У скрипки нет бездушных звуков.
Она льет звуки чистых чувств,
В которых грусть, тоска и мука,
Или восторгов всех союз.
Она не лжет и чувств не прячет,
Когда с душою говорит,
То вместе с ней грустит и плачет,
То вдруг весельем опьянит.
Льются протяжные звуки –
Скрипка озвучила жалость,
Плачет о том, как в разлуке
Чья – то любовь потерялась.
Легкое, словно дыханье,
Слышится пенье печали –
Двое в коротком прощанье
Вечно любить обещали.
Скрипка запела тоскою –
Долго ль в разлуке томиться?
Сердце не знает покоя,
Встреча ему только снится.
Эхом зовет, но напрасно,
Нежно корит и ласкает.
Вдруг закричала ужасно:
— Так только смерть разлучает!
Снова смирилась на муки,
Ждать до конца согласилась:
Грустным напитком разлуки
Допьяна сердце напилось.
Тихо умолкла. как точка,
Замерли звуки на вскрике.
Это скрипач одиночка
Душу озвучил на скрипке.
Поет, ликует скрипка
Под бубонной трезвон
Скрипач, застыв в улыбке,
Немного был смешон.
Все, позабыв печали,
Тоску мокнув в вино,
Вокруг него плясали
Задорно и смешно.
Быстрей, быстрей, быстрее
Крутил он вихрь хмельной,
И, как на карусели,
Крутился шар Земной.
И шутовство, и радость,
Веселие и смех,
Житейская усталость
Сбежала от утех.
Вот музыки не стало,
Лишь шум неясных слов.
Вновь скрипка зазвучала
Про бедную любовь.
Из слов красивых на линованной бумаге,
Окутает, как только, мягкий сумрак дом,
Одевшись тишиной и лунными ночами,
Стихи писались под мерцающим огнём.
В открытое окно вливался запах мяты,
И голову кружил, и сладко опьянял,
И пела скрипка где — то совсем рядом,
Нежнейший звук её пространство наполнял.
А в зеркалах старинных пламя отражалось,
Слезами оплывала белая свеча,
И тихой радостью на сердце отзывалась
Прекрасная игра, ночного скрипача.
Играл на улице скрипач,
В глазах печаль, в улыбке осень.
В букете нот и смех, и плачь,
И жизнь, что мчится быстро очень.
Улыбки солнца и весны,
Мечты, рассветы и закаты.
Любовь, цветение весны,
И грома летнего раскаты.
И пусть скрипач немного пьян,
Он все сыграет без ошибки.
В его душе так много ран,
А зажигает он улыбки.
И пусть скрипач немного пьян,
Он все сыграет без ошибки.
Ему талант от Бога дан,
Растопит нотками он льдинки.
Играл на улице скрипач,
Он каждый день с подругой скрипкой,
Прохожих души словно врач,
Лечил мелодией — улыбкой.
Играл на улице скрипач,
Под небесами голубыми,
Те души, что задел палач,
Ласкал он нотками хмельными.
И пусть скрипач немного пьян,
Он все сыграет без ошибки.
В его душе так много ран,
А зажигает он улыбки.
И пусть скрипач немного пьян,
Он все сыграет без ошибки.
Ему талант от Бога дан,
Растопит нотками он льдинки.
Жил на свете скрипач, самоучка бедняк.
Плачет скрипка его вечерами.
Жил один сиротой, был ранимый душой
И мечтал о любви, о большой, не земной.
Вот однажды пришла Лунной ночью она,
Муза с неба всех муз воцарилась
И рукой скрипача, золотистым смычком
Струн коснулась и струны залились.
Пой скрипач, громче пой, громче пой:
О любви ведь не просто поется.
Прокричи на весь мир, ведь не это любовь,
что всем миром любовью зовется.
Пой скрипач, громче пой, громче пой,
Должен ты в этом мире сражаться,
С диким стадом невеж, что любовью зовут,
То, чем хочется им заниматься.
2 к.
