Содержание
—Рубрики
- Ангелы (10)
- Англомания (9)
- дом и сад (1)
- кино (4)
- литература (3)
- археология (3)
- Афоризмы (181)
- бабочки (9)
- Байкал (20)
- бонистика (15)
- Великие истории любви (166)
- 17 век (9)
- 18 век (21)
- 19 век (49)
- 20 век (39)
- Древний мир (17)
- Средние века (12)
- Эпоха Возрождения (12)
- Времена года (109)
- весна (34)
- зима (19)
- Лето (12)
- осень (42)
- Все для дневника (121)
- Разделители (3)
- Рамочки (51)
- Гардероб (248)
- Аксессуары (13)
- Из истории моды (5)
- Модный словарь (4)
- Мэтры моды (8)
- палитра цвета в моде (17)
- Фильмы о моде (1)
- геммология (24)
- домоводство (632)
- кулинария (275)
- рукоделие (142)
- жанры изобразительного искусства (513)
- анимализм (9)
- батальный (2)
- бытовой (99)
- интерьер (49)
- исторический (17)
- маринизм (12)
- мифологический, религиозный (87)
- натюрморт (11)
- пейзаж (54)
- портрет (147)
- здоровье (202)
- Изобразительное искусство (1031)
- акварель (23)
- архитектура (82)
- видеоарт (9)
- графика (22)
- декоративно-прикладное искусство (69)
- дизайн (47)
- живопись (616)
- импрессионизм (19)
- символизм (17)
- скульптура (71)
- театрально-декорационное искусство (8)
- искусство (423)
- кино (64)
- Литература (196)
- танец, балет (114)
- театр (39)
- Истории любви (8)
- Исторические стили (42)
- Барокко (14)
- Возрождение (3)
- Готика (3)
- Модерн (4)
- Рококо (4)
- Романский период (2)
- история (107)
- личность в истории (52)
- Корабли как мировое культурное достояние (7)
- красота (76)
- куклы (36)
- Культура счастливых примет (10)
- кумиры (90)
- Личная жизнь вещей (48)
- Любовь к ботанике (95)
- возлюбленные цветы (33)
- Природы мудрые советы (1)
- Флористика (1)
- фотогербарий (13)
- цветоводство (9)
- цветы в живописи (34)
- Монеты мира (8)
- Моя библиотека (84)
- музыка (1472)
- бардовская песня (20)
- музыка барокко (53)
- романсиада (66)
- современная музыка (161)
- шедевры классики (292)
- Открытки (15)
- палитра (49)
- Письмовник (12)
- Поэзия (524)
- сонеты (13)
- Праздники (197)
- Новый год (116)
- Рождество (49)
- природа (40)
- Психология (298)
- Путешествия (295)
- европа (49)
- Здравствуй, Китай! (28)
- музеи (6)
- Крым (2)
- Философия (86)
- Философия удовольствия (17)
- фильмография (493)
- дорамомания (33)
- Рождественские фильмы (9)
- фотоискусство (45)
- фотошоп (80)
- Шекспиршество (10)
- Этикет (34)
- Это интересно (252)
- юмор (62)
—Музыка
—Я — фотограф
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Интересы
—Постоянные читатели
—Сообщества
—Трансляции
—Статистика
Цитаты и стихи Данте Алигьери о любви
Майкл Паркес, портреты Данте и Беатриче
. любовь — начало как всякого похвального плода, так и всего, за что карать пристало.
Данте Алигьери
Все думы — о любви, о ней одной,
И столь они между собой несхожи…
Данте Алигьери
Две госпожи, в душе моей представ,
Любовь сомненью подвергают вместе:
Одна — пример учтивости и чести
И независимый имеет нрав.
Другая дама, красотою взяв,
Изысканна, — и говорю без лести,
Что обе у меня на первом месте,
И бог любви — ревнитель равных прав.
И Красота полна недоуменья
И Добродетель, что не изберу
Одну из двух предметом поклоненья.
Но для Амура обе ко двору:
Как не любить красу — для наслажденья
И добродетель — чтоб служить добру?
Данте Алигьери
Любовь, что движет солнце и светила.
Данте Алигьери
В душе к любви заложено стремленье,
И все, что нравится, ее влечет,
Едва ее поманит наслажденье.
У вас внутри воспринятым живет
Наружный образ, к вам запав, таиться
И душу на себя взглянуть зовет;
И если им, взглянув, она пленится,
То этот плен — любовь; природный он,
И наслажденьем может лишь скрепиться.
