Пугачев Емельян — один из центральных персонажей повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка». Первый раз появляется в повести под покровом тайны. Это — неизвестный из метели, выведший заблудившегося Гринева к жилью. Он именуется автором «бродягой», «вожатым», ведет странный «воровской» разговор с хозяином постоялого двора, очень похожего на «разбойническую пристань».
Пугачев в первую же встречу изумляет Гринева сметливостью и «тонкостью чутья», а хладнокровие его вселяет в заблудившегося юношу уверенность. «Замечательною» Гриневу показалась и «наружность» вожатого: «он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В черной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское. Волосы были обстрижены в кружок; на нем был оборванный армяк и татарские шаровары». В другом описании Гринев отмечает «сверкающие глаза», что является важной деталью, характеризующей «народного царя».
Образ Пугачева и его дальнейшее участие в судьбе Гринева спроецированы на страшный сон Петра, приснившийся ему в то время, когда вожатый выводит кибитку к постоялому двору. Мужик с черной бородою и веселым взглядом лежит в постели отца Гринева, а матушка, называя его Андреем Петровичем и «посаженым отцом», просит Петрушу «поцеловать у него ручку» и попросить благословения. Сон полон контрастов: мужик «страшный», он машет топором, комната наполняется мертвыми телами. Гринев спотыкается о них, скользит в кровавых лужах, но Гринева «страшный мужик» «ласково кличет», приговаривая: «Не бойсь, подойди под мое благословение». Пятидесятилетний Гринев-повествователь усматривает в этом сне нечто пророческое, когда связывает его со «странными обстоятельствами» своей дальнейшей жизни: впереди будет опять встреча с «мужиком с черной бородою», и связанные с ним кровавые убийства, и расправа с офицерами Белогорской крепости, когда Гринева казаки потащат к виселице с ободряющим «не бось, не бось», и помилование с требованием «поцеловать ручку» самозванцу, и покровительство Пугачева Гриневу и «бедной сироте» с его желанием стать «посаженым отцом».
Второй раз Пугачев появляется в романе как «мужицкий царь». Гринев его видит сидящим «в креслах на крыльце комендантского дома. На нем был красный казацкий кафтан, обшитый галунами. Высокая соболья шапка с золотыми кистями была надвинута на его сверкающие глаза». Его поведение и речь совпадают с народными (по большей части фольклорными, легендарными) представлениями о крестьянском царе. Гриневу, попавшему в лагерь Пугачева, все происходящее с ним напоминает сказку («чудесные обстоятельства», «странное сцепление обстоятельств»). Сам Пугачев по отношению к Гриневу ведет себя как справедливый царь из сказки, за «добродетель» награждающий царской «милостью»: «…Я помиловал тебя за твою добродетель, за то, что ты мне оказал услугу. <…> То ли еще увидишь! Так ли еще тебя пожалую, когда получу свое государство». Он по-царски великодушен к Гриневу, отказавшемуся ему присягнуть, но обратившемуся за помощью: «Казнить так казнить, жаловать так жаловать: таков мой обычай».
Он вступается за «сироту» и, освобождая Машу из заключения у Швабрина, обращается к ней: «Выходи, красная девица; дарую тебе волю. Я государь».
Пугачев, выступая в роли государя, стремится на народе следовать особому «царскому» ритуалу: жители Белогорской крепости присягают ему, целуя распятие и кланяясь; ему подводят белого коня в богатой сбруе, и два казака, взяв под руки, сажают его в седло; он «мечет» медные деньги своим «подданным»; жалует «лошадь и шубу с своего плеча» Гриневу. Легендарная молва сопровождает Пугачева в народе. «Батюшка» — «персона знатная: за обедом скушать изволили двух жареных поросят… А в бане, слышно, показывал царские свои знаки на грудях: на одной двуглавый орел, величиною с пятак, на другой персона его», сообщает Гриневу сопровождающий его казак.
Дворец Пугачева — изба, стены которой оклеены золотою бумагою, хотя все остальное было «как в обыкновенной избе». Впрочем, и царская шуба с лошадью оказались овчинным тулупом и «башкирской долговязой клячей». Со своими товарищами Пугачев демократичен и держится на равных. Гринев отмечает: «Все обходились между собою как товарищи и не оказывали никакого особенного предпочтения своему предводителю». Дистанция между «царем» и его «енаралами» устанавливается только для человека стороннего. Когда Гринева, захваченного бердскими казаками, приводят во «дворец» к «батюшке», Пугачев встречает его, сидя «под образами, в красном кафтане, в высокой шапке и важно подбочась. Около него стояло несколько из главных его товарищей, с видом притворного подобострастия». «Видно было, — отмечает Гринев, что весть о прибытии офицера из Оренбурга пробудила в бунтовщиках сильное любопытство и что они приготовились встретить меня с торжеством». Вместе с тем вся «поддельная важность» слетает с Пугачевым, когда он узнает в захваченном офицере Гринева. Он с живостью и участием расспрашивает его о делах; да и в самом обращении к Гриневу, которого Пугачев называет «ваше благородие», содержится не только известная доля иронии, но и некая социальная дистанция, существующая между дворянином и простым казаком.
