Марина Светлова
2009 год.
Наверное, одно из самых знаменитых стихотворений Сергея Александровича Есенина. По официальной версии, это стихотворение написано 27 декабря 1925 года и является одним из главных доказательств самоубийства поэта. А можно ли действительно считать это стихотворение, предсмертным и прощальным? Чтобы ответить на этот вопрос, для начала надо разобраться в содержании стихотворения.
Взять для начала первою строфу:
Такой повтор фразы "до свиданья" уже встречался в стихах Есенина ("До свиданья, пери, до свиданья"). Да и стоит обратить внимание на то, что поэт употребляет именно "до свиданья", хотя если бы он действительно собирался покончить с собой, и задумывал это стихотворение, как предсмертное, гораздо уместней было бы "прощай". Фраза "друг мой" тоже характерна для стихов Есенина, её можно встретить достаточно часто ("пой, мой друг, навевай мне снова. ", "друг мой, друг мой, я очень и очень болен. " и т.д.). Чаще всего, за некоторыми, конечно, исключениями, за таким обращением не стоит какое-то конкретное лицо. "Милый мой, ты у меня в груди"- по официальной версии Есенин отдал это стихотворение Эрлиху, то есть и посвятил его ему, но разве были они такими близкими друзьями, чтобы Есенин писал ему такие строки? Не берусь утверждать, но сильно в этом сомневаюсь. Если и предположить, что за обращением "друг мой" стоит конкретное лицо, то вряд ли это Эрлих. Само по себе всплывает в памяти имя Алексея Ганина. Да и фраза "ты у меня в груди" больше похожа на то, что не сам Есенин собирается уйти из жизни, а ушёл кто-то другой, причём УЖЕ ушёл, но, несмотря на то, что его нет на земле, он остаётся у Сергея Есенина в сердце. Такое объяснение, по моему мнению, гораздо логичней. "Предназначенное расставанье обещает встречу впереди", в этой фразе говорится, о том, что смерть одного не разлучит друзей, что второму другу тоже суждена скорая смерть.
Теперь стоит обратиться ко второй строфе:
В первой строчке говорится о том, что в такие моменты не нужно рук и не нужно слов, всё это лишнее, да и всё это в любом случае не доступно. "Не грусти и не печаль бровей" поэт призывает отвергнуть грусть и тоску, он утешает этой строкой и себя и друга. "В этой жизни умирать не ново, но и жить, конечно, не новей." — в этих строках, завершающих стихотворение, говорится о том, что не стоит бояться смерти, не стоит огорчаться тому, что заканчивается жизнь. Если считать, что это стихотворение посвящено какому-то умершему другу поэта, то в этих строках также можно видеть то, что поэт пытается утешить друга, да и себя тоже, пытается дать другу совет, дарит надежду на светлое будущее там, за чертой жизни.
Так кому же всё-таки посвящается это стихотворение? Мне, кажется, как я уже писала выше, что не такой уж близкий друг был Эрлих, чтобы Есенин посвящал ему такие душевные, искренние и чистые строки. Я думаю, что это стихотворение могло быть посвящено Алексею Ганину, расстрелянному в марте 1925 года. Есенина очень сильно потрясла смерть друга, вполне логично, что он мог написать стихотворение, посвящённое Ганину, особенно если учесть, что он писал стихотворение многим своим погибшим друзьям ("Мы теперь уходим понемногу. " и т.д.). Неужели он мог оставить смерть Ганина без внимания? Верится с трудом.
Вернёмся к одному из главных вопросов. Можно ли считать это стихотворение предсмертным? Мне кажется, что нельзя. Если уж представить, что Есенин решил покончить жизнь самоубийством, задумав перед этим написать своё последнее стихотворение, своеобразную записку, типа как пишут сейчас: "не вините никого в моей смерти, я сам", не логичней ли в таком случае было поставить дату, которой нет! А стоит ли верить лишь словам Эрлиха (других доказательств нет), что стихотворение было написано именно 27 декабря и отдано ему в руки, вот вопрос! Так же можно обратиться и к этому дважды настойчиво повторяющемуся "до свиданья", что я уже сделала выше. Ещё очень примечательный факт, что в стихах Сергея Есенина достаточно часто встречается тема смерти и самоубийства, взять хотя бы стихотворение "Исповедь самоубийцы" или такие известные строки, как "в зелёный вечер под окном на рукаве своём повешусь", написанные за много лет до смерти поэта, не одно из этих стихотворений не считалось ни предсмертным, ни прощальным, поэтому мне кажется, что стихотворение "До свиданья, друг мой, до свиданья. ", также никто бы не посчитал предсмертным, останься Есенин жив. То, что оно написано кровью вообще ничего не доказывает, в гостинице не было чернил, а тут такое вдохновение, Есенин был склонен к эпатажу, был достаточно эмоционален, такая выходка для него была не новой, тем более, что он уже писал кровью стихи.
А можно ли считать это стихотворение прощальным? А вот это вполне возможно. Если рассматривать тот вариант, что стихотворение не посвящено Алексею Ганину, и за обращением "друг мой" не стоит конкретное лицо (как это бывает часто в стихах Есенина), то можно предположить, что это действительно своеобразное прощание. Многие современники Есенина, вспоминали, что в последние месяцы жизни Есенин сильно боялся смерти, и ему казалось, что вот-вот его убьют. В таком случае, легко предположить, что он мог написать такое стихотворение, охваченный страхом скорой смерти и убийства. Именно поэтому могло и не оказаться даты на рукописи стихотворения, ведь не мог же он точно знать, когда придёт за ним эта преждевременная насильственная смерть, но знал, что придёт и решил, таким образом, попрощаться с дорогими ему людьми заранее, зная, что потом всё равно стихотворение непременно будет найдено среди его бумаг.
У многих есть вопросы даже об авторстве этого стихотворения, а Есенин ли писал эти строки? Насколько я знаю, проводились анализы крови и экспертизы почерка, понимаю, что, конечно, есть некоторые поводы не доверять этим данным, но даже чисто на глаз, лично мне почерк показался вполне есенинским. Что касается кляксы, в форме головы свиньи, изображённой на рукописи, которую часто связывают со стихотворением Эрлиха свинья, написанном в 1929 году "пойми, мой друг, святые именины твои отвык справлять наш бедный век. Запомни, друг, не только для свинины, — и для расстрела создан человек". К тому же заставляет сомневаться тот факт, что оригинал стихотворения вышел в свет лишь в феврале 1930 года. Что можно сказать? Это стихотворение было одной из главных улик, вполне логично, что ГПУ держало его у себя, в печати оно появилось сразу после смерти поэта, даже если не брать во внимания почерк и кровь и предположить, что стихотворение — это чья-то подделка, ну неужели кому-то бы понадобилось так много времени, чтобы всего лишь подделать рукопись? Вряд ли! Что касается свиньи. ну мало ли, что могли подрисовать на рукописи чужие руки? Или наоборот эту свинюшку мог нарисовать сам Есенин, мало ли, и она так вдохновила Эрлиха на написание стихотворения "Свинья". В общем, лично, я думаю, что стихотворение всё-таки есенинское.
Таким образом, у меня остаётся две версии: либо это стихотворение, посвящено какому-то уже умершему другу Сергея Есенина, как основной вариант — Алексей Ганин, либо это своеобразное прощание с дорогими поэту людьми, навеянное страхом скорой смерти.
