Довлатов Стихи О Любви — подборка стихотворений

Довлатов Стихи О Любви — подборка стихотворений

Довлатов Стихи О Любви — подборка стихотворений
СОДЕРЖАНИЕ
0
11 мая 2021

Завершается фестиваль «День Д — Бронзовый век», посвященный памяти Сергея Довлатова и его времени, который с 2016 года проводится в Петербурге. В этом году его мероприятия проходят и в Москве. В галерее «Антикварного центра на Садовой» работает выставка предметов и фотографий, связанных с писателем, а 19 сентября Аукционный дом «Антиквариум» проведет аукцион «Сергей Довлатов и его окружение. Автографы, рукописи, рисунки, фотографии», состоящий из двух сессий. Первая — благотворительная — в поддержку фестиваля «День Д — 2021» и фонда «Адвита» (благотворительный фонд, созданный в 2002 году для оказания помощи людям, страдающим онкологическими заболеваниями. — Прим. Forbes Life), вторая — коллекционная. Монотематическая коллекция предлагает не только редкие предметы, но и своего рода сенсацию для поклонников творчества писателя — ранее неопубликованное стихотворение писателя.

Ты скажи мне, только откровенно,

Только не смотри рассеянно,

Если взял бы я себе и вены

Джжих и перерезал как Есенин,

Я тогда лежал бы белый-белый

Чуть небрежно как всегда одетый.

Чтоб тогда ты стала делать?

Чтоб ты стала делать, детка?

Весь в долгах, а умер. Ведь подумать жутко.

Хорошо — характером на зависть слаб.

Это тонкий юмор, это только шутка

Трусость бы меня хранила и спасла б.

Вены резать — нереальный случай.

Время — доктор, без последствий лечит.

Только ты-то ведь от этого не лучше,

Да и мне от этого не легче.

Нужно пристально всматриваться, чтобы разобрать карандашные строки, написанные более шестидесяти лет назад очень молодым человеком, пока не слишком уверенном в том, кем он будет — поэтом, журналистом, филологом, писателем? Но в наивно-юношеских рифмах и отождествлении — как Есенин — уже проглядывает самоирония и неожиданный почти комичный выход из если не трагической, то драматической ситуации в отношениях с возлюбленной.

На обороте пожелтевшего листа — еще одно четверостишие:

Дует ветер так, что нет с ним сладу

Ни тебе присесть, ни прикурить.

Я приду к тебе на лестницу и сяду,

И изволь со мной поговорить.

Как поэт Сергей Довлатов ныне не слишком известен. Но к моменту поступления в Ленинградский университет на финское отделение филологического факультета восемнадцатилетний юноша — вполне умелый поэт с двумя десятками публикаций в популярной пионерской газете «Ленинские искры». Его отец Донат Мечик на протяжении многих лет культивировал литературные навыки сына. И писал для него стихи. Рукописи сочинений отца и сына — «Жил я в городе Багдаде» (1949) и «На горке полощутся флаги» (1956) — стали лотами благотворительного аукциона. Стихотворение младшего сопровождает номер пионерской газеты «Ленинские искры» от 12 мая 1956 года, где опубликованы шесть четверостиший под названием «Туристы» Сергея Мечика. Юный поэт пока печатается под фамилией отца. Рукописи детских стихов, большей частью неопубликованные, вошли в коллекционную сессию аукциона.

13 лет — целая жизнь для молодого литератора — отделяют эти уникальные свидетельства семейного творчества от следующего лота. 13 лет, в которых — два года университета, знакомство с поэтами Иосифом Бродским, Анатолием Найманом и Евгением Рейном, женитьба на Асе Пекуровской (именно к ней адресовано приведенное выше стихотворение), отчисление из вуза, служба в армии, развод, а также десяток юморесок и заметок под разными псевдонимами в периодике. По замечанию Бродского, Довлатов вернулся из армии «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломленностью во взгляде». Дальнейшая его литературная судьба как прозаика определилась окончательно. И вот, наконец, первая полноценная публикация рассказа «Человек, которого не было» под собственной фамилией в альманахе ленинградских писателей «Дружба» (1971).

