Когда ребенок уложен спать, домашние дела выполнены и даже осталось немножко сил, мама может уйти… в интернет. Как в давнем стихотворении Маши Рупасовой:
Мама дома? Мамы нет.
Мама вышла. В Интернет.
…Кофе пьет, глазами водит:
Что там в мире происходит?
Мама, я тебе скажу!
В мире я происхожу!
И вот я держу в руках новый сборник стихов Маши Рупасовой «Едет мамин человечек». Мой собственный «человечек» при этом уложен спать, и я вымотана изрядно. Мысленно укоряю себя: мол, если бы научились жить по режиму, уложить ребенка было бы легче… Перед тем как упасть и уснуть самой, наугад открываю книгу:
Мы не спим – не спим – не спим.
Ноем. Возимся. Скрипим.
Нас в кроватку – мы визжим.
Вот такой у нас режим.
О-о-о, какое облегчение – прочитать эти строчки! Значит, есть еще такие же родители, как я, в жизни которых пресловутый «режим» рифмуется исключительно с «визжим»… Листаю дальше.
Одевают не к добру…
Дай-ка лучше
Заору.
Знакомая картина сборов на прогулку? Знакомая! Воодушевившись, читаю еще:
У меня сегодня пир:
Я облизываю мир!
Этим строчкам радостно (или горестно) кивнут вместе со мной все, кто еще не забыл (или прямо сейчас наблюдает), как ребенок, начавший ползать, тянет в рот что ни попадя, от кошкиного хвоста до маминых уличных туфель.
Кто станет главным героем сборника «Едет мамин человечек», понятно уже из названия. «В мире Я происхожу!» – с полным правом мог бы заявить этот малыш, если бы уже умел говорить. В центре маминого мира – он сам, его нахмуренный лобик, зацелованные пятки, первый зуб и первый шаг. Но и мама для него – целый мир, «река молока», помощь и утешение. Кажется, и спина маме дана именно для того, чтобы склоняться к «человечку» («Я хочу везде ходить – / Значит, вам меня водить!»), руки – чтобы качать «сонного сынка» или играть с ним, неспящим, в «ку-ку» («Солнце спряталось за тучки. / Мама спряталась за ручки»). И, конечно, грудь – чтобы кормить и успокаивать днем и ночью («Я люблю тебя, еда! / Оставайся навсегда! / Я усну – а ты сиди, / Никуда не уходи!»).
Прочитав всю книгу, я тоже уснула, убаюканная ласковыми колыбельными Маши Рупасовой (их в сборнике целых три, и все три чудесные). Засыпая, подумала, что надо бы показать новую книгу моему «человечку». Правда, сомневалась, оценит ли Киприан эти стихи. Ведь они скорее для грудничков, тогда как моему читателю стукнуло два с половиной года. И сейчас возле меня не малыш посапывает, а
В спаленке –
Да в спаленке –
Спит немного маленький
(Но немножечко большой) –
Обладающий душой.
Наутро я неуверенно зачитала своему «немножечко большому» пару потешек, честно сопровождая их необходимыми действиями:
Хорошо иметь сынка,
Щекотать ему бока,
Гладить ножки, и в пупок
Делать чмок.
К стихам, щекотке и поглаживанию сын отнесся благосклонно, а после финального «чмока» потребовал:
– Давай еще!
– Едет-едет человечек
Мимо башен, мимо речек, –
читала я, потряхивая Киприана у себя на коленях. Кажется, он был счастлив.
Забегая вперед, скажу, что обе потешки у нас прижились, а заодно и еще две пары строчек (по стечению обстоятельств, обе про пироги): для переодеваний – «Я люблю тебя, нога! / Ты вкуснее пирога!» и для похода в магазин – «Широкими шагами / Идем за пирогами!».
Маша Рупасова порадовала нас с Кипрюшей не только новым звуковым сопровождением для подскоков, щекотаний и разных бытовых дел, но и переливами ритма, и забавным словообразованием.
Вот у мамы
Лоб, лоб,
Аккуратно –
Хлоп, хлоп.
Вот у мамы щека –
Ак-
ку-
рат-
нень-
ко!
Из игры «найди у мамы ушки, глазки…» мы и правда выросли, но вот это ступенчатое «аккуратненько!» очень понравилось Киприану. А в мою копилку рупасовских словечек, где уже есть «гнездом» и «ладно-мармеладно», добавился «сладе́нец» (сладкий младенец), который «ужасно крошечный и такой хорошечный».
