Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
- Recent Entries
- Archive
- Friends
- Profile
- Memories
Поэзия Олега Григорьева. (Я в восторге!)
Лежу я в одиночестве
На человеке голом,
ни мужском, ни женском,
Каком-то среднеполом.
Ем я восточные сласти,
Сижу на лавке, пью кефир.
Подошел представитель власти,
Вынул антенну, вышел в эфир:
— Сидоров, Сидоров,- я Бровкин,
Подъезжайте к садовой семь.
Тут алкоголик с поллитровкой;
Скоро вырубится совсем.
Я встал и бутылкой кефира
Отрубил его от эфира.
Жену свою я не хаю,
И никогда не брошу ее,
Это со мной она стала плохая,
А взял-то ее я хорошую.
Сказал я девушке кротко:
— Простите за нетактичность,
Но бюст ваш, и торс, и походка
Напомнили мне античность.
Она в ответ мне со вздохом:
— Простите, но ваше сложение
Напомнило мне эпоху
Упадка и разложения.
Увязался М за Ж
И схватил ее за Ж.
Рассердилась Ж на М
И дала ему по М.
Но, зато, с такой фигурой,
Я могу быть полной дурой.
Я держу тебя под душем,
Ты визжишь, приятно слушать.
Нервы режет — словно ток,
Ох, не любишь кипяток!
А у нас недавно кошка
Родила троих котят.
Котята выросли немножко
И своих котят хотят.
Даже если спирт замерзнет,
Все равно его не брошу,
Буду грызть его зубами –
Потому что он хороший!
По стене ползёт паук,
А за ним ещё паук,
Ну и пусть себе ползёт,
Может он его жена.
Стрела Амура пролетела мимо.
Хоть глаз не выбил (что уже терпимо).
А мог и ранить, продырявив печень!
Вон он порхает! Только кинуть нечем.
На полу лежит дог,
То ли спит, то ли сдох.
Я на хвост ему встал,
Оказалось — он спал.
я спросил у ясеня— "где моя любимая?"
ясень не ответил мне, голову склонил.
я спросил у тополя, "где моя любимая?"
"ты б еще у тумбочки, идиот, спросил. "
Сверху шоколадка а внутри кокос,
Было очень вкусно, а теперь понос.
Темень кромешная, вздохи, кряхтенье,
ругань, и страшное чье-то сопенье.
Это не Крюгер, не жуткая тварь.
— бабка в подвале ищет фонарь.
Солнце вышло из-за туч
Нет на солнце пятен.
До чего же я хорош,
До чего приятен !
Идёт алкаш качается,
Вздыхает на ходу.
"Автопилот кончается,
Сейчас я упаду.
Под стеклом свернулась кобра
Смотрит искоса, недобро
Видно с первого же взгляду:
Мало мозгу — много яду!
Наша Таня, типа, плачет –
Уронила, типа, мячик.
Нет бы ей прикинуть, дуре –
Не утонет он, в натуре.
Строчки вяжутся в стишок,
Море лижет сушу,
Дети какают в горшок,
А большие — в душу.
У меня в кармане крыса –
Я нашёл её в лесу.
Она дохлая и лысая,
Я домой её несу.
Нелегко живётся урне
Все обращаются с ней дурно
Вроде тихо так стоит
А каждый плюнуть норовит.
Он не пил, не курил,
и цветы всегда дарил,
жене зарплату отдавал,
тещу мамой называл.
вот какой рассеяный
с улицы Бассейной!
Кладбище, полночь, сияет Луна,
Вижу, разрыта могила одна.
Молча мертвец протянул ко мне руки,
Нет, никогда не умру я со скуки.
Хороша закуска — квашена капустка,
И подать не стыдно, и сожрут — не жалко!
Все было: лужа на крыльце,
Знакомый профиль мусорного бака
И у забора писала собака
С задумчивой улыбкой на лице
Проблемы множатся в геометрической прогрессии,
На сердце увеличивая груз,
Но не впадаю я от этого в депрессию,
В прострации, поскольку, нахожусь.
И ты молчишь, и я молчу .
Но ты серьёзно, а я — шучу .