В характере Пугачева Гринев постоянно отмечает что-то плутовское и одновременно по-детски простодушное, проявляющееся, например, в его хвастливых речах о победе в сражении под Юзеевой или в сцене с Савельичем, подавшем «батюшке» «реестр барскому добру, разграбленному злодеями». Плутовское выражение на лице у Пугачева появляется, когда он разыгрывает перед Гриневым государя, вместе с тем с насмешливым любопытством ожидая реакции юноши. Пугачев ведет с ним опасные разговоры, задавая вопросы, которые позволяют оценить меру искренности и храбрости Гринева: «Струсил ты, признайся, когда молодцы мои накинули тебе веревку на шею?»; «Обещаешь ли служить мне с усердием?»; «Кто же я таков, по твоему разумению?»; «Страшно тебе?» и т. п. Честный и прямой ответ Гринева — «. кто бы ты ни был, ты шутишь опасную шутку» — позволяет Пугачеву раскрыться перед молодым офицером в своих потаенных мыслях, то есть фактически признаться в самозванстве: «Так ты не веришь,………………………………………………………………… чтоб я был государь Петр Федорович? Ну, добро. А разве нет удачи удалому? Разве в старину Гришка Отрепьев не царствовал?»
Пугачев отчетливо осознает свою обреченность, ожидая предательства прежде всего со стороны своих сподвижников: «Мне должно держать ухо востро; при первой неудаче они свою шею выкупят моею головою». Исполненный жалости Гринев предлагает Пугачеву прибегнуть к «милости государыни». Но Пугачев понимает, что ему не будет помилования. Он предпочитает надеяться на чудо: «Буду продолжать, как начал. Как знать? Авось и удастся! Отрепьев ведь поцарствовал же над Москвою».
Пугачев — яркий народный тип. Связь его образа с русским фольклором конкретна и очевидна. Это проявляется не только в каноне «мужицкого государя», которому следует Пугачев, но и в его образе мысли и складе речи, пересыпанном пословицами, поговорками, поэтическими иносказаниями, устойчивыми выражениями («А разве нет удачи удалому?», «Закусим, запьем и ворота запрем», «Будет дождик, будут и грибки»). Фольклорная традиция поднимает образ Пугачева на трагическую высоту. Свою «любимую песенку» «Не шуми, мати, зеленая дубровушка», «простонародную песню про виселицу», распевает Пугачев со своими товарищами, потрясая Гринева «каким-то пиитическим ужасом». Философия же жизни Пугачева сформулирована в старой калмыцкой сказке об орле и вороне, которую Пугачев рассказывает Гриневу с «каким-то диким вдохновением». Для Пугачева, как и для орла из сказки, «чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там, что Бог даст!».
Характерно, что Гринев делает из сказки для себя иной нравственный вывод, чем удивляет Пугачева: «жить убийством и разбоем — значит по мне — клевать мертвечину».
В то же время, безусловно, нельзя говорить о том, что Пушкин идеализирует Пугачева, представляющего крестьянский мир. С одной стороны, предводитель восстания Емельян Пугачев изображен Пушкиным не кровожадным убийцей, каким показывали его историки XVIII-XIX веков, а талантливым и смелым народным вождем. Природные ум, сметка, энергичность, выдающиеся способности этого человека способствовали тому, что он возглавил крестьянское восстание.
Пушкин изображает Емельяна Пугачева не только как предводителя восстания, но и как простого казака. Он заставляет называть себя царем- батюшкой, потому что в народе всегда жила вера в «доброго царя». В его отношениях с подчиненными полный демократизм, нет никакого чинопочитания, каждый может свободно оспорить мнение своего «государя». И все же главное в образе Емельяна Пугачева — это величие и героизм.
Подчеркивая в Пугачеве храбрость и героизм, ум и смекалку, Пушкин показывает в этом человеке лучшие черты русского национального характера. Но Пушкин далек от идеализации Пугачева — предводителя крестьянского восстания. Он жестоко расправляется с теми, кого он считает угнетателями крестьян. Для него нет хороших помещиков и представителей власти. В лице дворян он видит только врагов. Поэтому он так беспощаден к капитану Миронову и его подчиненным. Не случайно в повести описана трагическая смерть родителей Маши Мироновой, убитых пугачевцами. Пушкин изображает Пугачева сложной и противоречивой натурой. С одной стороны, он вор и злодей, объявленный государственным преступником, но он же справедливый и благородный человек, помнящий добро, помогающий Гриневу выбраться из занятой мятежниками крепости, а потом освобождающий Машу Миронову от тирании Швабрина.
В период работы над «Капитанской дочкой» Пушкин много размышлял над проблемой народного, крестьянского восстания. Пушкин не верил в целесообразность крестьянского восстания, возможность его успеха. Устами Гринева он называет его «бунтом бессмысленным и беспощадным». Не случайно в окончательной редакции романа на сторону Пугачева переходит не противник знати, а ее типичный, беспринципный представитель Швабрин. «Старинный» дворянин Гринев, воспитанный в наиболее симпатичных Пушкину традициях своего класса, сберег собственную честь незапятнанной.
В романе «Капитанская дочка» Пушкин не идеализирует ни дворян, ни восставших. Пугачевский бунт показан как национальная трагедия. Свою обреченность понимает и сам Пугачев. Недаром вводится в текст «бурлацкая» песня. С помощью этой песни автор показывает предрешенность судьбы Пугачева.
