Несите солнце на своих плечах,
Усталых, но пока еще крылатых,
Несите тем, кто верил, но молчал,
И тем, в обносках крика грязно-мятых.
Несите солнце, если на пути
Дожди стеной, любовь уже не греет,
Душа поет на выдохе « прости»
Но список тех, кого любил, редеет.
Когда вся жизнь продажна до нутра
И в зеркале встречаешь незнакомца,
Когда так одиноки вечера,
Вы все-таки несите свое солнце…
15 дек в 4:15
Не спится. Спицы солнечного света
уже к востоку пришивают день.
Я выхожу из дыма сигаретного,
баюкая сварливую мигрень,
я выхожу — разжеванный, размешанный
стихами, книгами, упреками в эфир,
и с острой безоглядной неизбежностью
влюбляюсь в мир.
Ну что, станцуем?
Ты — ветрами, шорохом,
я — как умею, обнимая ствол,
что талию смутившейся черемухи.
Станцуем, небо? Подбирай подол.
Вот это чувство — горькое, щемящее
… показать весь текст …
В новом году я желаю тебе боли
С ударением на любовь, с голубыми венами.
Я желаю тебе оказаться святой и сломленной,
Я желаю тебе быть ненужной и быть бесценной.
Я желаю тебе два огромных полюса жизни
И таких стихий —
Умереть от них и воскреснуть,
А когда весеннее солнце на кожу брызнет,
Из молчания капищ прошлого выйти песней.
Я желаю тебе всех чувств — счастливых и горьких:
Разрезающих руки трав,
Поцелуя ангела.
Я желаю тебе захлебнуться великим морем,
Чтобы даже душа не стерпела — вздрогнула, ахнула.
… показать весь текст …
Стильные мужчины пахнут дорогим парфюмом. Влюблённые мужчины пахнут своей женщиной.
Что бы я ни говорил тебе в этой жизни,
Слова никогда не будут иметь того же значения,
Как чтение книг,
Как чувством ладони стиснутые,
Как два человека, ступающие с рождения
Вслепую — друг к другу,
А после — насквозь и мимо.
Слова никогда не сделают нас любимыми,
Любыми — которым нужно зачем-то вместе,
Которым — нужно.
А что нам с тобою нужно?
Слова в ладони лежат — горькие, пресные,
Слова, в которые Бог не вдыхает душу.
Наверное, так забывают о самых близких,
… показать весь текст …
Содержание
Тебя так мало
Тебя так мало в это время
Вечерних ярких городов,
Растущих, ни во что не веря,
На теле сумрачных годов.
Тебя так мало в этом мире…
Глазами, голосом, спиной
Я опираюсь о перила,
Проросшие моей тоской.
Тебя так мало и так много
В зонтах, забрызганных дождем,
В сердцах, ожесточенно-строгих,
Во тьме, скулящей за окном,
И в кашле ветра, хрипе неба,
В тяжелом, остром ритме дня…
… показать весь текст …
К ЧЕРТУ БОЛЬ!
А знаешь. К черту эту боль,
Тоску, печаль и листопады,
Скулеж ленивых недовольств,
Здесь павших столько — негде падать.
А ты пока что жив, растрепан,
Бинтуешь слов своих разрез.
Давай по миру автостопом?
Давай смотреть в глаза небес?
Ты пахнешь страстью и обидой,
Ты новый мир, ты ранний джаз.
Сотри огонь с лица. Ты видишь?
За нами солнце. Солнце в нас.
Вставай. Иди. Пинай инертность,
Дыши, пока хватает сил.
… показать весь текст …
Она говорит «просто дождь»,
А просто дождей не бывает —
Так небо к земле припадает,
Целуя поспевшую рожь.
Она говорит «просто день»,
А день был огромным и частым,
Мы гордо смеялись от счастья
И мир был в дремоте согбен.
Она говорит «просто здесь»,
Но разве здесь можно так просто?
Когда великанского роста
Божественность маленьких мест.
Она говорит «просто будь»,
Я буду — но буду как пламя,
… показать весь текст …
Милая моя, не теряй ни дня. Именно сейчас, в эту самую секунду, происходит что-то очень важное. Что-то бесценное, неповторимое и невозвратное. Каждый день распускаются новые цветы, каждый новый день случаются чудеса. И одно из них происходит сейчас, пока ты сидишь и смотришь в потолок, пока ты спишь, не видя снов, пока ты живёшь, отрекаясь от жизни. Милая моя, любимая, спеши, торопись жить, не теряй дней — колких, маленьких и значимых. Не так уж много отпущено их нам, как казалось когда-то давно…
… показать весь текст …
Уравнивая радость встречи
Соленым привкусом потерь,
Мы старше на день каждый вечер,
Но утром — на рассвет мудрей.
