Содержание
Все стихи Саши Бесt
Forte
Не хватает тебя внутривенно и внутримышечно.
Как тебе без меня не ревнуется? Как не пишется?
Между нами знак forte, милая, слушай пальцами.
Как же тебе с абсолютным чутьём не мечтается?
Piano, милая, piano. Так вышло – огонь не лечится.
Он слезами не тушится, хватит, милая, нечего!
Доминанта – вспышка, безвременье, наваждение…
Думай нотами и сжигай в себе, к чёрту, гения!
Здесь на терцию ниже, так чувственней. Очень вкрадчиво.
Это лучше чем секс, чем любовь… Ну, давай же, начали.
Звонче, милая, звонче! Чаще долби по клавишам.
Двигай нервами ровно в такт, ты отлично справишься.
Между мыслями яд. Пренебречь этикетом хлопотно.
Зал стоит, ждёт на «бис». Зритель плачет, ликует, хлопает.
Поцелуи – legato, нежность по позвоночнику.
И какой-то мажор с диагнозом полуночника
Шепчет что-то, фальшивит, торопится и сбивается.
Да, так часто бывает, только не часто сбывается.
Всё себе забирай – это только твои овации.
Только, милая, слышишь, не надо, чтоб в душу пальцами.
Алиса
«Всё страньше и страньше» – подумалось вдруг Алисе,
Когда из норы она вышла в реальный мир.
О маленькой леди со взглядом наивно-лисьим,
Что вышла из комы, уже растрепали СМИ.
«Хорошая новость – проснулась Алиса Лидделл» –
Кричат заголовки газет, верещит TV.
И вешают детский портрет как картонный идол,
Уставший стоять по колено в чужой любви.
В больнице ей снятся улыбчивый кот и кролик,
Ванильное небо, разбитые зеркала.
Алиса то дико хохочет до слёз и колик,
То резко становится будто бы смерть бела.
Её психиатр Доктор Доджсон листает карту,
Разводит руками, мол, если бы, но «увы»
Она возвращается в кому, к Морфею, в тартар.
Ей пофигу, как этот мир назовёте Вы.
А врач говорит: «Улучшений уже не будет»,
Что в коме, возможно, ей снятся цветные сны.
Алиса семнадцатый год пребывает в чуде,
Которого так не хватает её родным.
Вершитель
Десять тысяч лет нарушал табу:
Ты мечтал не властвовать, а вершить.
Ты меня ваял, закусив губу,
Из прозрачных нитей своей души.
Где-то на исходе телесных сил
Ты меня придумал, но вот зачем?
Я тебя, ты, знаешь ли, не просил
О глазах, что ярче любых свечей,
О руках, что крепче немых камней.
Я ушёл и странствовал много лет.
Только свет, который сиял во мне,
Оказался блёсткой с твоих манжет.
Я пришёл к тебе, чтоб лежать в ногах,
Осознав ничтожность своих побед.
«Как мне стать собой? Совершенством. Как?
Научи, Молю», – Говорил тебе
И смотрел с любовью в твои глаза,
В них трава ласкала свою росу.
«Ты меня, пожалуйста, не бросай
Ты меня, пожалуйста, дорисуй»
Вот и до рассвета прописан путь
Где-то на пределе моей души.
«Ты, меня, пожалуйста, не забудь
Ты меня, пожалуйста, допиши»
Ты меня погладил по голове,
Тяжело вздохнул, и уйти велел.
История про Кошку и её Человека
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там -надцатый век.
Рядом жила ослепительно-чёрная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.
Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как её сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»
Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.
Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был её Человек.
Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернётся, и тихо шепнёт ей: «Привет»
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус ещё один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек»
Монолог с Богом
Привет! Как дела? Как семья? Ну а я…
Что ж, первый блин комом.
Но мы не знакомы с тобою, мой Бог.
Так будем знакомы.
Семья? Два кота, тараканы и я.
Да-да, я тот самый.
Ах, если не сложно, прошу, черкани
Автограф для мамы.
Но ты-то что делаешь тут, на земле?
Я умер? Печально…
Я даже не знаю, что делать теперь…
Быть может по чаю?
И поздно сказать, чтобы кто-то ценил
Вкус жизненной драмы…
И всё же, пожалуйста, ты черкани
Автограф для мамы.
Мы железные, Baby
Это как сальса, baby, это как I love you.
Это как гордый взгляд на потухший Юг.
Мы же с Севера, baby, с сердцем как у медведей.
Это как рана, baby, нужно сильней зажать.
Мы толстокожие. Знаешь, такими не дорожат.
