Содержание
stihoma.ru
Не задавать вопрос:
как излечиться телу?
Не задавать вопрос:
как излечиться духу?
Не спрашивать ни о чём
и не стремиться к цели.
Просто смотреть,
просто смотреть — на вещи.
Только тот, кто не бежит от смерти,
только тот, кто не бежит от скорби,
кто отбросил ум,
застрявший в прошлом
и жадно в будущее глядящий,
кто отбросил ум,
и расширил зренье,
и проник бесконечности в сеть живую, —
знает, что смерти нет,
потому что она существует,
и знает, что скорби нет,
которая повсеместна.
Если тебя
оплела паутина тоски
жаркой любовной ночной,
если твоё
тяжеловесное «я»
биться устало с собственной тьмой, —
значит,
время пришло
обратить лицо
туда, где заря занимается
и белая птичка на ветке
дерева бодхи
поёт, заливаясь от счастья,
песнь о свободе свобод.
Ничто не вечно в сансаре.
Ни те, ни эти миры.
Ни рая сады густые,
ни лабиринты ада.
Всё изменяется,
всё разлагается,
всё распадается.
Всё — даже боги небесные.
И будды. И бодхисаттвы.
Весна.
Закат, умирая,
как мать перед сном ребёнка,
целует деревья сада.
Сладко грустить весной.
И страшно:
не грех ли это —
унынию предаваться,
сердце терзать тоскою?
Новорождённый листочек
на розовой паутинке
крутится,
крутится,
крутится…
Жизнь его коротка.
Вечности не существует.
Хочешь грустить —
грусти.
Чувство печали
безмерной,
как в юности ранней,
розы оранжевой влажной
вновь распустилось во мне
благоуханным цветком.
Через мгновение
хмель
радости тяжкой, блаженной
стал в застучавшем тревожно
сердце расти и расти
неудержимо.
Брызнули слёзы из глаз.
Полной
луны заоконной
лик перламутровый тучка
рваная заволокла.
В боль обратилось блаженство.
Как переменчиво всё
что ни есть
и непостоянно!
Роза роняет
за лепестком лепесток,
розы обличье теряя.
Спит Талапута, и сон,
что он — оленёнок,
снится ему. Оленёнок
розовогубый
спит и видит во сне
бабочкой белой себя.
Движется
или сидит —
всё в ней исполнено мира.
Гибкая, как стебелёк.
Тихая, как тишина.
Ветка,
травинка,
цветок
розовый и золотистый.
Правильно их сочетав,
глаз успокоишь и ум.
Тихо,
умиротворённо
пью чай и вдруг замечаю:
Истина, Рай, Абсолют —
вот они, в чашке моей!
О, Бунин-чувственник и чувственник Державин,
как страшно смерти вы боитесь оба!
Как, в лютый полдень солнечный прожарен,
пылает мак на чёрной крышке гроба!
Пусть гения мазок неподражаем,
но Вечности для всех одна утроба.
Державин яростный и скорбноликий Бунин,
как падки вы на этой жизни яства!
Но как простить ее ревущим бурям
их обречённость на непостоянство,
не знаете… И снова Шива в бубен
бьёт, разрывая время и пространство!
Я принимаю прибежище в Будде.
Не умолкает
дождь за окном.
Я принимаю прибежище в Дхарме.
Пламя свечей
озаряет цветы алтаря.
Я принимаю прибежище в Сангхе.
Колокола
нежнейший звук!
Зима, зима!
Дыхание мороза…
И я свои дыхания считаю,
как будто бы ступая по ступеням
ведущей к небу
лестницы незримой.
Ни верха нет, ни низа —
лишь дыханье,
одно дыханье:
ни земли, ни неба.
Кто это дышит?
Будда? Бодхисаттва?
Никто не знает, да и знать не надо,
поскольку смысл дыхания —
дыханье.
За вдохом выдох
и за шагом шаг.
Так я живу и летом, и зимою.
Пчела жужжит или метель метёт, —
я узнаю в знакомых этих звуках
биенье сердца моего,
в котором
всё явственней, живее год от года
поёт
буддийский колокол любви
и состраданья ко всему живому.
