Есть у Рубцова очаровательное стихотворение, внешне очень простое, скромное, вроде неприметное на фоне «злого, настигающего топота», «утраты знобящих полей», «фуфаечки грязной»…
Оно – в числе тех редких, единичных стихотворений поэта, где царствует гармония, примирение с миром и полное растворение с ним. Если задаться целью найти в творчестве поэта еще нечто подобное, вы сделаете это с трудом, потому что – уверяю вас – найдете только пару-другую стихотворений.
Есть в нём неанализируемая прелесть и простота, сродни лучшим пейзажным стихотворениям Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Майкова, Фета, Никитина, Сурикова, Плещеева…
Как у Майкова:
Люблю дорожкою лесною,
Не зная сам куда, брести,
Двойной глубокой колею
Идешь, и нет конца пути.
Думаю, стихотворение Н. Рубцова «У сгнившей лесной избушки» – настоящий шедевр. Но шедевр, невольно затерявшийся среди лейтмотивного «осеннего распада». Но наступает миг, когда оно вдруг цельно, ясно, бесспорно – как-то вдруг – пленяет вас. И уже никогда не оставляет. Хотя нет в нём ярких метафор, всё рассказано внешне скромным поэтическим языком.
У сгнившей лесной избушки,
Меж белых стволов бродя,
Люблю собирать волнушки
На склоне осеннего дня.
Летят журавли высоко
Под куполом светлых небес,
И лодка, шурша осокой,
Плывёт по каналу в лес.
И холодно так, и чисто,
И светлый канал волнист,
И с дерева с мягким свистом
Слетает прохладный лист,
И словно душа простая
Проносится в мире чудес,
Как птиц одинокая стая
Под куполом светлых небес.
Прохладное и светлое-светлое стихотворение Рубцова, близко которому, пожалуй, еще «Душа хранит».
Собирал сегодня грибные солнца – рыжики, бубнил эти строки, то напевал их на свой лад и, кажется, навсегда пленился ими.
Ночью читал, повторял любимые стихи Тютчева и вспоминал томик его под подушкой Николая Рубцова, томик, сопутствующий ему в одиноких странствиях. Понятно – почему:
Так, в жизни есть мгновения –
Их трудно передать,
Они самозабвения
Земного благодать.
Шумят верхи древесные
Высоко надо мной,
И птицы лишь небесные
Беседуют со мной.
Всё пошлое и ложное
Ушло так далеко,
Всё мило-невозможное
Так близко и легко.
И любо мне, и сладко мне,
И мир в моей груди,
Дремотою обвеян я –
О время, погоди!
Очень интересная заметка о том, как воспринимали и разбирали стихотворения Николая Рубцова на литературном семинаре его коллеги стихотворцы, размещена Владимиром Трофимовым художником в отзыве на "Оду силе" Петра Люкшина. Может быть, ты и прочёл, Коля. А мне настолько врезались в память материалы о Рубцове, которые были размещены у тебя в "Графомане". Какая-то суть тончайшая, даже рассказ про то, как машинистка после груды всего перепечатанного сразу его выделила. Иногда кажется, что для прочтения нужен какой-то особый орган чувств. Тогда особенный магнетизм прочитанного уже не отпускает. Спасибо, Коля, за твой слух.
Спасибо, Лена. Не читал Трофимова. Пойду глядеть. глазастая.
Тепло впервые. Снег сырой, пришлось возвращаться с лыжни.
А. читал я эту книжечку. Она у меня в библиотеке личной стоит. Вон, видишь, рядышком, у плеча.
