Русский поэт, переводчик и литературовед, одна из наиболее значимых фигур русской литературы XX века. Номинантка на Нобелевскую премию по литературе. Её судьба была трагична.
Годы жизни: 1889 — 1966
Содержание
Стихи по типу
Стихи по длине
Все стихи списком
- А в книгах я последнюю страницу.
- А Смоленская нынче именинница.
- Август 1940
- Бесшумно ходили по дому.
- Буду тихо на погосте.
- В заветных ладанках не носим на груди…
- Вот это я тебе, взамен могильных роз…
- Всё расхищено, предано, продано.
- Высокие своды костёла.
- Где, высокая, твой цыганенок.
- Данте
- Для того ль тебя носила.
- Древний город словно вымер.
- За озером луна остановилась.
- Заболеть бы как следует, в жгучем бреду.
- Здесь все тебе принадлежит по праву.
- И в Киевском храме Премудрости Бога.
- И вот одна осталась я.
- И мнится — голос человека.
- И целый день, своих пугаясь стонов.
- Из завещания Васильки
- Из цикла «Юность»
- Как ни стремилась к Пальмире я.
- Клевета
- Когда человек умирает.
- Колыбельная
- Меня, как реку.
- Мужество
- Н. Г. Пришли и сказали: «Умер твой брат!»
- Не бывать тебе в живых.
- Немного географии
- Непогребенных всех — я хоронила их.
- Новогодняя баллада
- О нет, я не тебя любила.
- Одни глядятся в ласковые взоры.
- От тебя я сердце скрыла.
- Отрывок
- Под Коломной
- Поздний ответ
- Смерть одна на двоих. Довольно.
- Смятение
- Соседка из жалости — два квартала.
- Страх, во тьме перебирая вещи.
- Так не зря мы вместе бедовали.
- Три раза пытать приходила.
- Уложила сыночка кудрявого.
- Царскосельские строки (Пятым действием драмы. )
- Чугунная ограда.
- Я гибель накликала милым.
- Я знаю, ты моя награда.
- Я именем твоим не оскверняю уст.
- Я над ними склонюсь как над чашей.
- Я не была здесь лет семьсот.
- Я не знаю, ты жив или умер.
А в книгах я последнюю страницу
Всегда любила больше всех других, —
Когда уже совсем неинтересны
Герой и героиня, и прошло
Так много лет, что никого не жалко,
И, кажется, сам автор
Уже начало повести забыл,
А Смоленская нынче именинница,
Синий ладан над травою стелется,
И струится пенье панихидное,
Не печальное нынче, а светлое.
И приводят румяные вдовушки
На кладбище мальчиков и девочек
То град твой, Юлиан!
Вяч. Иванов
Когда погребают эпоху,
Надгробный псалом не звучит,
Крапиве, чертополоху
Украсить ее предстоит.
И только могильщики лихо
Бесшумно ходили по дому,
Не ждали уже ничего.
Меня привели к больному,
И я не узнала его.
Он сказал: «Теперь слава Богу», —
И еще задумчивей стал.
Буду тихо на погосте
Под доской дубовой спать,
Будешь, милый, к маме в гости
В воскресенье прибегать —
Через речку и по горке,
Так что взрослым не догнать,
Издалека, мальчик зоркий,
В заветных ладанках не носим на груди,
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
Наш горький сон она не бередит,
Не кажется обетованным раем.
Не делаем ее в душе своей
Предметом купли и продажи,
Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,
Памяти М. Булгакова
Вот это я тебе, взамен могильных роз,
Взамен кадильного куренья;
Ты так сурово жил и до конца донес
Великолепное презренье.
Ты пил вино, ты как никто шутил
И в душных стенах задыхался,
Всё расхищено, предано, продано,
Черной смерти мелькало крыло,
Все голодной тоскою изглодано,
Отчего же нам стало светло?
Днем дыханьями веет вишневыми
Небывалый под городом лес,
Высокие своды костёла
Синей, чем небесная твердь.
Прости меня, мальчик весёлый,
Что я принесла тебе смерть.-
За розы с площадки круглой,
За глупые письма твои,
За то, что, дерзкий и смуглый,
«Где, высокая, твой цыганенок,
Тот, что плакал под черным платком,
Где твой маленький первый ребенок,
Что ты знаешь, что помнишь о нем?»
«Доля матери — светлая пытка,
Я достойна ее не была.
Il mio bel San Giovanni
Dante
Он и после смерти не вернулся
В старую Флоренцию свою.