БХАГАВАТГИТА КАК ОНА ЕСТЬ
Убийца — убивает.
Следователь расследует преступление.
Христианин причащается освящённым вином и хлебом.
Певица купается в море аплодисментов.
Невротик колотится головой о стену
в тщетной надежде принять
то, что принять невозможно.
Смотри внимательно, Арджуна,
и вот тебе первая сутра:
От перестановки слагаемых
не изменяется сумма.
Певица убивает.
Невротик расследует преступление.
Убийца причащается освящённым вином и хлебом.
Следователь купается в море аплодисментов.
Христианин колотится головой о стену
в тщетной надежде познать
то, что познать невозможно.
Смотри внимательно, Арджуна,
и вот тебе сутра вторая:
Никто себе не прибавит ума,
Писаний слова повторяя.
Христианин убивает.
Певица расследует преступление.
Невротик, рыча, причащается освящённым вином и хлебом.
Убийца купается в море аплодисментов.
Следователь колотится головой о стену
в тщетной надежде найти
то, что найти невозможно.
Смотри внимательно, Арджуна,
и сутру запомни третью:
Кто бы ни трепетал в ней —
сеть остаётся сетью.
Невротик — убивает.
Убийца расследует преступление.
Следователь причащается освящённым вином и хлебом.
Христианин купается в море аплодисментов.
Певица колотится головой о стену
в тщетной надежде понять
то, что понять невозможно.
Всем сердцем проникни, Арджуна,
в истину сутры четвёртой:
Знает не больше о смерти живой,
чем о бессмертии — мёртвый.
Следователь убивает.
Христианин — расследует преступление.
Певица, в слезах, причащается освящённым вином и хлебом.
Невротик купается в море аплодисментов.
Убийца колотится головой о стену
в тщетной надежде забыть
то, что забыть невозможно.
Слушай внимательно, Арджуна!
Пандавы и кауравы
пылают враждой взаимной,
но те и другие правы.
Два зла. Два добра. Две боли.
Две жгучих тоски по раю.
Кто вышел на поле битвы —
не говорит: «Не знаю».
Два света. Две тьмы. Две жажды.
Два непримиримых ада.
Сын Кунти! Сомненья сердца —
для мудрого не преграда.
Без промедленья ринься
в кровавую жизни сечу!
А на твоё: «Мне страшно» —
Я вот что тебе отвечу.
Я — Вишну, Я вижу дальше
всех умерших и живущих:
нет гибели в адских чащах
и в райских спасенья кущах.
Ты, Арджуна, — этот Убийца,
ты — Следователь, Невротик, Христианин, Певица.
Их лица твои суть лица,
их лица Мои суть лица.
И не перед кем склоняться,
и не на кого молиться.
И нет ни тебя, сын Кунти,
Ни Моего ответа…
Сокрытое не сокрыто.
СОКРЫТОЕ — НЕ СОКРЫТО.
И там, где трубит Победа,
И там, где скорбит Обида, —
во вся и во всём струится
бесшумнейшей Песни весть!
И это
Бхагаватгита
как она есть.
Опции темы
- Версия для печати
Отображение
Буддистские стихи
Недавно увидел в какой-то теме отличные стихи Блока и подумал — наверное, на форуме есть еще. Не нашел
Предлагаю сыпать буддистские стихи в эту тему. Особенно, если эти жемчужины еще и от классиков, и от не-буддистов.
Предлагаю публике творчество "широко известного в узких кругах" С. Калугина.
Вот так и Ты. Вот так и Ты, мой Бог
В самом Себе беседуешь с Собою.
Нет никого, кто не был бы Тобою —
И Ты один. О, как Ты одинок!
И мы одни. И нету никого
Кто звал бы нас: "Адам! Куда ты скрылся?"
Мы тот, кто от Себя в Себе укрылся
И Сам Себя изгнал от Самого
Куда идти? К Кому теперь бежать?