Данте Алигьери
Сострадание — это не чувство; скорее, это благородное расположение души, готовое к тому, чтобы воспринять любовь, милость и другие добродетельные чувства.
Данте Алигьери
В досужий час читали мы однажды
О Ланчелоте сладостный рассказ;
Одни мы были, был беспечен каждый.
Над книгой взоры встретились не раз,
И мы бледнели с тайным содроганьем;
Но дальше повесть победила нас.
Чуть мы прочли о том, как он лобзаньем
Прильнул к улыбке дорогого рта,
Тот, с кем навек я скована терзаньем,
Поцеловал, дрожа, мои уста.
И книга стала нашим Галеотом!
Никто из нас не дочитал листа.
Данте Алигьери
Души людей, как в зеркалах, отражаются друг в друге.
Данте Алигьери
Ведь если нам любовь извне даётся
И для души другой дороги нет,
Ей отвечать за выбор не придётся.
Данте Алигьери
Нет большей муки, чем воспоминание в несчастье о счастливом времени.
Данте Алигьери
Когда Вергилий начал так: "Всегда
Огонь благой любви зажжёт другую,
Блеснув хоть в виде робкого следа."
Данте Алигьери
Что больше? То лишь, без чего могла
Вся эта нежность обратиться в прах.
Горенье сердца милой. Резкий взмах
И ниспаденье тонкого крыла,
Когда душа взлетает, как стрела,
С другой душой теряясь в облаках.
Любимая, когда на свете этом
Не быть тебе ни бледным силуэтом,
Ни отраженьем глаз в ручье лесном,
То как на тёмном склоне жизни нашей
Надежда зашуршит листвой опавшей
И Смерть заплещет радужным крылом?
Их увлекал поток поспешных снов
К забвенью, только ночь уже прошла,
И души их всплывали под покров
Зари бесцветной влажного крыла.
Он бросил тайны грёз, лесов, ручьёв
Для большей тайны: с ним она была.
Но солнце будит луг в апреле раннем.
Закрой глаза, ты слышишь, здесь и там
Весна проходит лёгким трепетаньем,
Как поцелуй, по векам и губам,
И целый час Любовь клянётся нам,
Что в сердце снег хранить мы перестанем.
Нисходит память к тонким уголкам
Любимых губ и, пламенем сквозным
Подхвачены, признанья дышат им.
И мы то отдохнуть даём губам,
Беседуя о прошлом, то молчим,
Внимая позабытым голосам.
Сонет — монета, и на ней портрет
Души. На обороте же прочтите:
Он плата ли за гимн, что Жизнью спет,
Приданое в Любви роскошной свите,
Налог ли Смерти, собранный Хароном
У пристани, под чёрным небосклоном.
Я, как ребёнок, ею был вскормлён,
Как муж, её ласкал я — и потом,
Как дух, вливался в дух её ручьём,
Я богом был, когда наш громкий стон
Взбивал нам кровь, слияньем окрылён
Огня с огнём, желанья с божеством.
Живой покров любви скрывал едва ли
Её шаги — так лилия цветёт
И проплывает лебедь-галиот.
Отрада тем, кто всё грустней вздыхали,
Расставшись с ней, и океан печали
Тому, кто лишь слова о ней прочтёт.
Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!
Так горек он, что смерть едва ль не слаще.
Но, благо в нем обретши навсегда,
Скажу про все, что видел в этой чаще.
Не помню сам, как я вошел туда,
Настолько сон меня опутал ложью,
Когда я сбился с верного следа.
Но к холмному приблизившись подножью,
Которым замыкался этот дол,
Мне сжавший сердце ужасом и дрожью,
Я увидал, едва глаза возвел,
Что свет планеты, всюду путеводной,
Уже на плечи горные сошел.
Тогда вздохнула более свободной
И долгий страх превозмогла душа,
Измученная ночью безысходной.
И словно тот, кто, тяжело дыша,
На берег выйдя из пучины пенной,
Глядит назад, где волны бьют, страша,
Так и мой дух, бегущий и смятенный,
Вспять обернулся, озирая путь,
Всех уводящий к смерти предреченной.
Когда я телу дал передохнуть,
Я вверх пошел, и мне была опора
В стопе, давившей на земную грудь.
И вот, внизу крутого косогора,
Проворная и вьющаяся рысь,
Вся в ярких пятнах пестрого узора.