Этот, уходя, не оглянулся,
Этому я эту песнь пою.
Факел, ночь, последнее объятье,
Для того ль тебя носила
Я когда-то на руках,
Для того ль сияла сила
В голубых твоих глазах!
Вырос стройный и высокий,
Песни пел, мадеру пил,
Древний город словно вымер,
Странен мой приезд.
Над рекой своей Владимир
Поднял черный крест.
Липы шумные и вязы
По садам темны,
Звезд иглистые алмазы
За озером луна остановилась
И кажется отворенным окном
В притихший, ярко освещенный дом,
Где что-то нехорошее случилось.
Хозяина ли мертвым привезли,
Хозяйка ли с любовником сбежала,
Заболеть бы как следует, в жгучем бреду
Повстречаться со всеми опять,
В полном ветра и солнца приморском саду
По широким аллеям гулять.
Даже мертвые нынче согласны прийти,
И изгнанники в доме моем.
Здесь все тебе принадлежит по праву,
Стеной стоят дремучие дожди.
Отдай другим игрушку мира — славу,
Иди домой и ничего не жди.
И в Киевском храме Премудрости Бога,
Припав к солее, я тебе поклялась,
Что будет моей твоя дорога,
Где бы она ни вилась.
То слышали ангелы золотые
И в белом гробу Ярослав.
И вот одна осталась я
Считать пустые дни.
О вольные мои друзья,
О лебеди мои!
И песней я не скличу вас,
Слезами не верну,
Но вечером в печальный час
И мнится — голос человека
Здесь никогда не прозвучит,
Лишь ветер каменного века
В ворота черные стучит.
И мнится мне, что уцелела
Под этим небом я одна —
За то, что первая хотела
И целый день, своих пугаясь стонов,
В тоске смертельной мечется толпа,
А за рекой на траурных знаменах
Зловещие смеются черепа.
Вот для чего я пела и мечтала,
Мне сердце разорвали пополам,
Как после залпа сразу тихо стало,
Дата написания: 1934-60-ые годы
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, —
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
1961
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
В страшные годы ежовщины я провела 17 месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то"опознал" меня. Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):
— А это вы можете описать?
И я сказала:
— Могу.
Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.
1 апреля 1957, Ленинград.
ПОСВЯЩЕНИЕ
Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними "каторжные норы"
И смертельная тоска.
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат —
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылый скрежет
Да шаги тяжелые солдат.
Подымались как к обедне ранней,
По столице одичалой шли,
Там встречались, мертвых бездыханней,
Солнце ниже, и Нева туманней,
А надежда все поет вдали.
Приговор. И сразу слезы хлынут,
Ото всех уже отделена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут,
Словно грубо навзничь опрокинут,
Но идет. Шатается. Одна.
Где теперь невольные подруги
Двух моих осатанелых лет?
Что им чудится в сибирской вьюге,
Что мерещится им в лунном круге?
Им я шлю прощальный свой привет.
Март 1940
ВСТУПЛЕНИЕ
Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском качался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.
1
Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный пот на челе. Не забыть!
Буду я, как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.
(Ноябрь) 1935, Москва
2
Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом.
Входит в шапке набекрень,
Видит желтый месяц тень.
Эта женщина больна,
Эта женщина одна.
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
1938
3
Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть черные сукна покроют,
И пусть унесут фонари.
НОЧЬ.
1939
4
Показать бы тебе, насмешнице
И любимице всех друзей,
Царскосельской веселой грешнице,
Что случится с жизнью твоей —
Как трехсотая, с передачею,
Под Крестами будешь стоять
И своею слезою горячею
Новогодний лед прожигать.
Там тюремный тополь качается,
И ни звука — а сколько там
Неповинных жизней кончается.
1938
5
Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой,
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
Все перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.
И только пыльные цветы,
И звон кадильный, и следы
Куда-то в никуда.
И прямо мне в глаза глядит
И скорой гибелью грозит
Огромная звезда.
1939
6
Легкие летят недели,
Что случилось, не пойму.
Как тебе, сынок, в тюрьму
Ночи белые глядели,
Как они опять глядят
Ястребиным жарким оком,
О твоем кресте высоком
И о смерти говорят.
ВЕСНА 1939
7
ПРИГОВОР
И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.
А не то. Горячий шелест лета,
Словно праздник за моим окном.
Я давно предчувствовала этот
Светлый день и опустелый дом.
(22 июня) 1939, Фонтанный Дом
8
Ты все равно придешь — зачем же не теперь?