Какая, Господи, ответственность на каждом
Какая тяжесть, Господи, как страшно
И некому об этом рассказать
Ни для кого, для нас и для Тебя
Весь этот дар, которому который
Нет равных, Господи, и Свет от каждой споры
И каждый свят, и святость у Тебя
И Ты во мне, и я вот так, мой Бог
В себе самом беседую с Тобою
Нет никого, кто здесь бы не был мною.
Вот так один я. Так я одинок.
Спасибо от:
Спасибо от:
* * *
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века —
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь — начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
Спасибо от:
Ну, вот тут тоже стихи, как вариант
Похоже — Блок — самый "буддийский" классик
Спасибо от:
Владимир Набоков
Что за ночь с памятью случилось?
Снег выпал, что ли? Тишина.
Душа забвенью зря училась:
во сне задача решена.
Решенье чистое, простое
(о чем я думал столько лет?).
Пожалуй, и вставать не стоит:
ни тела, ни постели нет.
Спасибо от:
От времён, когда мирозданье
Поднялось из Предвечных Вод,
Над планетой людей простёрт
Мир богов – Небеса Желаний.
Вездесущий, как быль и небыль,
Как опора мер и весов,
Крутит Вечности колесо
Повелитель Шестого Неба.
Смертных всех решив потопить
В вязкой глине перерождений,
Человеку взамен спасения
Посылает соблазн любви,
Чтоб привязанностью земной
И затмением страсти полночной
Нам Нирвану дали заоблачной
Подменить нирваной иной.
Что ж, плачу я по доброй воле,
Потеряв безвременью счёт,
Просветленьем горних высот —
Просветленью огня и боли.
Ничего назад не вернуть
И в Ничто не уйти отныне,
Даже имя, сущность и Путь
Растеряв в твоей паутине.
Мы едины с тобой теперь,
Повелитель Шестого Неба, —
Отданы судьбе на потребу
В череде даров и потерь.
И хотя на этих весах
Мало общего между нами:
Я бреду во тьме меж мирами,
Ты царишь в своих небесах, —
В безначальном кармы лесу,
В бесконечной дхарм круговерти
Ты — Любовь создаёшь из Смерти,
Я — по Жизни её несу.
А когда устанет считать
Бесконечные кальпы Майя —
Встанем мы из костра пралайи,
Чтобы это вновь испытать!
Ну ладно, Сергей Калугин достаточно известная личность! Не надо прибедняться. Кто и Блока не знает наверное 
SILENTIUM! [Федор Тютчев, 1829
начало 1830-х годов]
Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои —
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи,-
Любуйся ими — и молчи.
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймёт ли он, чем ты живёшь?
Мысль изречённая есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи,-
Питайся ими — и молчи.
Лишь жить в себе самом умей —
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи,-
Внимай их пенью — и молчи.
Спасибо от:
Арво Метс — великий эстонский поэт, мастер верлибра!
***
Где взять слова
для певучести шеи,
милых завитков,
для этой старинной
смешной лампы
или угрюмого стола?
Вещи и люди
мурлычут тихо
себе под нос.
Я слышу,
а передать не умею
***
Незадолго до кончины
отец,
превозмогая боль,
тщательно расставил
дрова в сарае.
. Последнее,
что он успел сделать
для гармонии мира.
Моторы.
собранные нами,
были все
на одно лицо.
Не отличить
работу уголовника
от работы
поэта.
Спасибо от:
"Не рассуждай, не хлопочи.
Безумство ищет, глупость судит;
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему, то будет.
Живя, умей все пережить:
Печаль, и радость и тревогу.
Чего желать? О чем тужить?
День пережит — и слава богу!
Спасибо от:
Всех длиннее у того дорога,
Кто в наплывах солнца и тумана,
Вдалеке от отчего порога
Ищет человека без изъяна.
Не ведают о том как ночь длинна,
Глаза,которым сладок сон.
И звезды на небе во время сна
Лишь тот считает,кто влюблен.
Поступка недостойного следы
Не смыть слезами собственной беды,
Лишь только наши честные поступки
Даруют миру добрые плоды.