Она, кружа, мне преграждала высь,
И я не раз на крутизне опасной
Возвратным следом помышлял спастись.
Был ранний час, и солнце в тверди ясной
Сопровождали те же звезды вновь,
Что в первый раз, когда их сонм прекрасный
Божественная двинула Любовь.
Доверясь часу и поре счастливой,
Уже не так сжималась в сердце кровь
При виде зверя с шерстью прихотливой;
Но, ужасом опять его стесня,
Навстречу вышел лев с подъятой гривой.
Он наступал как будто на меня,
От голода рыча освирепело
И самый воздух страхом цепеня.
И с ним волчица, чье худое тело,
Казалось, все алчбы в себе несет;
Немало душ из-за нее скорбело.
Меня сковал такой тяжелый гнет,
Перед ее стремящим ужас взглядом,
Что я утратил чаянье высот.
И как скупец, копивший клад за кладом,
Когда приблизится пора утрат,
Скорбит и плачет по былым отрадам,
Так был и я смятением объят,
За шагом шаг волчицей неуемной
Туда теснимый, где лучи молчат.
Пока к долине я свергался темной,
Какой-то муж явился предо мной,
От долгого безмолвья словно томный.
Его узрев среди пустыни той:
"Спаси, — воззвал я голосом унылым, —
Будь призрак ты, будь человек живой!"
Он отвечал: "Не человек; я был им;
Я от ломбардцев низвожу мой род,
И Мантуя была их краем милым.
Рожден sub Julio, хоть в поздний год,
Я в Риме жил под Августовой сенью,
Когда еще кумиры чтил народ.
Я был поэт и вверил песнопенью,
Как сын Анхиза отплыл на закат
От гордой Трои, преданной сожженью.
Но что же к муке ты спешишь назад?
Что не восходишь к выси озаренной,
Началу и причине всех отрад?"
"Так ты Вергилий, ты родник бездонный,
Откуда песни миру потекли? —
Ответил я, склоняя лик смущенный. —
О честь и светоч всех певцов земли,
Уважь любовь и труд неутомимый,
Что в свиток твой мне вникнуть помогли!
Ты мой учитель, мой пример любимый;
Лишь ты один в наследье мне вручил
Прекрасный слог, везде превозносимый.
Смотри, как этот зверь меня стеснил!
О вещий муж, приди мне на подмогу,
Я трепещу до сокровенных жил!"
"Ты должен выбрать новую дорогу, —
Он отвечал мне, увидав мой страх, —
И к дикому не возвращаться логу;
Волчица, от которой ты в слезах,
Всех восходящих гонит, утесняя,
И убивает на своих путях;
Она такая лютая и злая,
Что ненасытно будет голодна,
Вслед за едой еще сильней алкая.
Со всяческою тварью случена,
Она премногих соблазнит, но славный
Нагрянет Пес, и кончится она.
Не прах земной и не металл двусплавный,
А честь, любовь и мудрость он вкусит,
Меж войлоком и войлоком державный.
Италии он будет верный щит,
Той, для которой умерла Камилла,
И Эвриал, и Турн, и Нис убит.
Свой бег волчица где бы ни стремила,
Ее, нагнав, он заточит в Аду,
Откуда зависть хищницу взманила.
И я тебе скажу в свою чреду:
Иди за мной, и в вечные селенья
Из этих мест тебя я приведу,
И ты услышишь вопли исступленья
И древних духов, бедствующих там,
О новой смерти тщетные моленья;
Потом увидишь тех, кто чужд скорбям
Среди огня, в надежде приобщиться
Когда-нибудь к блаженным племенам.
Но если выше ты захочешь взвиться,
Тебя душа достойнейшая ждет:
С ней ты пойдешь, а мы должны проститься;
Царь горних высей, возбраняя вход
В свой город мне, врагу его устава,
Тех не впускает, кто со мной идет.
Он всюду царь, но там его держава;
Там град его, и там его престол;
Блажен, кому открыта эта слава!"
"О мой поэт, — ему я речь повел, —
Молю Творцом, чьей правды ты не ведал:
Чтоб я от зла и гибели ушел,
Яви мне путь, о коем ты поведал,
Дай врат Петровых мне увидеть свет
И тех, кто душу вечной муке предал".
Он двинулся, и я ему вослед.
Они идут, касаются едва,
Под сердцем слыша дрожь одной струны,
Их помыслы лишь сердцу отданы
Любви — она всегда для них права:
Так, пенясь, дышит неба синева
На синеве не вспененной волны.