Передо мной возник амбал –
Даст в лоб разок, и трупом ляжешь.
А он дрожа пролепeтал:
"Где туалет здесь, не подскaжешь?"
Два грибника заблудились в лесу,
долго кричали "ау" да "ау".
Сыт и доволен остался медведь —
нечего было так громко шуметь
Еcть жeнщины в pуccкиx ceлeньяx –
иx бaбaми нeжнo зoвут:
cлoнa нa бeгу ocтaновят,
и xoбoт eму oтopвут.
Вот он, истины венец,
гениальные слова:
"все имеет свой конец,
а сосиска — даже два!"
Знайте — если рвёт поэта,
Значит, водка близко где-то.
Ты распахни свое окно
И улыбнись мине в оно
Без закуски литру "грохнуть"-
ерунда для Якова.
Он не даст себе засохнуть
и без "Спрайта" всякого.
Ночь наступила
Солнце зашло
Пусто в постели
Нехорошо.
Душа у женщины легка
И вечно склонна к укоризне,
То нету в жизни мужика,
То есть мужик, но нету жизни.
Я достаю из широких штанин.
Все возмущенно кричат: "Гражданин!"
Если выпил граммов двести,
выпить триста — дело чести!
Как повяжешь галстук — береги его.
Он ведь от Версаче. Стоит ого-го.
Мы работы не боимся!
Нет работы — спать ложимся!
Есть работа — тоже спим!
Без работы не сидим.
Проверил истину на деле —
не пьющий дольше проживет.
Попробовал не пить неделю –
мне показалось — прожил год.
Не стреляйте в поэта по пьяни
Не поняв его тонкую душу
Ведь потом вам придется в бурьяне
Хоронить его толстую тушу.
Я в него влепила из того, что было
А потом, что стало, то и закопала.
Стали темными деревья
И разделись догола
Жаль, что чувства полового
К ним не будет никогда.
Была весна и дамы пахли
Как свежесорванные сливы.
Мужчины восхищенно ахали.
Но все ж предпочитали пиво.
На лице любимой промелькнула тень
И вспыхнул взгляд, такой обычно кроткий
Последнее, что помню я в тот день
Был черный диск
Чугунной сковородки
Сегодня с нами ты не пьешь,
а завтра Родине изменишь!
Он ей сказал:
Ты — моя жизнь!
Она — ему:
— да отвяжись!
Он отвязался.
Метров триста
летел. и нету
альпиниста!
Если enter западает на чужой клавиатуре,
ты облей её кефиром, а потом помой под душем,
посильнее вдарь ей ломом, стукни пару раз об стенку,
со стола швырни-ка на пол, походи по ней ногами.
на чужих клавиатурах это очень помогает.
Тихо спадая, ложатся на плечи
Мягкие складки лоснящихся щек.
Утром выпью пива,
Просто похмелюсь,
Днем еще добавлю,
Вечером нажрусь.
Приятней его не встречал я мужчины:
Остёр, обаятелен, очень умён
И каждое утро без всякой причины
Из зеркала мне улыбается он!
Из жевательной резинки —
килограммов из пяти –
можно вылепить ботинки
для последнего пути.
Ты меня на рассвете разбудишь
По зубам непременно получишь.
Я тебя отучу от привычки
В воскресенье будить на рассвете!
Идет собака по асфальту,
ухами землю загребает,
"какая чудная погода, —
земля к ухам не приставает"
Деньги снова нас кидают,
Нам за ними не угнаться:
То кончаться начинают,
То кончают начинаться!
Перепутались в кроватке ручки, ножки, шейки, пятки.
Вот к чему порой приводят в Кама-сутре опечатки!
В походе, в самолёте или танке
Пусть непогода или небо сине,
Любой солдат мечтает о гражданке.
Но есть такие, кто о грaжданине.
Порой бывает так паршиво,
Что даже чай не лезет в глотку,
А лезет в глотку только пиво,
Которым запиваешь водку.
Как много девушек хороших!
Как много ласковых имен! |
А мне досталась — с гнусной рожей
и с гадким именем — Антон!