К Албазинской святыне он тихо припал,
Божия Мать! Помоги, лучше бы жил я не знал.
Каплей мирры блеснула заступница Мать
Ты же тайны вселенской любви хотел знать:
Если взялся за скрипку, то должен играть,
Ведь поэтов уделы любовь воспевать,
Вот и пой сын родной, Громче пой, Бог с тобой!
3 к.
Скрипач скрипку схватил и смычком зацепил,
И рванул, струны чуть не порвались.
Звезды в небе блеснув, все построились в ряд
И в такт музыки все колыхались.
Много бед перенес музыкант на Земле,
Но несчастным не мог он считаться.
Ему в жизни дана, неземная любовь
И за это он будет сражаться.
Вновь в вышину "пикирует" смычок.
Играет скрипка вальс-бостоны?
Как у скрипачки сузился зрачок.
То,реквиема, слышатся нам стоны.
Мы хорошо успели рассмотреть
Бедра изгиб и шалости наряда.
Колено женское, открытое на треть.
Не укоряйте за нескромность взгляда.
Как у вина в бокале цвет красив.
Рука дрожит от новых ощущений.
"И кофе, словно чёрный эликсир
Для ритуала новых посвящений".
Ты скрипки стон, не смей, не обрывай.
Не укоряй нас за восторги взглядов.
И,в вырезы у платья собирай
Аплодисментов громкие рулады.
Води смычком своим скрипач,
Води, не уставай.
Чтоб вырвался наружу плач,
Играй скрипач, давай.
Телефон уже два дня молчит,
Страдаю снова я.
Душа вся плачет и кричит:
«Где Настенька моя?»
Ведь обещала позвонить,
Но телефон молчит.
Я чувствую, как рвётся нить,
И скоро огорчит.
Порвётся нить наших свиданий,
Играй скрипач, давай.
Не пережить таких страданий,
Душа кричит: «Вставай! »
«Вставай и с духом соберись,
И позвони ей сам.
Ты Настенькой своей гордись,
Поверь и чудесам».
Води скрипач смычком своим,
Уже иду звонить.
Потом сыграешь нам двоим,
И не порвётся нить.
Играй, Скрипач, поёт пусть скрипка,
Хотя не наш сей инструмент.
Устав от слёз, твоя улыбка
Пусть ловит радости момент.
Играй. Скрипач, о том, что было,
О том, что будет, говори.
Пусть улыбнётся вечер мило,
Купаясь в отблесках зари.
Пусть речка, вспыхнув, бросит волны
На берег скользкий и крутой,
А лунный лик, нерукотворный,
Осыплет степь златой пургой.
И пусть в берёзовых осколках
От счастья стонет тишина.
И дремлет русская сторонка,
Воскресшей радости полна.
Грустно-грустно, зыбко-зыбко,
от утра и дотемна –
Плачет ви;шневая скрипка
Из раскрытого окна.
Кто он, музыкант незримый
Там, за шторой голубой,
С музыкой неповторимой –
Ии печальной, и святой?
Разве думал из Кремоны
Мастер – гений и чудак,
Что, печалью обожжённый,
Отзовётся звук в веках?
Покрывая чистым лаком
Чью-то скрипку на заказ,
Разве он над нею плакал? –
Улыбался всякий раз.
Он хотел, чтоб чьи-то руки,
Прикоснувшись к ней смычком.
не мелодией разлуки –
Счастьем наполняли дом.
Он трудился не напрасно,
Он мечтал не сгоряча,
Чтобы ясно и прекрасно
Пело сердце скрипача!
Белозубая улыбка.
Запах лака в мастерской.
Так зачем ты плачешь, скрипка,
Из окошка день-деньской?
Скрипач — с руками белоснежными,
когда расселись птицы страшные
на проводах, сыграл нам нежную
музыку — только нас не спрашивал.
В каком-то сквере, в шляпе фетровой —
широкополой, с черной ниточкой.
Все что-то капало — от ветра ли —
с его ресницы, по привычке ли?