В сплетенье слов, улыбок, взглядов
Бросая свое сердце вновь,
Мы все же остаемся рядом
На теле пыльных городов.
И я ловлю твои оттенки,
Размытым воздухом дыша.
Жизнь не нуждается в оценке,
Тогда, когда болит душа.
И рассыпая снова строки,
И молча глядя в облака,
… показать весь текст …
Глубина мира измеряется лишь глубиной собственной души.
Я слышу шуршание перистых крыльев,
Слепой, я не вижу, но знаю — ты рядом,
Скребусь пауком в опустевшей квартире
И путаю лирику с пошлостью мата.
Кидаю банальные спелые тексты
В кишащие масками плотные сети.
И все что осталось: слова и рефлексы
Они превращают в ужимки и сплетни.
Я чувствую взгляд на заштопанном сердце,
Но так не люблю уходить в многоточье,
Пишу тебе снова, пишу в ритме скерцо,
Вбивая молитву «услышь» в междустрочье
Пою, разбиваясь сонатой о стены,
Рифмую шаги с опечаткою «выход»,
… показать весь текст …
Как мне хочется, Господи,
Для желанной стать островом,
Тем, куда из белесого
Рая сходят огни.
Отгадать
Эту женщину,
Осознать ее,
Бережно
Разлохмаченным аистом
Прижимая к груди.
Разве можно с ней каяться?
Каждый день нам как заповедь,
Каждый вздох нам как облако
Боком
… показать весь текст …
Я чувствую тебя. Диалект эмоций без слов. Чтение нюансов настроения по глазам. Я — чувствую — тебя. Наклон головы, опущенные ресницы — обида. Трепет губ, мягкость черт, лукавство глаз — ты смеешься внутри себя. Нарочито медленный шаг, потерянное движение руки — ты ждешь. И я делаю последний глоток горького дыма, бросаю сигарету, догоняю тебя, беру за руку, и мы идем гулять. Я чувствую тебя? Нет. Мы интерпретируем человека по языку жестов, по мимике, по шаблону собственного поведения, по накоплен…
… показать весь текст …
Завтра будет осень. Завтра будет звездно. Воздух станет свежим. Встречи будут реже. Завтра будет вечер. Завтра станет легче, Бог сошьет нам тучи На закат грядущий, Ангелы нам свяжут Листопадов пряжу. Завтра станет пусто. Завтра — это чувство. Завтра — запах вишни. Завтра станет тише. Завтра мы простимся. Завтра — это листья. Завтра нас догонит. Завтра — это кони. Завтра будет поздно. Завтра будет осень.
Я люблю, когда недели белые,
как листы — в них ничего от памяти,
только город — летний, обгорелый,
хулиганом пляжным горлопанит.
Я люблю так жить, как будто нет меня,
это просто в мире равнодушия,
это просто в нашем странном времени,
где все души словно безделушки.
Я люблю то чувство равновесия
на канате боли и сомнений,
на канате — посмотри, вот весь я,
без страховки и без заземления.
Я люблю начаться и закончиться
без стихов — и некому, и нечего.
… показать весь текст …
А на небе — звезды. Самые обычные звезды на самом обычном небе. И я не знаю и не хочу знать их имен. Я хочу просто смотреть, показывать на них пальцем, улыбаясь, и говорить тебе: «смотри, как красиво». Там сложность стремится к простоте. Там на заре выпадает роса и мы шлепаем по ней босиком, и я не читаю тебе стихов о любви и боли, жизни и смерти: я зову тебя купаться, потому что вода теплая и в ней отражаются сосны и облака. И если напрячь фантазию, то можно представить, что мы летим между ними. А вечером мы пьем чай. С сушками. И все тайны бытия, риторические вопросы, тягостные мысли и нерешенные дела молча ждут нас с той стороны двери.
Вместе — это когда ты точно знаешь, что тебя всегда ждут. Одиночество — это когда ты всегда ждёшь, ничего не зная.
Руки — не И глаза, и черты,
Скомканы, смяты, побиты печалью.
Смыслы банальны, идеи пусты,
Дни умирают, скользя по спирали.
Это не я! Это зеркало врёт,
Пыли наелось, измялось, фальшивит,
Корчит оскалом измученный рот
С запахом тёплого жёлтого пива.
Это не я упираюсь в него,
Стоя по лоб в обескровленной жизни,
Чувствуя жабрами вязкое дно,
И, как клопов, убивая все мысли.