Я жду тебя — мне очень трудно.
Я потушила свет и отворила дверь
Тебе, такой простой и чудной.
Прими для этого какой угодно вид,
Ворвись отравленным снарядом
Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит,
Иль отрави тифозным чадом.
Иль сказочкой, придуманной тобой
И всем до тошноты знакомой, —
Чтоб я увидела верх шапки голубой
И бледного от страха управдома.
Мне все равно теперь. Клубится Енисей,
Звезда Полярная сияет.
И синий блеск возлюбленных очей
Последний ужас застилает.
19 августа 1939, Фонтанный Дом
9
Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином
И манит в черную долину.
И поняла я, что ему
Должна я уступить победу,
Прислушиваясь к своему
Уже как бы чужому бреду.
И не позволит ничего
Оно мне унести с собою
(Как ни упрашивай его
И как ни докучай мольбою):
Ни сына страшные глаза —
Окаменелое страданье,
Ни день, когда пришла гроза,
Ни час тюремного свиданья,
Ни милую прохладу рук,
Ни лип взволнованные тени,
Ни отдаленный легкий звук —
Слова последних утешений.
4 мая 1940, Фонтанный Дом
10
РАСПЯТИЕ
Не рыдай Мене, Мати,
во гробе зрящия.
___
Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: "Почто Меня оставил!"
А матери: "О, не рыдай Мене. "
1938
___
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
1940, Фонтанный Дом
ЭПИЛОГ
I
Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках,
Как локоны из пепельных и черных
Серебряными делаются вдруг,
Улыбка вянет на губах покорных,
И в сухоньком смешке дрожит испуг.
И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мною,
И в лютый холод, и в июльский зной
Под красною ослепшею стеною.
II
Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас:
И ту, что едва до окна довели,
И ту, что родимой не топчет земли,
И ту, что красивой тряхнув головой,
Сказала: "Сюда прихожу, как домой".
Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.
Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов.
О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде,
И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,
Пусть так же они поминают меня
В канун моего поминального дня.
А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем — не ставить его
Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных марусь,
Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.
И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слезы, струится подтаявший снег,
И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.
Март 1940, Фонтанный Дом
на аватаре: портрет Анны Ахматовой кисти Натана Альтмана
Сегодня 5 марта скорбный день для всей российской поэзии. В этот день почитатели Серебряного века вспоминают великую российскую поэтессу украинского происхождения Анну Горенко, более известную для своих почитателей под псевдонимом Ахматова. Она смогла прожить долгую и насыщенную различными трагическими событиями жизнь. Эта хрупкая и гордая женщина стала свидетельницей не только двух революций, но и двух мировых войн, которые она смогла пережить. Душа и тело ее были опалены репрессиями, а также смертью близких ей людей. Биография Ахматовой – это настоящий сюжет для экранизации фильма, потому сегодня мы попытаемся узнать все перипетии ее судьбы в одной статье, посвященной памяти великой поэтессы.
На свет Анна Горенко появилась летом 1889 года в семье потомственного дворянина, а также отставного инженера-механика флота Андрея Горенко и принадлежавшей к творческой элите Одессы Инне Эразмовне Стороговой. Девочка родилась в южной части города и оказалась третьей по старшинству из шестерых детей. Едва лишь малышке исполнился год, родители незамедлительно переехали в Санкт-Петербург, где глава семейства незамедлительно получил чин коллежского асессора и стал чиновником государственного контроля для особых поручений. Семья приняла решение поселиться в Царском Селе, с которым связаны самые теплые детские воспоминания Ахматовой. Няня постоянно водила девочку гулять в местный парк и прочие места, которые в то время все еще помнили стопы великого русского поэта – Пушкина. Детей в это время постоянно обучали светскому этикету. Читать Аня училась по азбуке Льва Толстого, а французский язык смогла постичь еще в раннем детства, слушая, как учительница преподает его старшему поколению детей.
Будущая поэтесса получала свое образование в Мариинской женской гимназии. Ахматова сама неоднократно признавалась в том, что стихи начала писать еще в возрасте 11 лет. Примечательно, что поэзия открылась для нее несколько нестандартными авторами. Это были не Александр Пушкин или Михаил Лермонтов. Напротив, причиной тому стали величественные оды Гавриила Державина, а также стихотворения пера Николая Некрасова, которые неустанно наизусть декламировала ее мама. Свой предпоследний класс она доучивалась уже на дому, в родной Евпатории, а последний оканчивала в киевской Фундуклеевской гимназии. После того, как ее учеба подошла к концу, она уверенно становится студенткой Высших женских курсов, выбрав для себя юридический факультет. Если же латынь и история права вызывали в ней исключительно живой интерес, то юриспруденция стала для нее скучной для зевоты. Именно поэтому девушка продолжила образование уже в любимом ею Санкт-Петербурге на историко-литературных женских курсах Раева.