Иллюстрации тоже имели у сына успех. Уж не знаю почему, но на улице, в магазине, в поликлинике он всегда обращает внимание на грудничков, обстоятельно объясняет мне, что они «не умеют ходить, говорить, кушать». Понравилось ему и разглядывать иллюстрации, на которых то малыши в колясках, то малыши на полу, то малыши на руках у мамы. Киприан даже по-своему позаботился об одном из них. Увидев рядом с малышом на картинке непонятное большое животное, он тут же проявил бдительность:
– Папа льва. – не поняла я.
– Папа мальчика этого. – возопил Киприан. Было видно, что он всерьез обеспокоен судьбой ребенка, оставленного рядом с хищником, да еще и без взрослых.
К счастью, на других страницах папа нашелся.
– Мимо башен, мимо рек
Едет мамин человек… –
снова начала было я, но Киприан вдруг добавил:
И мы проскакали на бис, только уже под стихи про «папиного человека», и сделали «чмок в пупок».
Сын был невероятно доволен. А я думала о том, что мой «немножечко большой» пока все же «немного маленький»… Да и каждый взрослый, думаю, не отказался бы на минутку побыть «хорошечным сладенцем» – почувствовать себя любимым и защищенным, ощутить радость первых открытий в мире. Задорный и нежный поэтический напев Маши Рупасовой – достойный аккомпанемент для таких счастливых моментов.
Маша Рупасова
«Едет мамин человечек»
Художник Мария Якушина
Издательство «АСТ», 2017
Маша Рупасова родилась в Москве. Работала учителем русского языка и литературы, редактором. Усыновила малыша, и неожиданно для себя начала писать сыну стихи.
Детям нравятся в ее стихах веселье и выдумка, а взрослые находят в них человеческую поддержку и разговор о наболевшем: о понимании и принятии негативных чувств, неизбежном старении близких, о трудностях, с которыми сталкивается каждый родитель.
Эта подборка стихов была опубликована в десятом номере журнала «Октябрь» за 2016 год.
Дедушка!
Ты гдедушка?
Потерялся, что ли, ты?!
Я ищу тебя,
Грущу!
Вижу — грядки
Политы.
Куча мяты на столе,
Куры просят
Хлебушка.
скучно на Земле
Без тебя,
Нигдедушка!
Вдруг
меня
со всех сторон
Обнимают, грустную!
Это дед!
Вручает он
Мне малину вкусную.
Нас опять на свете двое!
Я домой его тащу:
Больше деда одного я
Никуда
Не отпущу.
Деревенская крапива
Я люблю тебя,
Крапива,
Потому что ты красива.
Потому что ты меня
Ждешь у тихого плетня,
Провожаешь до реки,
И шаги твои легки.
Мы сидим с тобой, крапива,
Под огромной старой ивой,
Наблюдаем за рекой,
А внутри у нас —
Покой.
Я люблю тебя за это.
Я люблю тебя за лето.
Где растут бабули
Где растут бабули?
В солнечном
Июле
Ищите в огороде их
Под кустом смородины.
Выходите
В огород
Да глядите пристально:
Кто там
Песенку поет
Под травой и листьями?
Кто у нас
Седовлас,
На платке — горошины?
Это бабушка нашлась! —
Спелая,
Хорошая.
Вечер с папой
Два
Веселых близнеца,
Одинаковых с лица,
Бодро ползали по дому
В тщетных
Поисках
Отца.
Где же папа?
Вот напасть!
Заглянули кошке в пасть.
Заглянули в унитаз.
Папы нету.
Вот так раз!
Ни под стулом,
Ни в горшке,
Ни в стиральном порошке,
Ни в собаке,
Ни в борще
Нету папы вообще.
Что такое?
! —
Папа дремлет на шкафу!
В этом папа был не прав.
Близнецы
роняют
шкаф.
Двойное счастье
Под влияньем
Игорька
Алексей сбежал с горшка,
На пол высыпал муку,
А потом
Играл в куку.
Повинуясь Алексею,
Игорек
Муку просеял,
Сделал горку из муки
И сложил туда
Носки.
И колготы.
И штаны.
И обои со стены.
Мама входит —
И смеется!
Головой о стену бьется,
Пылесосит,
Чистит,
Моет
И слегка от счастья воет.
