СОЛНЦЕ, ТЕБЕ Я БЛАГОДАРЕН!
Ты сеешь в мою душу ЗОЛОТОЙ посев.
Что выйдет из этого посева?
Может, ОГНИ?!
( Михаил Коцюбинский (1864 — 1913) новелла «Intermezzo» )
Освещение мною ТЕМЫ «ЕРМАК»:
Всегда когда захожу в хабаровский художественный музей с восхищением останавливаюсь. А как же не остановится…
Меня встречает знакомая, огромная и могучая фигура Ермака, с осанистой бородой, в шлеме и с топором в руке и в прекрасном панцире – в броне духа с солнцем в центре… Она выполнена скульптором Марком Матвеевичем Антакольским – учителем Н.К. Рериха.
… В 1891 году Антакольский завершает две работы – майолику «Ярослав Мудрый» и бронзовую статую «Ермак». В обоих образах он увидел тех, кто определял «будущность России». Если Ярослав – средоточие напряжённой, ищущей мысли, при внешнем спокойствии облика, то Ермак – весь – мощное движение. Закованный в тяжёлую броню, с секирой в могучей руке, он словно шагнул вперёд по пути суровой борьбы, которую уготовила судьба легендарному покорителю Сибири. «Мне хотелось в нём выразить русскую смелость, удальство, при полной бодрости, силе», – писал скульптор В. Стасову…
Ермак (Ермолай) Тимофеевич (прозвище Токмак)
(между 1532 и 1542 – погиб в 1585) – русский землепроходец, казачий атаман (с 60-х гг. 16 века), предводитель похода в Сибирь в начале 1580, положившего начало присоединению Сибири к России.
Погиб в бою с ханом Кучумом. Сподвижники Ермака доставили первые сведения о Западно-Сибирской равнине и бассейне ниж. Иртыша и Оби. Герой народных песен.
СМЕРТЬ ЕРМАКА
Дума
Ревела Буря, дождь шумел;
Во мраке молнии летали;
Беспрерывно Гром гремел,
И ветры в дебрях бушевали…
Ко славе страстию дыша,
В стране суровой и угрюмой,
На диком бреге Иртыша
Сидел Ермак, объятый думой.
Товарищи его трудов,
Побед и громозвучной славы
Среди раскинутых шатров
Беспечно спали близ дубравы.
« О спите, спите, – мнил герой, –
Друзья, под бурею ревущей;
С рассветом глас раздастся мой,
На славу иль на смерть зовущий!
Вам нужен отдых; сладкий сон
И в бурю храбрых успокоит;
В мечтах напомнит славу он
И силы ратников удвоит.
Кто жизни не щадил своей
В разбоях, злато добывая,
Тот думать будет ли о ней,
За Русь святую погибая?
Своей и вражьей кровью смыв
Все преступленья буйной жизни
И за Победы заслужив
Благословения Отчизны –
Нам смерть не может быть страшна;
Своё мы дело совершили:
Сибирь царю покорена,
И мы – не праздно в мире жили!»
Но роковой его удел
Уже сидел с героем рядом,
И с сожалением глядел
На жертву любопытным взглядом.
Ревела буря, дождь шумел;
Во мраке молнии летали;
Беспрерывно гром гремел,
И ветры в дебрях бушевали.
Иртыш кипел в крутых брегах,
Вздымалися седые волны,
И рассыпались с ревом в прах,
Бия о брег казачьи челны.
С вождём покой в объятьях сна
Дружина храбрая вкушала;
С Кучумом буря лишь одна
На их погибель не дремала!
Страшась вступить с героем в бой (открытый),
Кучум к шатрам, как тать презренный,
Прокрался тайною тропой,
Татар толпами окружённый.
Мечи сверкнули в их руках, –
И окровавилась долина,
И пала грозная в боях,
Не обнажив мечей, дружина…
Ермак воспрянул ото сна
И, гибель зря, стремится в волны,
Душа отвагою полна,
Но далеко от брега челны!