Это не я скручен в узел судьбой,
Слабый, ненужный и жалкий калека,
… показать весь текст …
И жизнь твоя срифмует тебя скоро с людьми , которых ты любил…
Записи сообщества
Аль Квотион — Стихи и Проза запись закреплена
Но я опять тебя зову
Молчать под оголенным небом,
Где наши ангелы цветут
И облака целуют белым.
Где от плеча летит простор
Показать полностью.
Прямой, взыскующий и беглый,
И если ты уронишь взор —
Он потеряется навеки.
Где наши руки высоки,
Где солнце в пальцах тихо брезжит,
И где так больно от тоски,
Но ты в тоске читаешь нежность.
Где даже сосны — это взгляд,
Какой-то любящий и целый,
Где ни о чем не говорят,
Затем что голос вечереет.
И я зову тебя туда,
И я хочу идти с тобою,
Где так сутулится туман
Над огрубевшею землею.
Где никогда тебе не врут
Ни сны, ни губы, ни погосты,
И где мы будем пить траву
Такую острую…
Аль Квотион — Стихи и Проза запись закреплена
Я хотел научить летать того,
Кто даже не научился плавать.
Я плавил кожу,
Я читал ночами Бардо Тодол
И играл — без правил.
Показать полностью.
Если справа, то я являлся как Дионис,
Если слева, то брал за раны и вел в Макабр.
Я хотел тебя — чтобы с яростью, мордой вниз,
Но потом — нести на руках до небесных хлябей.
Я хотел в тебе ренессанс
И серебряный век,
Я хотел из рек поднять для тебя всю землю.
Но темнеет небо.
И под ним стоит человек,
Беспрерывной горечи в собственном сердце внемля.
Так молчит скульптура,
Так полотна уходят в тень,
Так история забывается новым зверем.
Так стоит человек под небом,
Живой на треть —
из последних сил пытаясь во что-то верить.
Так дельфийский сон говорит о нас из руин,
Так из черных глаз восходит слепое солнце.
Так стоит человек под небом — всегда один.
Но в своем великом безумии —
Он смеется.
Аль Квотион — Стихи и Проза запись закреплена
Хватай ртом этот пух,
Этот белый белый белый предвестник смерти,
Эту молотую тосковую крупу —
Потому что летящий в воздухе снег утоляет пепел.
Это опий небес.
Показать полностью.
Он ложится на все сгоревшее изнутри.
Это транквилизатор самой долгой поэзии.
Когда в голос завоешь тому, что в тебе болит —
Хватай этот пух,
Это сладкое ледниковое месиво.
И все уместится —
В ладонь, в кулак, в апатичный смех,
В венозный ментол,
В органы чувств безразлично смятые.
Летит по воздуху
Белый
Белый
Смертельный снег.
Летит тебе в грудь…
Распахни объятья.
Аль Квотион — Стихи и Проза запись закреплена
Только музыка лечит нервы.
Только музыка горяча.
И я насмерть готов бросаться
За изгиб твоего плеча —
На ничто, изнутри царящее,
Показать полностью.
На любую земную чушь.
Ты — звучи.
Это будет главным,
потому что я так хочу.
Ты звучи — осторожным обликом,
Мягкой нежностью на полу
И всегда отдаленным эхом —
Когда я тебя позову.
Китсом, Бахом,
Всем несмирением
И податливостью секунд.
А по нам только млечные рыбы
Обнаженного неба плывут,
Когда шепот стихи уравнивает,
Когда кажется — в этот час
Только маленький свет остался,
И на нем остывает чай.
Источай в пустоту звучание —
Только это сейчас дрожит
Как застывшая в небе молния
Из пространства моей души.
Только музыка — пальцы нотные,
Оголенный скрипичный ключ,
Все в себе — сотвори симфонией,
Все в себе — для меня — озвучь.
Аль Квотион — Стихи и Проза запись закреплена
Горек вид из окна.
И твоё лицо
Больше похоже на тень, в нем отразившись.
Глыба тоски снова встаёт торцом:
Кто тебя знал из живших?
Показать полностью.
Выключи сердце —
И вспомнишь только ладонь,
Вскользь пробежавшую где-то возле ключицы.
Горек в лице твоем каждый смущенный сон.
Что тебе снится?
Впрочем, надеешься.
Видишь во сне себя,
Древнее древо,
Ребро из разверстой раны.
Снова ладонь.
Губит.
Возносит — губя.
Небо — такое странное…
Больно глазам,
Слышишь собственный смех.
Горек, горек, горек в нем каждый отзвук.
Утром проснешься снова на той земле,
Что от земли надежды — только набросок.
Все здесь разбросано:
Чувства,
Люди,
дома.
