Можно ли сегодня понять Бодлера, читая множество переводов стихотворения Падаль. Каким предстает в них Шарль Бодлер?
Скорее всего, поэтическим героем банального сюжета, в котором вид «Безобразная», «зловонье», «лошадь дохлую», «отвратительная», «жалкая» Падали приводит поэтического героя к мысли, что он: «Что я душу любви моей мертвой сберег, Образ пери нетленно-прекрасный!»; «Что лик моей любви распавшейся из тленья Воздвигну я навек нетленным и святым!»; «Что тленной красоты — навеки сберегу я И форму, и бессмертный строй.»… Одним словом, будет жить дольше, чем любимая и сбережет в себе ее нетленные черты или воздвигнет ей памятник нерукотворный… понимая, что сама она не избежит тления, как и созерцаемая падаль…
Не ищите приведенных ужасающих эпитетов в первом четверостишье первоисточника: http://poesie.webnet.fr/auteurs/baudelai.html
Вы их там не найдете – это вымысел «переводчиков», сотворенный по морально этическим или каким-нибудь другим соображениям…
Вы обнаружите там:
Утратив честь свою, как падаль возлегла
На каменной сияющей постели.
На самом деле вы обнаружите в произведении эротическую сцену, созерцанием которой вожделенно наслаждаются герои и напоминающую им об их реализованных низменных желаниях… В которой присутствует кульминация оргазма:
И чернокожих батальоны выходили
Личинок – густотой текли
Вдоль жизни ветхой пыли.
Созерцание оргазма падали «мечтою возвращалось» к ним:
Стирались формы и мечтою возвращались к нам
Наброском медленно на ткань ложились
Картины, что художникам забыта где-то там.
Финалом в ней воспоминания ожили.
И в финале Бодлер пишет об энергии (кнуте) своих разложившихся (низменных) страстей:
Тогда о, красота моя! Скажите паразитам,
Которые Вас поцелуями сожрут,
Что в форме божества ко мне с визитом
столь низменных страстей приходит кнут.
Ясно одно, пока существуют «школы» поэтического ВЫМЫСЛА в переводе, от русскоязычного читателя будут СКРЫТЫ ШЕДЕВРЫ мировой литературы…
Скрыто выражение порочной любви к золотисто-коричневому телу…
P.S. ниже приведен полнообразно эквивалентный перевод Падали Шарля Бодлера, сделанный овтором (добавленное в первоисточник отмечено []), и фрагменты известных переводов:
Душа моя, когда за поворот тропинка нас вела,
Приятным ярким утром мы смотрели:
Утратив честь свою, как падаль возлегла
На каменной сияющей постели.
Раскинув ноги в похоти, [скрывая рот]
И, жгучей влагой исторгая яды,
Беспечно, и цинично перед нашим взглядом
Она открыла полный испарения живот.
Сияло солнце – падаль гнила —
В лучах своих её в готовность приводило.
Она Природе в сто крат больше отдавала
Чем та в себе когда-нибудь соединяла.
И небо видело великолепный остов,
В нем расцветал невиданный цветок.
Смрад от него был столь жесток,
Что на траве дурман лишь мог пустить росток.
Над гнилью живота лишь мухи песню выли
И чернокожих батальоны выходили
Личинок – густотой текли
Вдоль жизни ветхой пыли.
Волнами поднималось и [блестело],
Трещало, надувалось и дышало
[на этом свете] проживанье умножало.
Мир этот тайной звуки исторгал.
Как шепчет нам проточная вода и ветер.
Как в ритме сеятель свое зерно бросал
И [в борозду под скрип] фургона [метил].
Стирались формы и мечтою возвращались к нам
Наброском медленно на ткань ложились
Картины, что художникам забыта где-то там.
Финалом в ней воспоминания ожили.
С добычей сука за скалой томилась разобраться
И злобно нас сопровождала глазом,
Момент подстерегая, чтоб в скелет забраться
И в лакомую часть впиваться раз за разом.
Однако, срок пройдет — вы станете отходом.