Спасибо от:
Истина заключается в том, что истины
не существует. Это не освобождает
от ответственности, но ровно наоборот:
этика — тот же вакуум, заполняемый человеческим
поведением, практически постоянно;
тот же, если угодно, космос.
И боги любят добро не за его глаза,
но потому что, не будь добра, они бы не существовали.
И они, в свою очередь, заполняют вакуум.
И может быть, даже более систематически,
нежели мы: ибо на нас нельзя
рассчитывать. Хотя нас гораздо больше,
чем когда бы то ни было, мы — не в Греции:
нас губит низкая облачность и, как сказано выше, дождь.
Изучать философию нужно, когда философия
вам не нужна. Когда вы догадываетесь,
что стулья в вашей гостиной и Млечный Путь
связаны между собою, и более тесным образом,
чем причины и следствия, чем вы сами
с вашими родственниками. И что общее
у созвездий со стульями — бесчувственность, бесчеловечность.
Это роднит сильней, нежели совокупление
или же кровь! Естественно, что стремиться
к сходству с вещами не следует. С другой стороны, когда
вы больны, необязательно выздоравливать
и нервничать, как вы выглядите. Вот что знают
люди после пятидесяти. Вот почему они
порой, глядя в зеркало, смешивают эстетику с метафизикой.
Урсула — бессонная ночь в океане цветов,
Урсула — живительный дождь обжигающим летом,
Следы её издавна пахнут малиной из снов,
И юность её светом тысячи радуг согрета;
Её африканский мотив знали все наизусть,
Слова её песен Луне проповедует ветер,
К ней в гости заходят и радость, и горе, и грусть,
Хотя её дом для них вовсе не так уж приметен.
Урсула сегодня гуляет по листьям,
Ныряет во всех встречных глаз глубину;
Созвав соловьёв своих яростным свистом,
Она через месяц закроет весну,
И распахнётся лето.
Урсула — санскритская книга в руках скрипача,
Урсула — как буги в ночи с апельсиновым соком;
Как если бы кто-то, застреленный другом с работы,
Пошёл бы домой после встречи с тобой, хохоча.
Урсула раскрасила каждого в правильный цвет,
Она поэтесса слонов, переводчик с коала;
Ей нравится спать вверх ногами и без одеяла,
Она приглашала "пилотов" на званый обед.
Урсула сегодня гуляет по листьям,
Ныряет во всех встречных глаз глубину;
Избавив людей от ненужных вопросов,
Спокойно отправиться сможет ко дну, —
И оттуда смеяться.
Урсула — она в каждом доме, в дрожании зеркал,
На шпилях антенн у неё золотые качели,
Её передачи в эфире в любой день недели,
Ни пьяной, ни трезвой никто её не замечал.
Урсула направила письма по всем адресам,
Купила с АОНом двенадцать больших телефонов,
Гостей ожидая, она целый день сидит дома, —
Терпение выйдет — разыщет нас по голосам.
Урсула сегодня гуляет по листьям,
Ныряет во всех встречных глаз глубину,
И, как колокольчики, трогает мысли,
Рождая на них голубую волну,
И неслышно плачет.
Я верю, что вместо змеи на дороге
Всего лишь бечёвки кусок,
Что страх нереален, как сон, но в любви
Боящийся не совершенен;
А чтобы проснуться, мне нужно, решившись,
Схватить эту "кобру" за хвост,-
Я стал бы буддистом хотя бы за то,
Что их недолюбливал Ленин.
Полковник лежит на диване,
Он добр и отважен, но он
Не знает о том, что не знает,
Как сделать счастливым свой дом.
Полковник выходит на крышу,
Она ему кажется дном:
Вино из невиннейших вишен
Бывает похоже на бром.
Он думает, смерть — это точка,
Он верит в реальность границ,
Едва ли он даст денег дочке
На фильмы про птичек и птиц.
Я скажу тебе вслед:
"Всё могло быть иначе.
Ни к чему нарушать
Водной глади покой;
Так что, в следующий раз,
Если только захочешь,
Если только ты сможешь —
Становись мне сестрой".