История еще одной публикации времен СССР — рассказа «Интервью» — поистине драматична: «В начале 1974 года гостивший в Таллине сотрудник журнала «Юность» предложил Сергею Довлатову написать рассказ про рабочий класс, приложить к нему еще один — пригодный к публикации, приличный. И прислать все это ему в «Юность». Из своих годных к публикации рассказов Сергей выбрал «Солдаты на Невском». Про рабочий класс долго и упорно писал. Сюжет определился быстро — «Интервью», из журналистской практики. А вот слова подбирались тщательно и долго. Рассказы торжественно были отправлены в Москву. Вскоре пришло радостное известие — ждите шестого номера. В конце июня в Таллин прибыл долгожданный номер. Опубликован был только рассказ про рабочего! Это был удар!». История этого лота рассказана в биографической книге петербургского прозаика Валерия Попова «Довлатов» (2018), которая — с дарственной надписью автора — тоже представлена на благотворительной сессии аукциона.

Драматизм существования Довлатова-писателя нарастал: советские редакторы отвергали его произведения, о публикации отдельной книги не могло быть и речи, разве что в самиздате. А там, за кордоном, один за другим начали выходить журналы и альманахи с его прозой. В 1978 году Довлатов вынужденно покинул СССР и поселился в Нью-Йорке. «Единственной целью моей эмиграции была творческая свобода. Никаких других идей у меня не было, у меня даже не было особых претензий к властям: был одет, обут, и до тех пор, пока в советских магазинах продаются макаронные изделия, я мог не думать о пропитании. Если бы меня печатали в России, я бы не уехал».

Вышедшие в США книги Довлатова с дарственными надписями друзьям-соратникам Петру Вайлю и Александру Генису, а также автору знаменитого романа «Остров Крым» Василию Аксенову, номера ведущих журналов русского зарубежья — «Эхо», «Синтаксис», «Время и мы», «Континент» — с публикациями его прозы охватывают двенадцать лет интенсивной литературной деятельности в эмиграции. В первые в России на торгах предстанет и полный комплект номеров газеты «Новый американец» (1980-1982), где писатель начинал как заведующий отделом культуры, но уже через несколько номеров стал главным редактором, превратив издание в одно из самых популярных у русскоязычной аудитории.

В Нью-Йорке Довлатов вновь получил возможность общаться с Иосифом Бродским. На фотографии 1979 года — их совместный поход в галерею RR, на другом снимке — Довлатов и Бродский на дне рождения поэта (1986). Именно в Нью-Йорке были сделаны самые известные фотопортреты писателя его друзьями-фотографами Марком Серманом и Ниной Аловерт. Почти все они опубликованы на обложках книг, а на благотворительном аукционе можно увидеть их выставочные отпечатки.

В последний год жизни Довлатов вел подробную переписку с советскими издательствами об издании своих книг на родине, хотя на чужбине издал фактически все, что считал нужным. Его охотно переводили и публиковали американские журналы. Изданных в 1990 году столичными издательствами сборников он не успел увидеть.
Три прошедших десятилетия позволили осознать истинный масштаб прозы Довлатова и значение его фигуры не только для жизнедеятельности русского зарубежья, но и для русской литературы в целом.

3 сентября 2016 года Сергею Довлатову – русскому писателю исполнилось бы 75 лет. Он умер в Америке в 1990-ом и там похоронен. 12 лет — в СССР его не печатали, за 12 лет, живя в Америке, он издал 12 книг. Этот большой, красивый и талантливый человек везде был глубоко одиноким и несчастным. Его темное русское пьянство — было формой самоубийства. Первая книга на родине вышла спустя полгода после его смерти.

В конце 90-тых я прочитала у Довлатова «Зону»:

«Вообще страсть к неодушевленным предметам раздражает меня. Есть что-то ущербное в нумизматах, филателистах, заядлых путешественниках, любителях кактусов и аквариумных рыб. Мне чуждо сонное долготерпение рыбака, безрезультатная, немотивированная храбрость альпиниста, горделивая уверенность владельца королевского пуделя… Короче, не люблю я восторженных созерцателей. И не очень доверяю их восторгам. Я думаю, любовь к березам существует за счет любви к человеку»

Позднее читала его «Иностранку», «Филиал», «Демарш энтузиастов», записные книжки.

