
Это шустрые стрижата только встали на крыло.
Как же радостно и гордо рассекают воздух крылья!
Как стремителен и ловок только третий их полет!
Взглядом следуя за ними, недокрылка два раскрыла,
Но земное притяженье не отпустит полетать.
Но душа моя не знает… но душа моя забыла…
Обманула все законы и взлетела в небеса!
Я душой и сердцем с ними, с легкокрылыми стрижами.
Я в небесном океане распустила паруса!
Вот лечу я как кораблик и не выразить словами
Как все странно, но чудесно! И блестят мои глаза.
Я не помню, но я знаю, что от века мы крылаты.
И однажды, в день далекий, снова крылья обретем.
Ощутим свободы счастье, ощутим полета радость!
И вернемся в солнца полный наш родной небесный дом!
