Тихой ночью, когда фонари
Дарят тусклые взгляды прохожим,
Опустился мой Ангел с небес
И заметил шрамы на коже.
— Обожглась?
— Нет. Скорее ошпарилась.
Окатила, крутым кипятком,
Свое сердце, что глупо подставилось
Под сапог — мягкотелым щенком.
— Больно?
— Нет. Не придумали слОва —
Описать эту страшную пытку,
Где оставили вены наголо
И безжалостно тянут. как нитку.
— Страшно?
— Нет. Разве можно бояться,
Когда дальше одна пустота.
Виновато взглянул мой Ангел
В зарубцованные глаза:
— Как же я не сумел уберечь
Твои дни от терзанья такого?
Что ты хочешь — скажи! Не молчи!
И не узнать парадные одежды.
Изношенные, грязные лохмотья,
Надёжно защищающие прежде,
Не закрывают измождённой плоти.
Ступает осторожно. ноги – босы.
Полопались кровавые мозоли.
Давно лимит закончился на слёзы.
Печальный взор чуть помутнел от соли.
Израненный, осмеянный, опальный.
Он умирал. но шёл вперёд. упрямый.
Не нужный никому. последний ангел.
Непонятый. закиданный камнями.
Ольга Христолюбова
Ангелы — простые камикадзе.
Гибнут в полусне за небеса.
В тайне все надеятся промазать,
Скорость измеряя по часам.
Оттого мы любим небо,
Тонкий воздух, свежий ветер
И чернеющие ветки
За оградою чугунной.
По ветру вились кудри медово- золотые,
Возводил он к небу очи голубые.
Сочинял стихи он всех на свете краше,
Говорили люди покорил сердца он наши.
Ангел сей прекрасный лишь вздыхал, грустил
Но случилось с ним несчастье: он случайно полюбил.
Встретил он красавицу,что стихи любила
Мимо него она очень часто проходила.
Полюбил впервые,полюбил на век,
Ведь даже ангел в чём-то человек.
Как ласкала нежно кудри, губы целовала
Красавица,пока однажды ночью не сбежала.
Унесла с собою всю его любовь
И от горя у него стынет в жилах кровь.
Возвёл тогда он руки к небу и взмолился Богу:
"Отче, забери меня скорее, укажи дорогу!"
Взглянув в глаза — смахнул с лица улыбку.
обнял крылом и тихо прошептал.
Не верь в слова о том, что счастье — зыбко.
Пойми, твой час пока что не настал..
когда придёт он — ты узнаешь. точно.
ворвётся вихрем он в твою судьбу.
обнимет, круговертью летней ночи.
но кто ОН, рассказать я не могу.
В его руках ты будешь самой нежной.
и счастье пить вы будете вдвоём.
ты только не теряй своей надежды.
ни тёмной ночью, ни звенящим днём.
Она ведь Ангелом была:
Жила,любила,не врала.
Крылом каснётся,
Улыбнётся,
А его сердце разорвётся.
Чёрт дико ревновал,
Страдал,
Ломая пальцы рук.
Следил,
Искал,
Не отпускал.
Боялся всех разлук.
Но знал конечно Чёрт о том,
Что не судьба им быть вдвоём.
Они в борьбе сами с собой:
Он-тёмных сил.
Она святой.
Ангел плачет, крыльями колышет.
И лицо закрыл от всех руками.
А прохожие не видят и не слышат —
Заняты своими пустяками.
Ангел плачет горько и с надрывом,
Где его заблудшая душа.
В этом нашем мире суетливом,
Где живут создания, греша.
Ангел плачет, за людей страдая.
Души редко стали попадать
За врата Божественного рая.
Слишком поздно, можно опоздать.
«Ангел плачет! Ангел плачет, мама!» —
Тычет пальчиком испуганный малыш.
«Это клоун, акция, реклама…
Он специально, ради денег лишь!»
Ангел плачет, и, шатаясь от бессилья,
Смотрит на наш мир, как на мираж.
Где всё больше злобы и насилья,
Слыша в спину злобное «алкаш»…
Она хулиганила как и все детишки.
Была славна ,мила и озорна.
Её любили ребятишки.
Она сердцем была совсем проста
Её два белоснежные крыла.
По контуру все золотом прошиты.
На ножках туфельки , на каждой бабочка была.
В белых носочках , а коленки сбиты.
Такой потешной была тот ангелок.
Всегда всем мило улыбалась
Но и ей пришел свой срок.
И она на Землю собиралась
И на прощание её Господь позвал.
Прижал к себе и прослезился.
Он как себя частицу отрывал.
Дал адрес тела и простился.
Я слышу плач из ниоткуда.
Дым поглащал ребенка крик.
Тот зов из тьмы был зовом чуда.
И мое сердце замерло на миг.
А дальше смутно помню как вбежал.
Жар , духота , запах печеной крови.
Там , на полу кудрявый ангелок лежал.
Весь обгоревший и под балкой ноги.
Он на меня безжизненно смотрел.
И ручку протянул на встречу.
Запекший рот сказать что-то хотел.
Мой ангелок был сильно искалечен.
И я обнял два обгорелые крыла.
И тело на руках моих обмякло.
Его головка на моем плече была.
Казалось , что душа его иссякла.