Иртыш волнуется сильней –
Ермак все силы напрягает
И мощною рукой своей
Валы седые рассекает…
Плывёт… уж близко челнока, –
Но сила року уступила,
И, закипев страшней, река
Героя с шумом поглотила.
Лишивши сил богатыря
Бороться с ярою волною,
Тяжёлый панцирь – дар царя –
Стал гибели его виною.
Ревела буря… вдруг луной
Иртыш кипящий осребрился,
И труп, низвергнутый волной,
В Броне Медяной Озарился.
Носились тучи, дождь шумел,
И молнии ещё сверкали,
И Гром вдали ещё гремел,
И ветры в дебрях бушевали.
1822 К.Ф. Рылеев (1795 — 1826)
Удивительная жизнь и подвиг Ермака сразу после его трагической гибели в жёлтых водах Иртыша под тяжестью царского панциря стали достоянием легенды.
Смерть Ермака потрясла и его врагов. Татарская легенда, сохранённая замечательным сибирским летописцем 17 века Семёном Устиновичем Ремезовым, передаёт, как воины Кучума стреляли в мёртвое тело атамана из луков. Но кровь лилась из него как из живого. Птицы не смели клевать труп и испуганно шарахались в сторону, а ночью над могилой сиял огненный столб света. Похоронив тело Ермака «под кудрявой сосной» на своём древнем Бегишевском кладбище, татары насыпали над ним высокий курган. И чтобы успокоить грозный дух, устроили богатую поминальную тризну: на ней было съедено 30 быков и 10 баранов. Такими поминками издавна чтили жителей степей память своих героев-богатырей.
Так Ермак, чьё имя навеки вошло в историю России, в первые сибирские летописи, народные песни, татарские и якутские легенды, сделал со своей дружиной первый шаг в те бескрайние пространства, которые лежали к востоку от Каменного Пояса, как назывались тогда Уральские горы, в страну Солнечного восхода …
Солнце встаёт на Востоке, Солнце уходит на запад, но чтоб снова родиться спешит на Восток, Солнце уходит на запад, и убегают за ним, те кто забыл что всё в нашей жизни имеет Исток, Солнце чтоб снова родиться спешит всегда на Восток, на Восток, здесь Божий Росток! Зарница!
ЕРМАК
Ещё торчит татарская стрела
В стволе сосны на берегу тобольском,
Смердят непогребённые тела
Там, на яру, ещё от крови скользком.
– Мы голову Кучуму отсечём! –
Сказал Ермак. – Сибирь на Меч подъемлю! –
Он вынул Меч. И боевым Мечом
Ударил в землю и разрыхлил землю.
Выходит пленник. Он хитёр и стар –
Мурза татарский с жидкими усами.
– Ермак могилу роет для татар? –
Ермак в ответ: – Её вы рыли сами!
И засмеялся. Острием Меча
Он продолжает рыть ещё упорней.
Он рушит дёрн. И слышно, как, треща,
Растений диких лопаются корни.
Земля, на меч налипшая, жирна:
В ней кровь, в ней пепел от лесных пожаров.
— КОЛЬЦО! Достань-ка горсточку зерна –
Немолотое есть у кашеваров.
…Глядят на Атамана казаки
И пленники – праправнуки Батыя.
Летят из атамановой руки
В сырую землю искры ЗОЛОТЫЕ.
«Я много ль сеял на своём веку?» –
Так думает страны завоеватель.
Иван Кольцо подходит к Ермаку.
Его помощник и большой приятель.
Ивану заглянул Ермак в лицо,
И шепчет он – тревогой полон голос:
– Как думаешь, дружок Иван Кольцо,
Не вытопчут? Взойдёт? Созреет Колос?
Л.Н. Мартынов
Сеятелям
Сеятель Знанья на ниву народную!
Почву ты, что ли, находишь бесплодную,
Худы ль твои семена?
Робок ли сердцем ты? Слаб ли ты силами?