Выключи сердце, выключи,
Слышишь?!
Выключи.
Утром в твоей квартире будет зима
С чьим-то знакомым личиком…
Просто смотри в окно,
Собирая свет —
Тусклый,
Прозрачный,
Горький и безграничный.
Впрочем, тебе давно известен ответ:
Рай
К тебе
Безразличен.
Аль Квотион — Стихи и Проза запись закреплена
Настроение — горящих бензоколонок. Танцуй, оставляя грязные следы от ботинок на столе, вникай в это со мной. Лето. Жара. Пыль. Копоть. Горят бензоколонки. Запах бензина. Запах пожара. Гарь. Едко. Душно. Горячо. Пей, кури, танцуй со мной. По ощущениям — жить осталось минут пять. Запах бензина все сильнее. Обнимай, кури, выдыхай дым в лицо. Мы танцуем.
Показать полностью. Резина подошв уже плавится и липнет к асфальту. Нам плевать. Мы танцуем. Мы пьем. Мы живем. Сейчас. У нас никогда не было завтра. Мы всегда танцевали. Запах дыма щиплет глаза. Затягивайся, угощай дымом из собственных пальцев. Кури. Танцуй. Нам плевать. Для нас играет музыка — включи ее на повтор. Нам плевать. Мы просто живы. Два яростных зверя. Мы пахнем гарью, сексом и смертью. Мы танцуем и смеемся. Нам больно. Нам дико. Подошвы липнут к горящему асфальту. Плевать. Мы танцуем. Мы пахнем этим асфальтом, горьким потом, черным летом и спермой. Мы танцуем. Мы прокляты от начала времен. Но. Нам. Плевать. Мы танцуем. Вся гребанная музыка мира играет для нас. Чтобы мы танцевали на этом расплавленном асфальте. Мы — это ночные бордели, белые кокаиновые дорожки в зеркалах и мучительный стон низвергаемых ангелов. Мы танцуем. Нам плевать. Мы хотим трахаться. Мы хотим сдохнуть. Хотим взорваться в атомном и стать звездной пылью. Мы хотим танцевать. Поднимать двумя пальцами за подбородок и проводить языком по горлу. Мы дешевые шлюхи и пирсинг в языке, мы горящие шины и скорость по встречке, мы кожаные браслеты и спирт на языке. Мы боги того мира, о котором не говорят вслух. А боги должны танцевать. Должны смеяться. И мы танцуем. Нам плевать. И на мир. И на богов. Резина подошв плавится. Резина горит. Горишь и плавишься ты. Закрой глаза. Целуй. Пей. Кури. Смейся, Танцуй. Будь богом. Будь зверем. Будь упругим телом, в котором горит асфальт. Танцуй. Смейся. Пей. Кури. Целуй. Вся музыка в мире играет только для того, чтобы мы танцевали. Танцуй, детка. Танцуй вместе со мной.
Молчать под оголенным небом,
Где наши ангелы цветут
И облака целуют белым.
Где от плеча летит простор
Показать полностью.
Прямой, взыскующий и беглый,
И если ты уронишь взор —
Он потеряется навеки.
Где наши руки высоки,
Где солнце в пальцах тихо брезжит,
И где так больно от тоски,
Но ты в тоске читаешь нежность.
Где даже сосны — это взгляд,
Какой-то любящий и целый,
Где ни о чем не говорят,
Затем что голос вечереет.
И я зову тебя туда,
И я хочу идти с тобою,
Где так сутулится туман
Над огрубевшею землею.
Где никогда тебе не врут
Ни сны, ни губы, ни погосты,
И где мы будем пить траву
Такую острую…
Кто даже не научился плавать.
Я плавил кожу,
Я читал ночами Бардо Тодол
И играл — без правил.
Показать полностью.
Если справа, то я являлся как Дионис,
Если слева, то брал за раны и вел в Макабр.
Я хотел тебя — чтобы с яростью, мордой вниз,
Но потом — нести на руках до небесных хлябей.
Я хотел в тебе ренессанс
И серебряный век,
Я хотел из рек поднять для тебя всю землю.
Но темнеет небо.
И под ним стоит человек,
Беспрерывной горечи в собственном сердце внемля.
Так молчит скульптура,
Так полотна уходят в тень,
Так история забывается новым зверем.
Так стоит человек под небом,
Живой на треть —
из последних сил пытаясь во что-то верить.
Так дельфийский сон говорит о нас из руин,
Так из черных глаз восходит слепое солнце.
Так стоит человек под небом — всегда один.
Но в своем великом безумии —
Он смеется.