А зачем,
В конце концов,
Ты рожала близнецов?
Луговые травы
Луговые травы!
Травы,
Вы не правы.
Зачем вы увядаете
И землю
Покидаете?
,
Этот луг
Был мой
Самый
Лучший друг:
Он звенел,
Он вздыхал,
Он цветами полыхал.
Я любил лежать
В траве
С облаками в голове,
Я любил бежать навстречу
Самолетной синеве.
А сегодня выпал снег
Там,
Где звонко
Пел кузнечик.
Я печальный человечек,
Я печальный человек.
Сидели мы —
В печали мы, —
Хотели даже драться.
А ведь могли бы —
Правда же? —
На лодочке кататься.
На ,
На узенькой
Гребли бы!
Приплыли бы
На лодочке
На самый край земли бы.
К причалу бы причалили,
Плясали б
На причале.
Плясали без печали бы!
Но мы
Сидим
В печали.
Увы.
Эй! Я гляжу на тебя, дорогая!
Весь от любви
Не дыша,
Не моргая!
Но, к сожалению, ты
Занята…
Гладишь, и гладишь, и гладишь кота,
Не замечая, что я умираю!
Нет, дорогая,
Я так
Не играю.
Муся заболела
У меня
Болит собака.
Мама вызвала врача.
Скоро он
Придет из мрака,
По ступеням топоча.
Ничего не помогает!
Муся жалобно скулит,
И моргает, и моргает —
И болит,
Болит,
Болит!
Ах, болит моя собака
Прямо в горле
И в груди!
Добрый доктор,
Поскорее
К нашей Мусе приходи.
Предупреждали
Раз два
Три четыре
Я с мячом играл в квартире
Говорили мне
Нельзя
Строго пальцами грозя
Но
Не
Помогло
На полу теперь стекло
Так как
Лампа
Лампа
Лампа
Стала вдруг
напополампа
Сестра и брат
Если б я тебя любила,
Если б ты меня любил,
То и драться б можно было
В половину наших сил!
Если б я тебя не била,
Если б ты меня не бил,
Я тебя бы полюбила!
Да и ты бы полюбил —
Меня.
Двое в коробке
— А как
мы его назовем —
Того или ту, —
Человека,
Которому мы проживем
Два
наших
Коротеньких века?
— А как выбирать
Его из ужасно похожих,
Склоняющихся
Поиграть —
И всё — уходящих прохожих?
— А вдруг человек
Грозит нам мукой?
— А вдруг человек…
— Идут! Улыбайся! Мяукай!
Радость роняется.
Падает,
Бьется —
Вдребезги, вдребезги!
Радость потеками
Сладкими тает
Или
Игрушки
Без спросу
Хватает!
Радость дают
После скучного супа,
Что и обидно,
И глупо,
И глупо!
Радости
Вдруг
Не хватает деталек —
Радость без них
Вообще не летает.
Радость теряешь,
Ее отнимают,
И обнимают тебя —
Обнимают! —
И говорят:
— Потерпи, потерпи!
Тихо в кроватке без радости
Спи.
Куличики —
Нет,
Не вечны.
Поплачь,
дорогой,
конечно.
Поплачь, дорогой,
Над ними,
А мама
Тебя
Обнимет.
Поплакал.
Суров.
Спокоен.
Иди, одинокий воин.
Иди, покоряй
Песочек.
Мышкина песенка
Я выхожу босиком из норы —
Вечер
Уж очень хороший!
А надо мной —
Золотые шары!
А на пороге —
Галоши.
Значит,
Старушка на свете жива,
Вяжет ,
Плетет кружева.
Цокают, значит,
В избушке
Из бересклета коклюшки.
Эти шары золотые — к добру:
Видно,
И я никогда не умру.
Буду с хвостом и усами,
Вечная
Под небесами.
Вальс ночных фонарей
Вы не заметили?
Там за мостами
Все фонари поменялись местами.
Ночью
так долго
они танцевали,
Желтые плыли плащи, и вуали
Тихо вальсировали
До утра.
Ах, погодите, еще не пора!
А на заре
Началась
Суета:
Встали они на чужие места.
Кружит листик над водой.
Золотой, немолодой.
Он волнуется
Слегка,
Не обидит ли река,
Не прогонит ли река
Золотого
Старика.
Усмехается вода:
— Так и я не молода.
Но рука моя
Крепка —
Подхвачу я
Старика,
Да тихонько поплывем
Мимо осени
Вдвоем.