Ваня пудрит носик,
Федя красит глазки –
Едут в войсковую часть
Голубые каски.
Бывает, проснешься как птица –
Крылатой пружиной на взводе
И хочется жить и трудиться.
Но к завтраку это проходит.
Над седой равниной моря,
над крутой горбиной скал,
гордо реял буревестник
и метал на скалы кал.
Жирный пингвин очень злится,
Что не сбыточны мечты:
он не может, хоть и птица,
гордо какать с высоты.
Если взять цветной бумаги
Ручку, ножницы и клей
И еще чуть-чуть отваги –
Можно сделать сто рублей.
Долго её мужики истязали,
Били лопатой, зубами кусали,
К горлу подставили ржавую вилку.
Все-тки открыли пивную бутылку!
Седьмой — ремонтируют душ,
шестой — изменяет муж,
пятый – матерный хор,
четвертый — орудует вор,
третий — грохочет рок,
второй — подгорел пирог,
первый — насилуют альт.
Все.
Долетел.
Асфальт.
Как-то на дороге,
девятого числа,
встретил добрый человек
человека зла.
Добрый взял гранатомет,
бах — и нет козла.
все-таки добро-то —
посильнее зла!
Олег Григорьев (1943-1992).
Если где-то кому-то плачется,
Значит где-то очень хохочут.
Если кто-то от солнца прячется,
Значит кто-то погреться хочет..
Если мальчик любит труп,
Тычет в трупик пальчик,
Про такого говорят –
Некрофильчик мальчик!
Жена торговала колбасой,
И так разъелась на колбасе она,
Что когда входила в бассейн,
Вода выходила из бассейна.
Жену свою я не хаю,
И никогда не брошу её.
Это со мной она стала плохая,
Взял-то ее я хорошую.
Зашли мы к Сизову с приятелем,
Закрыт на замок его дом.
Такой был прием неприятен нам,
Ну что ж, подождём под дождём..
Земля тормознула резко,
Я о шкаф ударился с треском.
Все стекла и рюмки побиты –
Земля соскочила с орбиты..
Костёр пылает ярко,
Но как-то зябко мне –
Лицу ужасно жарко
И холодно спине.
Кресло рассохлось – не починить.
А на свалку выбросить жалко.
Буду друзьям и гостям говорить,
Что это кресло-качалка.
Кто-то не поленился,
Бросил кирпич в монумент,
От героя отбился
Самый важный фрагмент.
Лежу я в одиночестве
На человеке голом,
Ни мужском, ни женском,
Каком-то среднеполом..
Людей стало много-много,
Надо было спасаться.
Собрал сухарей я в дорогу,
И посох взял, опираться.
– Когда вернёшься? – спросила мама.
– Когда людей станет мало..
Мазохисту на лавке
Втыкали дети булавки,
Не от тоски, не от шалости,
А втыкали от жалости.
Меня ударили вчера
Тяжёлым аппаратом,
Вчера я круглый был с утра,
А к вечеру – квадратный.
Много нас по подобию божию
И всё-таки каждый с изъяном.
Будем считать что изъянами
Обязаны мы обезьянам.
На боку кобура болталась,
Сзади шашка отцовская звякала.
Впереди меня всё хохотало,
А позади всё плакало.
На заборе валенки
Вверх ногами сохли.
Значит, эти валенки
Вниз ногами мокли.
Один башмак мой чавкал,
Другой башмак пищал,
Покинуть предложили
Мне танцевальный зал.
Однажды Серёжа и Оля
Попали в магнитное поле.
Напуганные родители
Еле их размагнитили..
Петров лежал с открытым ртом
В фуфайке на спине,
И сверху вниз кубинский ром
Лить приходилось мне.
Вдруг замечаю – что за чёрт! —
Осталось мне так мало —
Я лью да лью, а он уж мёртв, —
Грамм восемьсот пропало..
Приехала жена из Сочи
Чёрная, как сапог.
Я даже вначале обрадовался очень,
Потому что сразу узнать не мог.
Пьём пытаясь не упасть,
Мы бутылку за бутылкой.
Есть хотим, но не попасть
Ни во что дрожащей вилкой.