Мы же странные, baby – потерянное перо.
Это как вера, baby. Это как млечный путь.
Стоя на крыше, не тянет с неё шагнуть.
Мы железные, baby, проблемы встречаем в лоб.
«Есть, Живёте, Зело»
Это как гордость, baby. Это как эпатаж.
Наш с тобой фирменный Жизненный стаж.
Я отмотаю время, только лишь попроси.
Небо сегодня не стало искать причины,
Солнце и ветер сгорали от странной жажды.
Кто-то сказал: «Познакомились здесь однажды
Девочка-Птица и самый простой мужчина»
Вместе ходили в кино и читали Баха,
Вместе смеялись над нежностью и погодой.
Честно делили с морем свои невзгоды.
Море рыдало от радости и от страха.
Люди косились на них, да и птицы тоже.
Кто это выдумал: Вместе. Прилюдно. Странно.
Клювы-носы совали в оконные рамы.
(Люди и птицы, пусть в этом, но так похожи.)
Стая в тот день не взялась выяснять причины.
Кто-то сказал: «Мы не примем бескрылых в стаю.»
Двое ушли. Но все видели как взлетают
Девочка-Птица и самый простой мужчина.
Незваный гость
Все часы стоят. В этом замке так было испокон.
Двери на засов, тролли на цепях стерегут покой.
Туфли в бубенцах. Крысы не суют носа из норы.
У хозяйки гость. Значит, в эту ночь будут жечь костры.
Вместо алых роз в призрачном саду дягиль да репей.
«Что скучаешь, гость? Здесь вино рекой. Наливай, да пей!»
Пальцы в серебре, гребень утонул в чёрных волосах.
У хозяйки той бёдра широки, да туга коса.
У хозяйки той жабы в погребах, зелие в котле.
«Эй, слуга, сюда! К гостю подойди да вина подлей.
Не пройти тебе всех лесов-полей, всех дорог-степей.
Здесь вино рекой. Что тоскуешь, гость? Наливай, да пей!»
Только славный гость кушаний не ест, да вина не пьёт.
У хозяйки той кожа – белый шёлк, голос – горький мёд:
«Позабудь свой дом, позабудь жену, позабудь детей.
Эй, слуга, иди! Разводи огонь, да стели постель»
Но при госте том не кипят котлы, не горят костры.
Мечет госпожа: в волосах туман, в горле жуткий рык:
«Обижаешь, гость, я к тебе с душой, ты ко мне спиной.
С чем сюда пришёл? Что же ты молчишь, о, незваный мой?»
Только странный гость, скинув капюшон, встал из-за стола.
Тихо произнёс: «Что же ты творишь, сводная сестра?
Как посмела ты нарушать закон Древних Королей?
Эй, слуга, сюда! К Госпоже иди, да вина налей»
У хозяйки вдруг дрогнула рука, сгорбилась спина.
Кубок в серебре, в кубке том вино, а на дне вина.
Плачет госпожа: «Пощади, прошу, Повелитель мой,
Ты же Светлый, брат, ты же мудрый, брат… ты же не такой!»
Он повёл рукой по её щекам, по её губам:
«Всё как раньше, да? Ты мне дорога, но моя судьба…
Призывает чтить и блюсти закон. Пей, моя сестра,
Это был приказ. Извини, дружок, мне идти пора»
Все часы стоят. В этом замке так было испокон.
Стихли голоса. Двери на засов. Время на покой.
Выпито вино. Не горят костры. Не скрипят полы.
Где стоял дворец, распростёрлась степь, а в степи – полынь.
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там -надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.
Нет, не друзья. Кошка просто его замечала -.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»
Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну, а Кошка сошла…
… показать весь текст …
— Мама, скажи — это ангел? Но серые крылья…
Разве у ангелов крылья не белые, мама?
— Может, родной мой, они припорошены пылью?
— Мама, он смотрит с тоской на оконную раму…
— Спи, дорогой мой, он ангел далекой дороги.
В крыльях немного песка от полуночной трассы.
Спи, мой хороший, давай мы укутаем ноги
Бежевым пледом с конями различных окрасок.
— Мама, скажи мне, а ангелов кто-нибудь метит?
Мой серый ангел со шрамом на тонких запястьях
Я бы спросил у него, но… а вдруг не ответит?
— Видно, поранился там, где искал тебе счастье.
… показать весь текст …
Абонент развалился в кресле, запивая абсентом горе, абоненту не интересно, кто виновен был в этой ссоре.
История про кота, да не та
Черный и толстый падлюка — кот
Крутится у порога.