Поэзия Анны Ахматовой
Довольно парадоксально то, что в семье Горенко поэзии не уделялось практического внимания. То есть все были согласны ее читать и иногда на публичных вечерах декламировать, но писать никто не брался. Только лишь по линии матери Инны Стоговой нашлась дальняя родственница Анна Бунина, которая были переводчицей и поэтессой. Отец же не одобрял, что его дочь так сильно увлеклась поэзией, поэтому приказал ей не срамить его фамилию. Анна Горенко именно поэтому ни одно свое стихотворение не подписала настоящей фамилией, а всегда использовала свой псевдоним. Те же, кто интересуются происхождением псевдонима «Ахматова» могут знать, что Анна очень много времени уделила своему генеалогическому древу, в котором смогла отыскать прабабушку-татарку, которая якобы вела свой род от ордынского хана Ахмата.
После этого она решила превратиться в Ахматову, потому даже псевдоним она выбрала для себя более чем величественный и во многом не подходящий столь хрупкой женщине.
Когда же девушка обучалась в Мариинской гимназии, то смогла познакомиться там со своим будущим супругом, подающим большие надежды молодым поэтом Николаем Гумилевым. Позже и в Евпатории, и в Киеве девушка вела с ним активную переписку. Это однозначно была любовь с первого взгляда, потому весной 1910 года они решили обвенчаться в Николаевсккой церкви, которая и по сегодняшний день находится под Киевом в деревне Никольская Слободка. На тот момент Гумилев уже был состоявшимся поэтому, который завоевал известность и признание во многих литературных кругах.
Молодожены приняли решение свой медовый месяц отпраздновать в Париже. Для Ахматовой это была первая ее встреча с настоящей Европой. Когда же по возвращении в Санкт-Петербург ее муж вводит не менее талантливую супругу в литературно-художественные круги Северной столицы, то заметили ее незамедлительно. Изначально всех поразила ее загадочная красота и царственная осанка. С отчетливой горбинкой на носу «ордынская» внешность Анны Ахматовой покорила всю литературную богему. Петербуржские литераторы вскоре оказались не только в плену красоты Ахматовой, но также и в плену ее чрезвычайно мощной поэзии. Анна Ахматова писала стихи о любви. Именно это великое чувство она будет воспевать всю свою жизнь, причем, расцвет ее творческого гения пришелся на времена кризиса символизма. Молодые поэты в это время пробуют себя в таких новых для поэзии жанрах, как футуризм и акмеизм. Гумилева-Ахматова становится известна, как молодая акмеистка. Данное поэтическое течение выражалось, прежде всего, в точности слова и противопоставляло себя символистам.
Первый прорыв
Такой случился в биографии Ахматовой в 1912 году. В этом году не только рождается единственный сын поэтессы, в последствии знаменитый отечественный ученый, Лев Гумилев, но также и выходит небольшим тиражом ее первый сборник стихов под названием «Вечер». Уже на склоне собственных лет, пережившая все жизненные тяготы женщина будет утверждать, что данная поэтическая книжечка была лишь «бедными стихами пустой девочки». Когда же стихи Ахматовой смогли найти своих первых почитателей, то они и принесли ей известность. Уже спустя два года выходит новый сборник, который получил название «Четки». Это уже был настоящий триумф. Поклонники и критики с восторгом писали о поэтессе, называя ее «прорывом» и «музой своего времени».
Отныне Ахматова не нуждалась в протекции мужа, потому как ее имя начало звучать громче, чем даже у самого Гумилева. Уже в революционном 1917-м году Анна выпускает в свет свою третью книгу, названную «Белая стая». В свет она вышла весьма внушительным тиражом в 2 тысячи экземпляров. Годом позднее Ахматова решает расстаться с Гумилевым. Супруг покорно принимает ее решение и возлюбленные расходятся на доброй ноте взаимоуважения.
Смутное время
А летом 1921-го года в действие приводится приказ о расстреле Николая Гумилева. Ахматова крайне тяжело переживает смерть отца своего единственного сына, а также человека, благодаря которому мир поэзии смог узнать о ней. Сама Ахматова не знала еще, что впереди ее ожидают крайне трудные времена и испытания для нее лишь только начинаются.