Разбил в туалете сосуд –
Соседи подали в суд.
Справа винтовка, слева винтовка,
Я себя чувствую как-то неловко.
Растворил жену в кислоте…
Вот бы по кайфу зажили!
Да дети нынче пошли не те –
Взяли и заложили.
С бритой головою,
В форме полосатой
Коммунизм я строю
Ломом и лопатой..
Сизов, пропахший табаком,
И я, пропахший тмином,
Надели зимние пальто –
Запахли нафталином..
Сказал я девушке кротко:
– Простите за нетактичность,
Но бюст ваш, и торс, и походка
Напомнили мне античность.
Она в ответ мне со вздохом:
– Простите, но ваше сложение
Напомнило мне эпоху
Упадка и разложения..
Склонился у гроба с грустной рожей,
Стою и слушаю похоронный звон.
Пили мы одно и то же,
Почему-то умер не я, а он.
Соседку пнул сапогом,
Разрушил её конструкцию,
Привезли из больницы потом
Её реконструкцию.
У доярок глаза вытаращены,
Трактористы глядят зубрами:
"Уберём то, что выращено,
Сохраним то, что убрано!" .
Увязался М за Ж
И схватил её за Ж.
Рассердилась Ж на М
Да как даст ему по М.
Участковый стал в двери стучать,
Я за ним в глазок следил, даже в оба.
С таким же успехом он мог стучать
В крышку моего гроба.
Григорьев Олег ел тыкву
И упал в неё с головой.
Толкнули ногой эту тыкву,
Покатили по мостовой.
Катилась тыква под гору
Километра два или три.
Пока этот самый Григорьев
Не съел её изнутри.
Громадные, выше крыш,
Надо мной шелестели тополи.
Подошёл какой-то мылыш
И об меня вытер сопли.
Далеко зашёл я в искусстве
и камуфляже:
Пишу – большая капуста,
Думая – крупная кража.
Девица в кустах полуголая
Выдала странный стриптиз –
Трусы сняла через голову,
А лифчик не верхом, а вниз.
Дети кидали друг в друга поленья,
А я стоял и вбирал впечатленья.
Попало в меня одно из полений –
Больше нет никаких впечатлений..
Дрожу в подворотне от холода,
Стою и зубами щёлкаю,
Живот мой сведён от голода,
И, верно, похож на волка я.
Друг подавился треской,
Лежит на полу доской.
Из носа выходит пена
То сразу, то постепенно.
Ездил в Вышний Волочок,
Заводной купил волчок.
Дома лёжа на полу
Я кручу свою юлу.
Раньше жил один я воя,
А теперь мы воем двое.
Ем я восточные сласти,
Сижу на лавке, пью кефир.
Подошёл представитель власти,
Вынул антенну, вышел в эфир:
– Сидоров, Сидоров, я Бровкин,
Подъезжайте к садовой семь,
Тут алкоголик с поллитровкой,
Скоро вырубится совсем.
Я встал и бутылкой кефира
Отрубил его от эфира.
Был праздник с весельем и танцами,
Потом разодрался народ,
Во время драки мне пальцами
До ушей растянули рот.
Велосипед меня понёс,
Понёс куда-то под откос.
Он там остался без колёс,
И дальше я его понёс…
В квартире что-то упало.
Обошёл весь дом.
Но нигде ничего не лежало –
А может, так громко что-то встало?
Бомба упала и город упал,
Над городом гриб подымается.
Бежит ребёнок, спотыкаясь о черепа,
Которые ему улыбаются.
Вечером девочка Мила
В садике клумбу разбила.
Брат её мальчик Иван
Тоже разбил… стакан!.
Вкусно от мёда во рте,
И солнечно в животе.
Горько от водки во рту
И хохотно животу.
Воровал я на овощебазе
Картофель, морковь и капусту,
И не попался ни разу,
А всё равно в доме пусто..
Вперёд не рвись – погоди,
Ты создан чего ради.
Вожак идёт впереди,
А с плетью пастух – сзади.
Где же мой лом и кувалда,
Куда девалось кайло?
– И лом, и кайло, и кувалду
Оползнем унесло.