Этот белый белый белый предвестник смерти,
Эту молотую тосковую крупу —
Потому что летящий в воздухе снег утоляет пепел.
Это опий небес.
Показать полностью.
Он ложится на все сгоревшее изнутри.
Это транквилизатор самой долгой поэзии.
Когда в голос завоешь тому, что в тебе болит —
Хватай этот пух,
Это сладкое ледниковое месиво.
И все уместится —
В ладонь, в кулак, в апатичный смех,
В венозный ментол,
В органы чувств безразлично смятые.
Летит по воздуху
Белый
Белый
Смертельный снег.
Летит тебе в грудь…
Распахни объятья.
Только музыка горяча.
И я насмерть готов бросаться
За изгиб твоего плеча —
На ничто, изнутри царящее,
Показать полностью.
На любую земную чушь.
Ты — звучи.
Это будет главным,
потому что я так хочу.
Ты звучи — осторожным обликом,
Мягкой нежностью на полу
И всегда отдаленным эхом —
Когда я тебя позову.
Китсом, Бахом,
Всем несмирением
И податливостью секунд.
А по нам только млечные рыбы
Обнаженного неба плывут,
Когда шепот стихи уравнивает,
Когда кажется — в этот час
Только маленький свет остался,
И на нем остывает чай.
Источай в пустоту звучание —
Только это сейчас дрожит
Как застывшая в небе молния
Из пространства моей души.
Только музыка — пальцы нотные,
Оголенный скрипичный ключ,
Все в себе — сотвори симфонией,
Все в себе — для меня — озвучь.
И твоё лицо
Больше похоже на тень, в нем отразившись.
Глыба тоски снова встаёт торцом:
Кто тебя знал из живших?
Показать полностью.
Выключи сердце —
И вспомнишь только ладонь,
Вскользь пробежавшую где-то возле ключицы.
Горек в лице твоем каждый смущенный сон.
Что тебе снится?
Впрочем, надеешься.
Видишь во сне себя,
Древнее древо,
Ребро из разверстой раны.
Снова ладонь.
Губит.
Возносит — губя.
Небо — такое странное…
Больно глазам,
Слышишь собственный смех.
Горек, горек, горек в нем каждый отзвук.
Утром проснешься снова на той земле,
Что от земли надежды — только набросок.
Все здесь разбросано:
Чувства,
Люди,
дома.
Выключи сердце, выключи,
Слышишь?!
Выключи.
Утром в твоей квартире будет зима
С чьим-то знакомым личиком…
Просто смотри в окно,
Собирая свет —
Тусклый,
Прозрачный,
Горький и безграничный.
Впрочем, тебе давно известен ответ:
Рай
К тебе
Безразличен.
Показать полностью. Резина подошв уже плавится и липнет к асфальту. Нам плевать. Мы танцуем. Мы пьем. Мы живем. Сейчас. У нас никогда не было завтра. Мы всегда танцевали. Запах дыма щиплет глаза. Затягивайся, угощай дымом из собственных пальцев. Кури. Танцуй. Нам плевать. Для нас играет музыка — включи ее на повтор. Нам плевать. Мы просто живы. Два яростных зверя. Мы пахнем гарью, сексом и смертью. Мы танцуем и смеемся. Нам больно. Нам дико. Подошвы липнут к горящему асфальту. Плевать. Мы танцуем. Мы пахнем этим асфальтом, горьким потом, черным летом и спермой. Мы танцуем. Мы прокляты от начала времен. Но. Нам. Плевать. Мы танцуем. Вся гребанная музыка мира играет для нас. Чтобы мы танцевали на этом расплавленном асфальте. Мы — это ночные бордели, белые кокаиновые дорожки в зеркалах и мучительный стон низвергаемых ангелов. Мы танцуем. Нам плевать. Мы хотим трахаться. Мы хотим сдохнуть. Хотим взорваться в атомном и стать звездной пылью. Мы хотим танцевать. Поднимать двумя пальцами за подбородок и проводить языком по горлу. Мы дешевые шлюхи и пирсинг в языке, мы горящие шины и скорость по встречке, мы кожаные браслеты и спирт на языке. Мы боги того мира, о котором не говорят вслух. А боги должны танцевать. Должны смеяться. И мы танцуем. Нам плевать. И на мир. И на богов. Резина подошв плавится. Резина горит. Горишь и плавишься ты. Закрой глаза. Целуй. Пей. Кури. Смейся, Танцуй. Будь богом. Будь зверем. Будь упругим телом, в котором горит асфальт. Танцуй. Смейся. Пей. Кури. Целуй. Вся музыка в мире играет только для того, чтобы мы танцевали. Танцуй, детка. Танцуй вместе со мной.