Ужасною заразой суждено Вам стать.
О, глаз моих звезда – о, солнце всей Природы,
Вы ангел мой – моя Вы страсть!
Да, королева милостей своих – все впереди:
После последних таинств, не скрываю,
Средь сочных трав, цветов Вы будете идти
Лишь плесенью скелет свой укрывая.
Тогда о, красота моя! Скажите паразитам,
Которые Вас поцелуями сожрут,
Что в форме божества ко мне с визитом
столь низменных страстей приходит кнут.
На http://magazines.russ.ru/inostran/2000/9/bodler.html приведена подборка переводов:
Падаль Бодлер (фрагменты)
Было ясное утро. Под музыку нежных речей
Шли тропинкою мы; полной грудью дышалось.
Вдруг вы вскрикнули громко: на ложе из жестких камней
Безобразная падаль валялась.
Как бесстыдная женщина, нагло вперед
Обнаженные ноги она выставляла,
Открывая цинично зеленый живот,
И отравой дышать заставляла.
Но, как будто на розу, на остов гнилой
Небо ясно глядело, приветно синея!
Только мы были хмуры, и вы, ангел мой,
Чуть стояли, дрожа и бледнея.
Рои мошек кружились вблизи и вдали,
Неприятным жужжаньем наш слух поражая;
Вдоль лоскутьев гнилых, извиваясь, ползли
И текли, как похлебка густая,
Батальоны червей. Точно в море волна,
Эта черная масса то вниз опадала,
То вздымалась тихонько: как будто она
Еще жизнию смутной дышала.
И неслась над ней музыка странная. Так
Зерна хлеба шумят, когда ветра стремленьем
Их несет по гумну; так сбегает в овраг
Говорливый ручей по каменьям.
…………………………
Формы тела давно уже были мечтой,
Походя на эскиз, торопливо и бледно
На бумагу набросанный чьей-то рукой
И закинутый в угол бесследно.
……………………..
Так скажите ж червям, что сползутся в свой срок
Пожирать ваши ласки на тризне ужасной,
Что я душу любви моей мертвой сберег,
Образ пери нетленно-прекрасный!
Перевод Петра Якубовича (В кн.: Ш. Бодлэр. Цветы Зла. СПб., 1909)
Падаль Бодлер (фрагменты)
Скажи, ты помнить ли ту вещь, что приковала
Наш взор, обласканный сияньем летних дней,
Ту падаль, что вокруг зловонье изливала,
Труп, опрокинутый на ложе из камней.
Он, ноги тощие к лазури простирая,
Дыша отравою, весь в гное и в поту
Валялся там и гнил, все недра разверзая
С распутством женщины, что кажет наготу.
И солнце жадное над падалью сверкало,
Стремясь скорее все до капли разложить,
Вернуть Природе все, что власть ее соткала,
Все то, что некогда горело жаждой жить!
Под взорами небес, зловонье изливая,
Она раскинулась чудовищным цветком,
И задыхалась ты — и, словно неживая,
Готовилась упасть на свежий луг ничком.
Неслось жужжанье мух из живота гнилого,
Личинок жадные и черные полки
Струились, как смола, из остова живого,
И, шевелясь, ползли истлевшие куски.
Волной кипящею пред нами труп вздымался;
Он низвергался вниз, чтоб снова вырастать,
И как-то странно жил и странно колыхался,
И раздувался весь, чтоб больше, больше стать!
………………………………………………………
Вдруг нам почудилось, что, пеленою черной
Распавшись, труп исчез, как побледневший сон,
Как контур выцветший, что, взору непокорный,
Воспоминанием бывает довершен.
………………………………………………………….
О да, прекрасная – ты будешь остов смрадный,
Чтоб под ковром цветов, средь сумрака могил,
Среди костей найти свой жребий безотрадный,
Едва рассеется последний дым кадил.
Но ты скажи червям, когда без сожаленья
Они тебя пожрут лобзанием своим,
Что лик моей любви распавшейся из тленья
Воздвигну я навек нетленным и святым!