Колыбельная
В спаленке —
Да в спаленке —
Спит немного
Маленький
(Но немножечко большой),
Обладающий душой.
А по речке, по реке
Ходит месяц в колпаке,
Ходит месяц в колпаке,
Носит воду
В кулаке.
А под темной
Под водой
Ходит окунь с бородой,
Хочет месяц проглотить
Да не может
Ухватить.
Уж я окуню велю
Наготовить киселю,
Малых деток угощать,
Бородою
Не стращать.
Ой да ,
Будет кушать кисели
Мой немного небольшой,
Обладающий
Душой.
В оформлении использовано фото Дарьи Доцук.
«Я не могу выразить, до чего я рада стать детским поэтом, — признаётся Маша Рупасова. — Всё, за что меня в детстве наказывали, всё, над чем беззлобно или ехидно подсмеивались, теперь оказалось нужным и востребованным. Получается, что я всегда была детским поэтом, только раньше меня за это ругали — не отвлекайся, не выдумывай, не болтай ерунду, хватит сочинять бог знает что — а теперь меня за то же самое хвалят и приглашают дать интервью».
В 2015 году дебютный сборник стихов Маши Рупасовой «С неба падали старушки» многие не без оснований назвали открытием. Начинающей поэтессе это придало веры в собственные силы и послужило дополнительным стимулом к творчеству. «Я не могу выразить, до чего я рада стать детским поэтом, — признаётся Маша. — Всё, за что меня в детстве наказывали, всё, над чем беззлобно или ехидно подсмеивались, теперь оказалось нужным и востребованным. Получается, что я всегда была детским поэтом, только раньше меня за это ругали — не отвлекайся, не выдумывай, не болтай ерунду, хватит сочинять бог знает что — а теперь меня за то же самое хвалят и приглашают дать интервью».
Стихи, которые мы публикуем, в большинстве войдут в новый, уже третий по счёту, поэтический сборник Маши Рупасовой, который готовится к печати в издательстве «АСТ».
РЫБЫ НЕЖНЫЕ
Я любила
Осетра
И была
Его сестра.
А сама-то я была
Молодая
Камбала.
Вы увидеть
нас
могли бы
В магазине
свежей рыбы:
Там сейчас живут сомы,
А недавно
Жили
Мы.
Мы дружили,
Не тужили,
За стеклом своим кружили,
Но
Одна старушка
И ее подружка
Нас надумали купить,
Чтобы
Супа наварить.
Мы сказали:
— Ну уж нет,
Мы
не ужин,
не обед!
Замахали
плавниками,
Притворились
Облаками
И на небо —
Буль-буль-буль —
Мы
уплыли
От бабуль.
ЛЬВЫ
Как на улицах Москвы,
На хороших улицах
Дремлют каменные львы,
На машины щурятся.
А когда народ усталый
Запирает с лязгом двери,
Спрыгивают с пьедесталов
Беломраморные звери.
И прыжками — ого-го! —
Мчатся к Яузе счастливой,
И красивее всего
Их сияющие гривы.
Львы купаются,
Бегут,
Поднимают к небу лица,
Застывают на бегу,
И река им дальше
Снится.
ЛУННЫЙ ТРАМВАЙ
Красно-жёлто-полосатый
Ехал по небу
Трамвай.
В нём покоился носатый,
Распузатый
Каравай.
Он светился
Добродушно:
Каждый лунный выходной
Он в пространстве безвоздушном
Подрабатывал Луной.
А Луна,
Надев накидку,
Тихо
Трогала
Калитку
И входила в чей-то сад,
Полный пения цикад.
В чей-то сонный,
Утомлённый,
В чей-то садик шла Луна,
Где качаются пионы,
Тяжелея
Ото сна.
ВЛЮБЛЁННОСТЬ
Паучиха
Паукам
Говорила:
— Всем покам!
Никому из вас
Ни сердца
И ни лапки не отдам.
Много вас,
А я одна,
Как на ниточке луна —
Я
На тополе
Качаюсь
И в него же влюблена.
Ничего для вас не жаль,
Тополь мой!
Взгляните:
Я для вас
Связала шаль
Из осенней
Нити,
Из тонюсенькой
Любви:
Хочешь —
мошек налови,
Хочешь —
кутайся в печали
Да на чай меня
Зови.