Пытались хлопать, но — туманные —
от сердца рук не оторвали мы.
Разбитые — мы стали — странные,
а листья в сквере стали алыми.
… показать весь текст …
Содержание
Скрипач
Скрипач разумен и уныл,
вечерний стяг сложился вдвое,
он все на свете позабыл,
что был когда-то и собою,
Что пил вино из светлых чаш,
ел с рук любимой крохи хлеба,
во тьме развеялся мираж,
Скрипач. Он есть? Он был. Он не был?
Он жаждет крови и тепла,
любовь обнять и небо видя!
Чтобы гореть! Сгореть дотла,
себя до боли ненавидя.
… показать весь текст …
Скрипач
Играл скрипач и плакала душа.
И каждый проходя им умилялся.
Ах, как же музыка та хороша!
А он слезами молча утирался.
И в каждом звуке раздавался плач.
Душа его измученная плачет.
Он сам себе судья и сам палач.
Играет он, а как еще иначе?
Он одинок и некому обнять.
И пустота, так сердце разрывает.
Играй скрипач, как можешь ты играть!
Ведь в музыке душа не умирает.
https://www.youtube.com/watch?v=K0W2kcH74Ws ( Адажио Альбиньони)
В концертной зале «умер» свет,
И всё утихло в ожиданьи,
И в чёрном фраке силуэт
На миг застыл, как изваянье…
В лучах огней прожекторов,
Как в фокусе, храня улыбку
Стоял скрипач, как жрец богов,
Прижав к щеке рукою скрипку.
И вдруг забыв про все свои
Нам всем знакомые мотивы,
… показать весь текст …
Скрипач и скрипка
Скрипач играл… Легко порхали звуки
В погоне за летающим смычком,
Клялись в любви, грустили от разлуки,
В огне души сгорая мотыльком.
Рыдала скрипка, скорбно выкликая,
Пронзительно взывая к небесам,
Как белых лебедей испуганная стая,
Звала, их подражая голосам!
Скрипач играл… Дышала, пела скрипка
Проникновенно, чувственно и звонко,
Со страстью, необузданно и гибко,
Опутав сердце паутиной тонкой!
… показать весь текст …
Скрипач
Все в юности верят в простое и вечное:
влюбляемся сердцем, теряем покой —
и кажется, будут для нас бесконечными
и страсть, и взаимность, и вера, и дом.
Друг другу клянёмся, и крепкими узами
пытаемся счастье своё удержать.
А в доме — уют и любимая музыка —
и кажется, некуда больше бежать…
Но годы проходят. Бежим… Разбегаемся.
Кто влево, кто вправо — и рвутся пути.
С высот наших грёз мы о жизнь разбиваемся,
соломку себе забывая стелить.
Надежды становятся болью и памятью.
… показать весь текст …
Бог — скрипач на крыше мира.
О сколько боли, сколько страха
И сколько сладостных минут
Упал смычок и как на плахе
В последнем вздохе… где-то тут
Аккорд трепещет горной ланью
И бьётся, словно сердца стук
Не предадут где, не обманут
Где скрипки унисон и рук
Скрипач морщинистой щекою
Так нежно прижимал с плечу
И музыка лилась рекою
Пульс бился страстно, горячо
Уж сколько раз она ложилась
К нему в объятия, ждала
… показать весь текст …
Годы обучения , часы занятий , мозоли на пальцах , след от скрипки на шее , ненависть соседей , искривлённая спина , метры струн — это всё лишь средство , чтобы создать нечто нематериальное.
Нечто , которое без физического контакта проникает внутрь тела , окутывает душу , заставляя её слышать и чувствовать; которое запоминается и не даёт уснуть; которое вдохновляет на новое и лучшее.
Объявление на столбе возле Одесской консерватории:
« Всемирно известный квартет ищет двух скрипачей и виолончелиста».
Дописка карандашом:
« Для создания всемирно известного септета».
ТРУБАДУР И ТРУБАДУРОЧКА
Пепел Холокоста.