В герменевтике слаб
Твой наставник несчастный:
Снова ищет врагов
Вне своей головы.
Я принёс ему ром —
Оказалось, напрасно:
Он разбил свой бокал
И общался на "вы".
Ты несёшься вперёд,
Диким ветром гонима —
Там, где небо спешит
Разорваться на три.
Ну а те, кто тобой
Были в жизни любимы,
Неразбавленно лгут,
Что ты смыла грехи.
Проще, чем дважды два,
Ярче Солнца в прихожей:
Ты хотела войти —
Не хватает ключей.
Он такой же как ты,
Только старую кожу
Он оставил внизу —
Научился у змей.
Ст.для Далай-Ламы 14-го
На серых площадях
Холодный мокрый снег,
И влажная земля зачем-то бережёт
Наш нервный след.
Но Солнце знает путь,
Изменчива Луна —
Ты, выйдя, улыбнулся, и рассыпалась в тот миг
Моя стена.
Прими мои цветы;
А дикторы молчат,
Но если кто не спрятался, то ты
Не виноват.
А после — снова ночь,
Но слабая рука
Сильнее сотни Рэмбо, чтоб помочь
Нам в День Сурка.
И с неба светлый дождь,
И талая вода
Смывают и уносят прочь печаль
И грим "врага",
Смывают и уносят прочь печать
И грим "врага".
У тьмы молекул нет — одно название,
Что, заходя, мы не включили свет,
Электрошок считаем наказанием,
И в завещаньи пишем: "Света нет!"
У гнева нет причин — одно название,
Что карта обманула, подвела:
Где раньше были залы ожидания,
Сегодня мчится Белая Стрела.
У страсти клея нет — одно название
Привычки путать ту и эту нить.
Луна и звёзды ночью на свидании
Всегда найдут, о чём поговорить.
У страха нет костей — одно название,
Когда верёвка кажется змеёй.
Мораль проста: поменьше бы морали,
И — восемь дней в неделю выходной!
И у меня нет "я" — одно название
Из клея, из молекул и костей.
Прости меня, прости за невнимание,
За недолёт Твоих благих вестей.
Светлый Дождь
Ст.для Далай-Ламы 14-го
На серых площадях
Холодный мокрый снег,
И влажная земля зачем-то бережёт
Наш нервный след.
Но Солнце знает путь,
Изменчива Луна —
Ты, выйдя, улыбнулся, и рассыпалась в тот миг
Моя стена.
Прими мои цветы;
А дикторы молчат,
Но если кто не спрятался, то ты
Не виноват.
А после — снова ночь,
Но слабая рука
Сильнее сотни Рэмбо, чтоб помочь
Нам в День Сурка.
И с неба светлый дождь,
И талая вода
Смывают и уносят прочь печаль
И грим "врага",
Смывают и уносят прочь печать
И грим "врага".
Ст-е написалось после визита Далай-ламы в Россию в декабре 2004г. Его можно петь на музыку песни"Романс" гр. "Сплин".
Странно включать телевизор
И знать, что там увидишь,–
Лучше дарить гвоздики
Неясно каких цветов.
Ты украшаешь землю,
Он удивляет небо –
Нам будет так приятно
Встретить друг друга вновь.
Помнишь, в старинной башне
Пыль с канделябров сдували?
Помнишь, играли в шашки
На марсианских камнях? –
Это останется с нами –
(Всё остаётся с нами),
В окнах твоих гвоздики
Пусть же заменят страх.
Выйдем из дома вместе,–
Может, не в этой вселенной,
Может, не в этой жизни,–
Выйдем, хотя бы на миг.
Ты не поверишь в тело,
Я не поверю в пулю;
Эта война не больше,
Чем тени от наших гвоздик.