Перевод Эллиса (В кн.: Ш. Бодлэр. Цветы Зла. М., 1908)
Падаль Бодлер (фрагменты)
Вы помните ли то, что видели мы летом?
Мой ангел, помните ли вы
Ту лошадь дохлую под ярким белым светом,
Среди рыжеющей травы?
Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
Подобно девке площадной,
Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,
Зловонный выделяя гной.
И солнце эту гниль палило с небосвода,
Чтобы останки сжечь дотла,
Чтоб слитое в одном великая Природа
Разъединенным приняла.
И в небо щерились уже куски скелета,
Большим подобные цветам.
От смрада на лугу, в душистом зное лета,
Едва не стало дурно вам.
Спеша на пиршество, жужжащей тучей мухи
Над мерзкой грудою вились,
И черви ползали и копошились в брюхе,
Как черная густая слизь.
Все это двигалось, вздымалось и блестело,
Как будто, вдруг оживлено,
Росло и множилось чудовищное тело,
Дыханья смутного полно.
…………………………………
То зыбкий хаос был, лишенный форм и линий,
Как первый очерк, как пятно,
Где взор художника провидит стан богини,
Готовый лечь на полотно.
…………………………………….
И вас, красавица, и вас коснется тленье,
И вы сгниете до костей,
Одетая в цветы под скорбные моленья,
Добыча гробовых гостей.
Скажите же червям, когда начнут, целуя,
Вас пожирать во тьме сырой,
Что тленной красоты — навеки сберегу я
И форму, и бессмертный строй.
Перевод Вильгельма Левика
(В кн.: Бодлер. Цветы Зла. М., 1970)
Падаль Бодлер (фрагменты)
Мы видели ее в один из летних дней —
Мой друг, напоминать вам надо ль? —
Тропинка, поворот — и там, среди камней,
Та отвратительная падаль,
Потея ядами, задравши ноги ввысь,
Как уличная потаскуха,
Бесстыдно разлеглась, и источало слизь
Еe чудовищное брюхо.
………………………………….
Неясны делались размытые черты,
Как светотени переливы,
Что, в спешке набросав, лишь силою мечты
Закончил мастер прихотливый.
…………………………………
— Но ведь и вам смердеть, как мерзкий тот скелет,
Как та гниющая зараза,
Звезда моих очей, души моей рассвет,
Царица страсти и экстаза!
Такой вы будете, когда, под женский вой,
В приюте, что дощат и тесен,
Вы успокоитесь под пышною травой —
Кормить прожорливую плесень.
Скажите же червям, что страстно иссосут
Ваш облик, как огонь — поленья,
Что я сберeг векам и душу и сосуд
Моей любви, добычи тленья!
Перевод Ивана Бабицкого, 1999
Падаль Бодлер (фрагменты)
Ты помнишь, жизнь моя, как позднею весною,
Когда так ласкова заря
Нам падаль жалкая предстала в луже гноя
На жестком ложе пустыря?
Наглей распутницы, желаньем распаленной,
Раскинув ноги напоказ,
И тупо выставив распаренное лоно,
Она врасплох застигла нас.
А солнце жгло ее, частицу за частицей
Варило, сцеживая муть,
Чтобы единое расторгнуть и сторицей
Природе-матери вернуть.
……………………………………..
А формы таяли, как сон, как отголосок,
Как выцветает полотно,
Где блекнет замысел — и завершить набросок
Одной лишь памяти дано.
Собака тощая, косясь на наши спины,
Трусливо щерилась вдали
И караулила, чтоб долю мертвечины
Успеть похитить у земли.
И ты, любовь моя, таким же трупным ядом
Насытишь землю эту всласть,
И ты, звезда моя, разъятая распадом,
И ты, судьба моя и страсть!
И ты, красавица, и ты покинешь вскоре
Цветеньем высветленный дол
И в мире тления неутолимой своре
Пойдешь на пиршественный стол!
Когда голодный червь вопьется поцелуем,
Скажи нахлебнику могил,
Что я от гибели, которой не минуем,
Твое дыханье сохранил.