Каждое уважающее себя еврейское местечко имело скрипача. Некоторые даже двух. Краснополье тоже не было исключением из правил. Но кроме скрипача реб Хони, который играл на всех еврейских свадьбах в округе, Краснополье неожиданно заимело трубача. Моня, сын кузнеца реба Ицика, убежал из дома, с проходившим через Краснополье отрядом буденновцев. Три года о нём не было ни слуху, ни духу. И в Краснополье потеряли надежду, что он когда-нибудь вернётся. Шадхен реб Шлойма начал вести раз…
… показать весь текст …
Несколько кусочков дерева , струны , и фернамбуковая палочка с конским волосом — мой кит-комплект для передачи информации.
Транслируйте себя миру , и он откликнется.
Мимоходом.
Ноябрьский день, привычный путь, подземный переход у парка,
холодный, почти зимний, ветер. Мелкий колкий дождь…
Все птицы как-то стихли, лишь вороны продолжают каркать,
и ты, маршрутку не догнав, бессмысленно бредёшь
по скользким сереньким ступеням, ненавидя дождь и осень,
себя прощая за оплошность и нелепый день,
как вдруг, из темноты — седой старик, стоящий возле
стены, как будто скромно спрятавшись со скрипкой в тень.
Он заиграл! Пронзительной тональностью сорвалось эхо,
рассыпавшись у стен н…
… показать весь текст …
Виртуоз
Накинув свой слегка потёртый, старый плащ,
И выйдя в сквер, что отпускал к земле листву,
Играл мелодию осеннюю скрипач,
Смычком дразня струн неземную тетиву.
Привычно голову слегка на бок склонив,
Дарил пространству красоту, закрыв глаза.
Скользили пальцы, истезая тонкий гриф,
Как по щеке скользит хрустальная слеза.
И все прохожие, замедлив быстрый шаг,
Вдруг открывали в удивленьи явном рот:
«Он виртуоз! Но объясните — как же так? —
Играть шедевры, пред собой не ставя нот?»
… показать весь текст …
95 лет со дня рождения Буси Гольдштейна
«Всякий раз, когда из Кремля показывают награждения, я вспоминаю рассказы о еврейском вундеркинде Бусе Гольдштейне. Более 60 лет назад мальчик Буся стал самым юным лауреатом Международного конкурса скрипачей в Брюсселе. После триумфа Сталин пригласил его к себе на чай. Мальчик так тронул вождя виртуозной игрой на скрипке, что утром в «Правде» нарисовался указ о награждении вундеркинда орденом Трудового Красного Знамени. Больше всех радовалась мама Буси. Уже идя в Кремль, в Георгиевский зал, на ц…
… показать весь текст …
Разные носки из-под штанин
И до дыр заношена фуфайка…
Просит подаянье гражданин…
Дряхлый, безобидный попрошайка…
А недалеко стоял скрипач…
Струны под его руками пели…
Был, увы, он тоже не богач…
Медяки в футляр его летели…
Вереница равнодушных глаз…
Редко кто-нибудь монетку бросит…
Хоть сердца и добрые у нас,
Мы, увы, не любим тех, кто просит…
… показать весь текст …
ПАГАНИНИ
(Никкол Паганини (итал. Niccol 27 октября 1782, Генуя — 27 мая 1840, Ницца) — итальянский скрипач-виртуоз, композитор).
Двойные играл Никколо флажолеты,
Но фразу закончил летучим стаккато,
И вмиг пастораль генуэзского лета
Сменилась картиной кромешного ада.
Казалось, что молят о помощи души
Из блещущих льдов, из бурлящей геенны,
И смех Люцифера закладывал уши
И нёсся в просторы бездонной Вселенной,
И… стих, и скрипач одарил кантиленой
… показать весь текст …
Никита Дёмин об уличной музыке:
Я люблю стритовать. Это настоящий кайф и крутое занятие. Именно благодаря нему сложился мой стиль игры , образ , и даже музыкальные идеи.