«Окружающие любят не честных, а добрых. Не смелых, а чутких. Не принципиальных, а снисходительных. Иначе говоря – беспринципных.»

«Не думал я, что самым трудным будет преодоление жизни как таковой»

Из эссе Иосифа Бродского о Сереже Довлатове:

«Сережа был прежде всего замечательным стилистом. Рассказы его держатся более всего на ритме фразы; на каденции авторской речи. Они написаны как стихотворения: сюжет в них имеет значение второстепенное, он только повод для речи. Это скорее пение, чем повествование, и возможность собеседника для человека с таким голосом и слухом, возможность дуэта — большая редкость.

При всей его природной мягкости и добросердечности несовместимость его с окружающей средой, прежде всего — с литературной, была неизбежной и очевидной. Писатель в том смысле творец, что он создает тип сознания, тип мироощущения, дотоле не существовавший или не описанный. Он отражает действительность, но не как зеркало, а как объект, на который она нападает; Сережа при этом еще и улыбался.

Читать его легко. Он как бы не требует к себе внимания, не настаивает на своих умозаключениях или наблюдениях над человеческой природой, не навязывает себя читателю. Я проглатывал его книги в среднем за три-четыре часа непрерывного чтения: потому что именно от этой ненавязчивости его тона трудно было оторваться. Неизменная реакция на его рассказы и повести — признательность за отсутствие претензии, за трезвость взгляда на вещи, за эту негромкую музыку здравого смысла, звучащую в любом его абзаце. Тон его речи воспитывает в читателе сдержанность и действует отрезвляюще: вы становитесь им, и это лучшая терапия, которая может быть предложена современнику, не говоря — потомку».

Довлатов писал и стихи, предлагаю вам почитать несколько стихотворений (взяла из интернета):

Стихи Сергея Довлатова

«Жизнь коротка»

Кончается история моя.

Мы не постигнем тайны бытия

вне опыта законченной игры.

Иная жизнь, далекие миры —

все это бред. Разгадка в нас самих.

Ее узнаешь ты в последний миг.

В последнюю минуту рвется нить.

Но поздно, поздно что-то изменить…

ПОГОНЯ

А след по снегу катится

Как по листу строка

И смерть висит как капелька

На кончике штыка

Под ветром лес качается

Что там где след кончается

Сосновый будет крест

А снег сверкает кафелем

И смерть висит как капелька

На кончике штыка.

Встретились мы с ним в безлюдном парке.

-Здравствуйте, любезности потом,

Эта женщина — моя! Я ей дарил подарки

С нею завтракал в кафе полупустом.

На моей сорочке след ее помады

Ею простыни мои измяты!-

Я сказал и молча закурил.

А соперник мой заговорил.

-Я не спорю,-отвечал он кратко,-

Но однажды на закате дня

Вы прошли, и женщина украдкой

Искоса взглянула на меня.-

Вот и все. Не знаю почему,

Как я позавидовал ему.

Мне часто снится асфальт под ливнем

Он стал рекою, в нем тонут звезды

Я вспоминаю дома и лифты

Я вспоминаю пока не поздно

Твой взгляд последний, мной непонятый

И воротник плаща приподнятый

Еще окурок у порога

И бесконечную мою дорогу.

Светлане

Я в эту ночь расставляю часовыми,

Вдоль тихой улицы ночные фонари,

И буду сам до утренней зари,

Бродить с дождем под окнами твоими.

Шататься городом, чьи улицы пусты,

И слушать, как шумит листвою ветер.

Лишь для того, чтоб утром, на рассвете

Услышать от любимой – «Это ты?»

Всё так. И жизнь коротка, и человек одинок. Хорошо, что есть книги – лёгкий оттиск души человеческой…

Комментировать
0
Комментариев нет, будьте первым кто его оставит

;) :| :x :twisted: :sad: :roll: :oops: :o :mrgreen: :idea: :evil: :cry: :cool: :arrow: :P :D :???: :?: :-) :!: 8O

Это интересно
Adblock
detector