Thanks to BG ("Молодые Львы")
. "Буддийские теоретики причисляют сюда же (убийство на основе алчности) все случаи вынужденных убийств в целях самообороны и защиты друзей, родных и близких.Казалось бы, в этом нет греха, но юридическая мысль и мысль религиозная идут нетождественными путями.Тот, кто решается убить другого из желания сохранить свою жизнь и жизнь близких, алчет продлить свои дни ценой чужой смерти, и его ждёт неблагое новое рождение.Совершив такое убийство, буддист знает, что это – тяжкий грех, и всегда стремится к покаянию. . И подобное убийство (на почве вражды) не может быть в религиозном отношении оправдано ни требованиями социальной справедливости, ни политической ненавистью, ни ситуацией войны.
Иными словами, учение о формах существования как круговороте рождений служило идейным источником буддийского классического пацифизма.".
(Т.В.Ермакова, Е.П.Островская."Классический буддизм" СПб., "Петербургское востоковедение", 2004, стр.189.)
Переносим столицу в Тюмень,
Ведь Адольф за Урал не пойдёт,
Чтоб в длиннейший и солнечный день
Сердце не было впаяно в лёд;
Чтобы внукам было тепло
От живых разговоров, не только от фото в пыли,–
Эшелоны везут на восток
Всех "красных" гостей бесцветной и круглой Земли.
А за Волгой земли до хрена,
За Волгой земли до хрена,
Отступать всегда есть куда, ведь Бог живёт и за Москвой,
Ты носишь Его в себе
Всегда.
Ты мне скажешь, что я не подарок,
Ты вольна говорить, но я рождён не твоими словами
И живу для тебя, а не для твоих слов;
Соглашайся, когда я приглашаю тебя
В Магадан, а не на Кишинёв.
Так переносим столицу в Тюмень,
Термос с чаем и с Буддою мёд,
Чтоб в длиннейший и солнечный день
Сердце не было впаяно в лёд.
Я не знаю, о чём Вы. Расскажите, пожалуйста.
Когда-то всё было достаточно ясно,
Когда-нибудь будет "о` кей",–
Но всё это бред по сравнению с тем,
Что сегодня промокла бумага;
Сними с меня новую жёлтую шапку,
Скажи, что так будет теплей –
Едва ли поверю тебе я теперь,
В канун затяжных снегопадов.
Я пробовал several speciеs of fishes,
Я делаю вид до сих пор,
И каждое утро – три смены в забой,
А ночью у нас пополненье.
Но свой five o` clock я хочу провести
Только и только с тобой –
Мои мне права акушер зачитал
На третьей секунде рождения.
Они могут снова отправиться на поиски
Своих поисковых групп,
Не буду мешать им придумывать к фильмам
Нечёткие липкие титры,–
На крыше меня ожидает подруга,
Хотя я ей вовсе не друг,
И синих напитков по разным подсчётам
От трёх до пятнадцати литров.
И, странное дело, не хочется выйти,
А хочется просто идти–
Асфальтовый мост, неопознанный брод,
Дубов разноцветные ветви.
И ты прикасаешься нежной рукой,
И шепчешь коронное: "Спи",
Ну кто, как не ты, мне поведает всё же,
Что сон – лишь игра до рассвета?!
Они могут всю жизнь отправляться на поиски
Своих поисковых групп,
Не буду мешать им придумывать к фильмам
Защитно-тоскливые титры,–
На крыше меня ожидает подруга,
Хотя я ей вовсе не друг,
И синих напитков по разным подсчётам
От трёх до пятнадцати литров.
Thanks to BG ("Тяжёлый Танцор")
Она болельщица Реала, я прошу её: "Возьми нас с собой",
Она болельщица Реала, я прошу её: "Возьми нас с собой";
Идёшь как слон в своём слоновом лесу,
А вечером монтируешь сны;
Любимая, ты знаешь, наш футбол уже не будет игрой.
У белых ласточек особые приметы для начала весны,
У белых ласточек особые приметы для начала весны;
На этом поле боя мне так скучно, поверь,
Но, впрочем, я уже говорил;
Пролейся здесь дождём – я посадил росток кленовой сосны.
За информацию, размещённую на сайте пользователями, администрация форума ответственности не несёт.
Мощь пхпББ © 2001, 2002 пхпББ Груп