Начиная с середины 20-х годов Горенко находится под крайне пристальным надзором и круглосуточным контролем НКВД. Ее перестают печатать, потому стихи в это время пишутся, что называется, «в стол». Многие из них были утеряны при многочисленных переездах. Последний ее сборник вышел в 1924 году. На него было поставлено клеймо «провокационного», «упаднического», «антикоммунистического» и «смехотворного». Это клеймо было повешено и преследовало ее на протяжении еще очень долгих лет.
Новый этап ее творчества был связан неразрывно с постоянными переживания за своих родных и близких. В этом нет ничего удивительно, ведь, прежде всего, ее волновало будущее сына Льва. Первый же, по-настоящему, тревожный звонок прозвучал в 1935 году, когда одновременно были арестованы второй муж Николай Пунин и ее сын.
Освобождают их через несколько дней, однако покоя в жизни поэтессы не будет никогда. С этого момента она будет постоянно ощущать, будто настоящую, удавку, что сжимается вокруг ее горла. Сына через три года арестовывают вновь. На этот раз все значительно серьезнее, чем в прошлый раз. Его решают приговорить к 5 годам лагерей. В этом же году она прекращает брак с Пуниным и сосредотачивается исключительно на поддержке сына и поэзии. К примеру, именно в это время вышел знаменитый «Реквием».
Чтобы хоть как-то облегчить жизнь сыну и наконец вытянуть его из лагерей, автор накануне войны, в 1940-м году издаёт сборник «Из шести книг». Здесь собраны старые, прошедшие строжайшую цензуру стихотворения, а также все новые, «правильные», с точки зрения правящей идеологии, строки.
Грянувшую Великую Отечественную войну Анна Андреевна провела в эвакуации, в Ташкенте. Сразу же после победы вернулась в освобождённый и разрушенный Ленинград. Оттуда вскоре перебирается в Москву. Но едва расступившиеся над головой тучи – сына выпустили из лагерей – снова сгущаются. Ее творчество в первые послевоенные годы агрессивно разгромлено на очередном заседании Союза писателей, а Лев Гумилёв арестован снова, по очередной сфабрикованной статье. На этот раз его осудили на 10 лет. Несчастная женщина сломлена. Она пишет просьбы и покаянные письма в Политбюро, но её никто не слышит.
Лишь под конец ее жизни она наконец смогла вздохнуть с облегчением. В Союзе Писателей ее восстановили в 1951-м году. Стихи Ахматовой наконец начали печатать. К середине 60-х годов она получает также престижную итальянскую премию и выпускает один из своих знаменитых сборников «Бег времени». Помимо этого, известная поэтесса удостаивается премии Оксфордского университета. Лишь к концу жизни у поэтессы с мировым именем и не меньшей популярностью появляется собственный дом. Представители «Литфонда» выделяют ей скромную дачу в Комарово. Убранство внутри не заслуживало даже толики внимания, ведь как такового его не было.
Кажется, смертью Анны Ахматовой в 1966 году были поражены все без исключения. Несмотря на то, что на тот момент ей исполнилось уже 76 лет и она долго и продолжительно болела. Угла из жизни поэтесса в подмосковном санатории, расположенном в Домодедово. Накануне смерти она просила своих родных привезти ей книжку Нового Завета, тексты которого ей хотелось лично сверить с кумранскими рукописями.
Из Москвы тело Ахматовой было приказано переправить в Ленинград. Власти, как огня, опасались диссидетских волнений. Похоронить ее решено было на Комаровском кладбище. Перед смертью сын с матерью так и не смогли помириться. Не общались они долгие годы. На могиле матери Лев выложил каменную стенку окошком, которая должна была стать настоящим символом, бессмертным напоминанием о их взаимосвязи, которая была, как ни странно, самой сильной, когда он сидел в тюрьме, в Крестах, куда Анна Ахматова носила ему регулярные передачи и поддерживала, как могла. Выложил он каменную стенку с окошком. Сама Анна Андреевна просила деревянный крест, однако в 1969 году был установлен уже добротный монумент.
Как известно, музей Анны Ахматовой находится в Санкт-Петербурге на улице Автовской. Еще один было решено открыть в Фонтанном доме, где она прожила на протяжении 30 лет. Несколько позже музеи, различные памятные доски и барельефы с периодичностью появлялись также в местах ее временного обитания Москве, Ташкенте, Одессе и Киеве.