Доброго мало зерна!
Где ж вы, умелые, с бодрыми лицами,
Где же вы, с полными жита кошницами?
Труд засевающих робко, крупицами,
Двиньте вперёд!
Сейте разумное, доброе, вечное,
Сейте! Спасибо вам скажет сердечное
Русский народ… 1876 Н.А. Некрасов
* * *
Медленно движется время, –
Веруй, надейся и жди…
Зрей, наше юное племя!
Путь твой широк впереди.
Молнии нас осветили,
Мы на распутьи стоим…
Мёртвые в мире почили,
Дело настало Живым.
Сеялось семя веками, –
Корни в земле глубоко;
Срубишь леса топорами, –
Зло вырывать не легко;
Нам его в детстве привили,
Деды сроднилися с ним…
Мёртвые в мире почили,
Дело настало Живым.
Стыд, кто бессмысленно тужит,
Листья зашепчут – он нем!
Слава, кто Истине служит,
Истине жертвует всем!
Поздно глаза мы открыли,
Дружно на труд поспешим…
Мёртвые в мире почили,
Дело настало Живым.
Рыхлая почва готова,
Сейте, покуда Весна:
Доброго дела и слова
Не пропадут семена.
Где мы и как их добыли –
Внукам отчёт отдадим…
Мёртвые в мире почили,
Дело настало Живым!
1857 И. С. Никитин (1824-1861)
«Только мученичество и героическая смерть могут сделать так, чтобы великие идеи жили в Будущем». (Джордано Бруно)
Бесстрашный Шаг в Огонь, и треск огромного Костра,
И пламя вырывается, искрясь, столбом могучим в небо,
Соединяясь и сливаясь со светом звёзд далёких,
Гореть, сгорать, светить везде, таков наш Путь,
Героя поднимает на волне Огня великий Подвиг… 14.01. 2006
Сейте разумное, ДОБРОЕ, ВЕЧНОЕ — в Будущем всё отзовётся, взойдёт, друзья! Творите ГЕРОЕВ. Несите встречным людям Огонь как Прометей! Да пребудет Ясный Свет на Земле и в Небесах нынче и присно вовеки веков навсегда. Пишите отзывы!
Любим Россию!
Патриотическое воспитание
Знаем Россию!
Содержание
О проекте
Гимн России
Пословицы о Родине
Российские праздники
Загадочная Россия
СТИХИ О ЗНАМЕНИТЫХ РОССИЯНАХ: ЕРМАК
В сердце каждого потомка
Оставляли яркий след
Честной службой, битвой громкой,
Славой доблестных побед.
И открытием научным,
И правлением с умом,
И стихом красивым, звучным,
Светлой жизнью со Христом.
Нить истории прекрасна
Златом добрых славных дел.
Жизнь того лишь не напрасна,
За Отчизну кто радел.
Стихи о Ермаке Тимофеевиче
Смерть Ермака
Ревела буря, дождь шумел,
Во мраке молнии летали,
Бесперерывно гром гремел,
И ветры в дебрях бушевали.
Ко славе страстию дыша,
В стране суровой и угрюмой,
На диком бреге Иртыша
Сидел Ермак, объятый думой.
Товарищи его трудов,
Побед и громозвучной славы,
Среди раскинутых шатров
Беспечно спали близ дубравы.
«О, спите, спите,— мнил герой,—
Друзья, под бурею ревущей;
С рассветом глас раздастся мой,
На славу иль на смерть зовущий!
Вам нужен отдых; сладкий сон
И в бурю храбрых успокоит;
В мечтах напомнит славу он
И силы ратников удвоит.
Кто жизни не щадил своей
В разбоях, злато добывая,
Тот думать будет ли о ней,
За Русь святую погибая?
Своей и вражьей кровью смыв
Все преступленья буйной жизни
И за победы заслужив
Благословения отчизны,—
Нам смерть не может быть страшна;
Свое мы дело совершили:
Сибирь царю покорена,
И мы — не праздно в мире жили!»