Видно по наглой морде — ждет,
Чтоб перейти дорогу.
Утром бардак, и весь день такой.
Вот, и опять непруха:
На остановке своей клюкой
Пнула под зад старуха.
Возле работы, очки достав,
Носом я встретил угол.
И в невезенье виню кота
Черного, словно уголь.
… показать весь текст …
Февраль. Фонари как всегда утопают во тьме.
А в городе снег все такой же прозрачно-синий.
Ты чувствуешь слабость, но Мир вдруг отрезал: «Не смей!
Ты разве забыла, что ведьма должна быть сильной?»
Легла на ковер, потянулась, закрыла глаза.
… и так надоело во всем и всегда быть первой.
Гадала на принца, но Мир, усмехаясь, сказал:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть стервой?»
Полночи без снов, а с рассветом почти что без сил
Открыла глаза, ненавидя людей и утро.
Ты злилась на солнце, а Мир беззаботно спросил:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть мудрой?»
… показать весь текст …
В новолуние выпал снег за плечами.
Кольца плавились на руках безобразным оловом.
Я сегодня вас звал во сне? …Я нечаянно.
Так бывает, когда влю… Ах! Не берите в голову!
На табличке: «Не беспокоить.
Абонент ненадолго умер»
Телефон продолжал трезвонить
На мелодию «Черный бумер»
Абонент развалился в кресле
Запивая абсентом горе
Абоненту не интересно
Кто виновен был в этой ссоре
Абонент разрывает связи,
Заглотав антидепрессанты
Абонент поливает грязью
Не свои, но чьи-то таланты
Телефон перестал трезвонить
На мелодию «Черный бумер»
… показать весь текст …
— Будешь моей единственной?
— Я буду просто твоей
— Нежной, смешной, таинственной?
— Это в порядке вещей
— Будешь как птица вольною?
— Если подаришь крыла
— Сможешь ли сделать больно мне?
— Знаешь, а я бы смогла
— Будешь как пёс послушною?
— Если прикажешь, то да
— Бледной, немой, бездушною?
— Я ведь была ей всегда
— Будешь порхать как бабочка?
— Буду, но только лишь день
… показать весь текст …
Восемь жизней назад ты пришла: «Кабальеро, сыграем?
В карты, в дружбу, в любовь или в верность на 10 минут?
Наша встреча для вас будет адом… а, может быть, раем…
Вот вам пряник, сеньор… или вы выбираете кнут?»
-Как могу отказать, сеньорита, коль женщина просит
Что поставим на кон?
— Мой сеньор, с меня нечего брать.
Восемь жизней подряд за тебя умирал в двадцать восемь
Восемь жизней подряд ты все так же хотела сыграть
— Надоело в бреду засыпать и в бреду просыпаться
Я не кукла, пойми, а в людей не пристало играть
Я, возможно, устал каждый раз за тебя заступаться
… показать весь текст …
ОН был ЕЁ
..
Он был её.
Ну, а еще он был
По вечерам невыносим и взвинчен.
Нет, он её не то, чтоб не любил —
Она была ему небезразлична.
И только щелкнет на двери замок,
Внутри него все сладостно дрожало.
Он без неё не то, чтобы не мог —
Она ему нисколько не мешала.
Он часто клал ей голову на грудь,
Вдыхал едва заметный запах мяты.
… показать весь текст …
Почти как любовь
Под стынущий кофе прикольно ржавеет клен.
Симптомы осенней болезни укутав в шарф,
В шестнадцатый раз вспоминаю, что я влюблен
В медовую рыжесть, в которой живет душа.
Бездомной собакой бросаюсь к ее ногам,
Чтоб выпросить ласку и, может, чего пожрать.
А птицы, пакуя манатки, летят в юга,
В свой птичий полет, где в прогнозе живет жара.
Мне б с ними махнуть, но, увы, сопли, кашель, лень,
Боязнь высоты, миллионы других причин.
Придумаю их, если завтра придешь ко мне,
И буду болеть, если будешь меня лечить.
… показать весь текст …
Черный и толстый падлюка — кот
Крутится у порога.
Видно по наглой морде — ждет,
Чтоб перейти дорогу.
Утром бардак, и весь день такой.
Вот, и опять непруха:
На остановке своей клюкой
Пнула под зад старуха.
Возле работы, очки достав,
Носом я встретил угол.
И в невезенье виню кота
Черного, словно уголь.
… показать весь текст …
Чтобы однажды не забыть — целую в душу.
Дурман не пройденных дорог ласкает ноги.