ВЕЧЕРНИЙ СЛОН
У слона-слона-слона
Замерзает сторона
Северная самая,
Самая
Упрямая,
Так как эта сторона
Очень сильно
Влюблена
В одинокую
Луну.
И приходится слону —
Вместо сна в ночной попоне —
Тусоваться
На балконе
Той
слоновьей
частью,
Что стремится
К счастью.
В тапочки
Обуется
И Луной любуется.
А Луна-Луна-Луна,
Как жемчужина бледна,
Игнорируя округу,
Смотрит
только
на слона.
Так и мёрзнут
Тет-а-тет
В белоснежной
Темноте,
Так и смотрят —
Очень нежно,
Так и дышат в пустоте.
МЫ С ТОБОЙ
Мы отбрасываем тени,
Мы живём в такой
Большой —
Очень Солнечной —
Системе
И питаемся
Лапшой.
Наши пони,
Трим-пам-пони,
Знают умные слова,
А в горшочке
На балконе
Зеленеет
Трын-трава.
Мы гуляем
По музеям
И едим свою еду,
И доверчиво глазеем
На Полярную звезду.
Наши пони,
Трим-пам-пони,
Носят важные хвосты.
Наши песни на балконе
И протяжны,
И просты.
Из книги, над которой Маша работает сейчас: «…Это для совсем малышей — книжка про кисельные берега и населяющий их народ».
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ ПАСТИЛЫ
— За окном — зима бела.
Сахар падает с небес:
Станет белым
Старый лес,
Станет белым
Старый лис…
Кошка серая —
Кис-кис —
К утру побелеет.
Спи,
Малышка-пастила.
Ты по-зимнему бела.
Слышишь,
Сонно блеет
Белая овечка?
Скоро сны придут гурьбой,
И согреет нас с тобой
Каменная печка,
Спи!
УРОЖАЙ
Золотые крендельки
Подтянули пояски
Да разбили
Огородик
У молочной у реки.
Посадили
В землю
Крошки
От пирожного-картошки!
И с утра —
Раз-два —
Поднялась ботва!
Да большая — погляди —
Кому хочешь до груди!
А под вечер
Крендельки,
Не малы, не велики,
Три ведра картошки сладкой
Выкопали у реки.
И на весь крещёный мир
Закатили пир,
Пир!
Гости пили, гости ели
Целых тридцать три недели.
ВСТРЕЧА С ХАЛВОЙ
Раз в баранке-челноке
Плыли
Сушки по реке.
Мимо острова Буяна,
Мимо сладкого бурьяна,
Мимо спящих пирогов,
Меж кисельных берегов.
Вдруг негаданно-
Нежданно
Из бурьяна, из бурьяна
Показалась
Голова!
И исчезла —
Живо-два.
Маковые сушки
Навострили ушки:
— Эта чья-то голова
Совершенно
Не права!
Почему она исчезла,
Показавшись нам едва?
Сладкий сахарный бурьян,
Странным чувством
Обуян,
Таковы сказал слова:
— Это дикая халва!
Днём
В кустах она сидит,
Как разбойник и бандит.
И дружить ни с кем не хочет,
Только в дудочку
Дудит.
СУШКА С СЕКРЕТОМ
— Сушка, душка,
Кто твоя подружка?
— Не скажу я,
Не скажу,
С кем играю и дружу.
— Может —
Это —
Мятная конфета?
— Нет, нет!
Не скажу!
Не скажу я,
С кем дружу.
— Может, это пастила,
Что в гостях у вас была?
— Нет, нет!
Не скажу,
Ничего я не скажу,
Расступитесь-разойдитесь,
Я отсюда ухожу!
Сушка отказалась
Быть стихотворением!
Сушка
Оказалась
В озере с вареньем!
Вон она —
Ныряет,
Ждёт свою подружку:
Белую,
Хрустящую,
Свежую горбушку.
НУ И ЛАДНО
Это знает
стар и млад:
Жил на горке
Мармелад —
В мармеладном теремке
От реки невдалеке.
Как-то утром
Спозаранку
Он
Катил
Домой
Баранку,
Ведь была
Ему нужна
Круглобокая жена.
Он катил её, катил…
И случайно отпустил!
И баранка мимо —
Ух!
И с обрыва в реку —
Плюх!
— Ну и ладно-мармеладно! —
Подтянул жених
Штаны.
— Ну и ладно-мармеладно,
Обойдёмся
Без жены.