Но роковой его удел
Уже сидел с героем рядом
И с сожалением глядел
На жертву любопытным взглядом.
Ревела буря, дождь шумел,
Во мраке молнии летали,
Бесперерывно гром гремел,
И ветры в дебрях бушевали.
Иртыш кипел в крутых брегах,
Вздымалися седые волны,
И рассыпались с ревом в прах,
Бия о брег, козачьи челны.
С вождем покой в объятьях сна
Дружина храбрая вкушала;
С Кучумом буря лишь одна
На их погибель не дремала!
Страшась вступить с героем в бой,
Кучум к шатрам, как тать презренный,
Прокрался тайною тропой,
Татар толпами окруженный.
Мечи сверкнули в их руках —
И окровавилась долина,
И пала грозная в боях,
Не обнажив мечей, дружина.
Ермак воспрянул ото сна
И, гибель зря, стремится в волны,
Душа отвагою полна,
Но далеко от брега челны!
Иртыш волнуется сильней —
Ермак все силы напрягает
И мощною рукой своей
Валы седые рассекает.
Плывет. уж близко челнока —
Но сила року уступила,
И, закипев страшней, река
Героя с шумом поглотила.
Лишивши сил богатыря
Бороться с ярою волною,
Тяжелый панцирь — дар царя
Стал гибели его виною.
Ревела буря. вдруг луной
Иртыш кипящий серебрился,
И труп, извергнутый волной,
В броне медяной озарился.
Носились тучи, дождь шумел,
И молнии еще сверкали,
И гром вдали еще гремел,
И ветры в дебрях бушевали.
(К. Рылеев, 1821. Эта «дума» стала популярной народной песней.)
Шёл Ермак с боевой дружиной,
Вороша вековую тишь.
И дружину его в пружину
Сжал широкий седой Иртыш.
Отразились в воде кольчуги,
Копья, шлемы, скуластость лиц,
И поплыли на Север струги,
Словно стая тяжёлых птиц.
Русь окраинная!
Край угрюмый!
Плеск волны
Да полёт крыла.
О тебе Ермаковы думы,
Для тебя каждый взмах весла.
У гребцов тяжелеют руки,
Вздыбил конницу Красный Яр —
Смерть калёную мечут луки
Не разбитых ещё татар.
Русь окраинная!
Край угрюмый!
Тяжесть кованая кольчуг.
Зашатался шатёр Кучума
От берёзовых
Крыльев струг!
. Спит Ермак,
Не забытый новью, —
Русский сказочный богатырь.
И лежит в его изголовье
Отвоёванная
Сибирь.
(Т. Белозеров)
Смотрят Строгановы косо,
Пьют из кубков до утра…
Вновь ограбила обозы
На дорогах татарва!
Вновь глядит под малахаем
Хитрокосый глаз кривой,
Неожиданно стреляя,
В яде смазанной стрелой!
Братьев Строгановых – много:
Двое – в северных краях;
Двое – южные дороги
Вместе держат на паях…
От Перми и до Алтая
Контролирует семья
Всё, что там произрастает,
Своей власти не тая.
Власть дарована Москвою.
За процент большой дана.
И монетой золотою
Наполняется казна.
Оговорены размеры
По солям и по мехам.
Серебра и злата меры
Зашивались по мешкам.
И в обозах под охраной
Шёл в Москву сибирский фарт.
Под удары барабана
Вился Царственный Штандарт!
Поднималися заводы,
Города и рудники.
На Уральские породы
Смотрят зорко из Москвы…
Просит Строганов разведать
Зауральские края.
Только надо для победы –
Казаков вперёд себя!
Чтоб вернуть долги вначале
От Кучума наконец!
Чтобы люди там узнали:
Кто им истинный Отец!
Хочет царь расширить дали
И советует купцам:
Казаков послать вначале,
Навести порядок там…
Среди тех казаков – люди,
Кого ищет Божий суд!