И, как-то ломано возносятся на сушу
Немного странные застенчивые боги.
Под языком лежит кусок небесной ваты
Пером проклятия архангельских заветов.
Меняю сонные полночные приваты
На корку кислого просроченного лета.
Я в светской жизни как в наркозе увязаю,
Что б из нее устало выбраться на сушу.
Целую в губы, забываю, исчезаю…
…И лишь тебя ( что б не забыть) целую в душу.
На улице чайных домов и бумажных змеев,
Где часто драконы играют с монахами в шоги,
Где желтых людей превозносят лесные звери —
Смакуют домашние вина домашние боги.
Там пахнет волшебными свитками и жасмином,
А вишня роняет свои лепестки и как будто…
Там Будда свернулся калачиком у камина
Такой невозможно — уютный и искренний Будда.
Там женщины нежно смеются и носят дзори.
Места откровений зовутся Святыми местами.
А в самые красные и неземные зори
Сердца и доспехи куются из света и стали.
… показать весь текст …
Она ходила по крышам домов и машин
Она забывала всех тех, кто портил ей жизнь
Она была кошкой и грацией и душой,
А Город под ней был уютный и небольшой
Она ненавидела всех кобелей и сук
Она обожала птиц за свободу рук
Она не умела летать, но любила высь
Она хохотала над тем, кто шипел ей: «Брысь!»
Она признавала лишь воду и молоко
Всегда обходила то место, где глубоко
Смотрела своими зелеными сказки снов
И знала: Слова бесполезны — важно без слов
… показать весь текст …
из недочитанной книги
Он начал читать когда солнце пылилось в зените.
За пару страниц до конца он оставил закладку.
Из сердца тянулись какие-то красные нити.
Сегодня срезать их казалось особенно сладким.
Сегодня в душе ему было особенно душно
Святой от природы , он чувствовал — как это тошно
Царапать на пальцах узоры рябиновой тушью
И снова высовывать белые руки под дождь , но.
« Нам все его шалости выйдут когда-нибудь боком
Все наши забытые игры и новые ники» —
Так молвила странная девочка с комплексом бога
Какому-то мальчику из недочитанной книги.
Мой мальчик, знаю, ты сильно болен.
Мой мальчик, знаю, ты сильно болен
Ты слишком прям, чтобы верить в чудо
Твой ангел хранитель шепчет: «Довольно»
Твой демон хранитель шепчет: «Не буду»
А губы блекнут в слепой горячке
И пальцы в агонии мнут одеяло
И сердце стонет в нелепой скачке
Сердце кричит: «Я устало… устало!»
Дыхание хрипами рвется наружу,
Глаза опустели, свеча догорает
Твой ангел сквозь слезы шепчет: «Не нужно»
А демон ссутулившись: «Он умирает»
… показать весь текст …
В тот век, когда небо хлестало плетьми
И тучи вязало крылатыми спицами.
Все птицы мечтали, что станут людьми,
А люди мечтали, что вырастут птицами.
Но в день, когда небо осело на лед,
И камни на сердце небесном растаяли.
Все люди вдруг кинулись в первый полет
И ночь бороздили пернатыми стаями.
Но утром они вдруг попадали вниз
Такими бескрылыми, странными, голыми
Корили себя за проклятый каприз
И бились о камни, хватались за головы
… показать весь текст …
Колыбельная
Ты засыпай, сладких снов в Лабиринтах, малышка.
Я буду принцем чуть-чуть некрасивым, но верным.
Ты засыпай, сладких снов в Лабиринтах, малышка.
Я буду принцем чуть-чуть некрасивым, но верным.
Небо сегодня похоже на алую вспышку.
Алую словно твои надсеченные нервы.
Ты засыпай, тихих снов… это все поправимо.
Я хорошо забинтую, так, чтобыне замечала.
Дышишь… ты дышишь во сне едва уловимо.
Будем считать, что тебе, наконец, полегчало.
Жизнь — это миг, начиняющий свет перламутром.
Ты засыпай. Знаешь, это не так уж хреново.
Я посижу здесь. Мы снова увидимся. Утром.
Все для того, чтобы завтра спасти тебя снова…
— Татуировку на сердце можно?
Что б не забыть…
— Сердце ведь мышца — не кожа.
Поэтому будет болезненно — сложно.
— Пусть будет сложно
Главное, что б навсегда.
— Так… Вы согласны?
— Да!
— Мне вас немного жалко…
— Как вы сказали. Жарко?
Да-да! Вы правы!
Сегодня особенно жарко!
Ведь лето же…
… показать весь текст …