Ночью совесть их не будит,
Но к ним липнет беглый люд…
Одного зовут Иваном
По прозванию Кольцо,
А другой – какой-то странный
И заросший на лицо…
Величают с уважением
Странным именем Ермак.
Вроде – беглый, с поселений,
Душегубец и варнак…
С ним ведут переговоры.
За купеческим столом:
Яков Строганов, Григорий
Пьют из чаши с Ермаком.
Сабель собрано немало.
Шестьсот сорок казаков
Под знамёнами Ивана
Корпус выступить готов!
Саблей острой и пищалью
Клали наземь племена.
Земли Грамотой скрепляли
На бессрочны времена.
По пути остроги ставя,
Частоколы крепостей,
Казаков смотрящих ставят
Там для сбора соболей.
Прирастала Русь землёю.
Шли обозы в ночь и днём:
Соболиною рекою
И серебряным ручьём!
Не боясь царя, ни драки,
За монетою лихой
Шли ростовские казаки
По дороге столбовой.
Ну, а там, как Батька скажет!
То ли с саблей на коня,
То ли – по острогам, в стражу.
Новы земли охранять.
Чтобы срок: большой ли, малый,
Отслуживши на царя,
Получить надел немалый,
Век судьбу благодаря…
На чертёж рукою твёрдой
Земли русские легли.
Где гуляли раньше Орды,
Вот, стоят монастыри!
Златоустовой пищалью
Ханство давят, сея страх,
Поднимая крест печальный
На языческих камнях…
Вот предстал пред царски очи
Душегуб Иван Кольцо.
Он привёл обозы ночью:
Соболя и серебро,
Оловянные брикеты,
Самоцветы с рудника,
Кули с ханскою монетой
И поклон от Ермака…
Рассказал царю Ивану
Среди царственных палат,
Как в дозорах неустанных
Казаки рубеж хранят.
Царь Иван гонцу подносит
Саблю с перстнем на боку,
А стрельцы подносы вносят.
Там – подарки Ермаку!
А в подарках: куль с монетой,
Шуба царская с плеча
И клинок с дамасской метой
С лучшей сталью для меча,
Латы в золотом уборе
С гравированным орлом!
В них Ермак погибнет скоро,
Поглощённый Иртышем…
Тело поднято водою
И одето на рожон.
Шесть недель в доспехах стоя,
Гнил, а уж потом – сожжён!
А враги плясали ночью
На останках Ермака.
Жадно рвала латы в клочья
В ночь татарская рука…
Пепел с грязью затоптали,
Над останками дыша,
И победный Пир гуляли
На излуке Иртыша…
…Казаки пришли другие:
И пешком, и на конях…
Сапоги свои омыли
В океановых волнах!
Здесь, как видно, край, покуда.
Ханства бывшего удел.
Много требуется люда,
Чтобы край и цвёл, и зрел!
А Ермак теперь навеки
Над рекой, что звать Тобол.
Смотрят каменные веки
В даль, докуда не дошёл…
(П. Галачьянц, псевдоним Галич ■ )
Ермаково хожение
Шел не первым в Сибирь
атаман Ермак.
Мало прожил там, да много успел.
Потому народ богатырский след
достославным отметил именем.
Блиц пещеры, где казак зимовал,
над красавицей Чусовой-рекой
Ермак — камень стоит –
путеводный знак
на дорогу встречь солнца дальнюю.
Даже гиблый плес
Лука Вагайская
Ермаковою Заводью названа.
До сих пор не счесть
Ермаковых сел
по уральским рекам с притоками:
есть на Каме они, на Журавленке,
по Тагилу да по Серебрянке — реке –
коль не сельбища, так урочища.
… Он с товарищи поход начинал,
и товарищи дело продолжили –
за короткий срок всю страну
Сибирь
пробежали они до конца в конец.
Не сдержали их дали дальние,
ни леса , ни горы , ни сам океан, –
этот не был им переход велик!
( А. Преловский )