.
Но в существующем виде это не очень удобно. Конкуренция заставляет быть быдлом и агрессором , а музыка отходит на второй план. Я бы хотел делать из уличной музыки некий перформанс нового уровня. С привлечением других видов арта , и другим уровнем дисциплины.
ТАРТИНИ, «ДЬЯВОЛЬСКАЯ ТРЕЛЬ»
Не верьте, но было на самом деле:
Джузеппе Тартини приснился дьявол.
Который играл вдохновенно трели
На скрипке и в малости не лукавил,
Да так, как никто не играл доныне
В Пиране и Падуе, даже в Риме,
И трели взлетали к небесной сини,
Сверкали и славили беса имя.
Джузеппе давно шёл дурной дорогой —
Похитил жену, но сиял в нём гений:
Он был с юных лет скрипачом от Б-га,
… показать весь текст …
Я жду тебя уж столько дней.
Внутри, в душе, холодный иней.
И лишь мгновенья счастья памяти моей
Дают надежду и спасенье.
Ну с чем могу сравнить я мир,
Который сущность раскрывает,
Воздействуя на душу, как эфир,
Как скрипка, нежно слух лаская.
Любовь — и скрипка и смычок.
Игра ее не знает власти:
Нет гения — она молчок.
Но любишь — она жажда страсти!
Изгиб ее, как нежный стан
Струна ее, как волос медью
Смычком проводишь по местам
Воспоминаний, будто ветер.
Она звучит и радостно и горько,
Пьяня от страсти, голову кружа
Играть на ней ведь можно только.
Имея гений. Жить этим лишь дыша.
Как скрипка жду тебя уж сколько дней,
Чтоб растопил в душе холодный иней.
Сыграть смычком по струнам сущности моей
Ты смог бы так, как Паганини.
Телевизор у окна,
Чья-то скрипка просит милость.
Разве есть моя вина
В том, что жизнь не получилась?
Тихий дождь шумит в ночи,
Ветер задувает свечи.
Почему же ты молчишь,
Зябко в плед укутав плечи?
Тем , что будет, не согреться.
То, что было , не догнать.
Скрипка плачет. Тишина.
Новый год пришел без спроса-
Прошлой жизни отголосок,
Не затронет струны сердца.
Играет скрипка в тишине.
Все замерло вокруг.
Ночные встречи при луне
Мне вспомнились, мой друг.
Беседка, шорох, старый сад
И нежных рук тепло,
И роз пьянящий аромат.
Все было и прошло.
Волшебной музыки игра,
Воспоминаний грусть.
Прощай, чудесная пора.
Тебя уж не вернуть.
Скрипка,
вросшая в дряхлое горло,
растопырила уши
венецийских, коринфских колков.
Черно- белые души
оркестровых полков
распрямляются гордо
под овации лавра и выкрики птиц.
Благозвучный смычок
В завершенье аккорда
опус-кается ниц.
Воробьиный зрачок
отражает свечение порта.
Снег кружит
в дуновениях влажного норда,
словно ворох
страниц.
Небожитель, даруй –
бездну звуков в морщинках каналов,
в блеске солнечных струй
дребезжи золотой увертюрой,
сладкозвучьем еврейским вербуй
тишину переполненных залов,
незаметно колдуй в чертежах партитуры,
на закате гори и горюй,
в чехарде карнавалов,
притворившись скульптурой.
И тебе никогда
не грозит утонуть, и едва ли
твой футляр в заметенном до неба квартале
примет в красную плоть,
что уйдет без следа.
Белых мух кутерьму. От глухой пасторали
остается вода.
И не ноты Господь
заключит в провода,
а скрипичное Морзе, как липкий
канифолевый воздух от скрипки
в коем ты возвратишься
сюда.
СКРИПКА И НЕМНОЖКО НЕРВНО
Скрипка издергалась, упрашивая,
и вдруг разревелась
так по-детски,
что барабан не выдержал:
"Хорошо, хорошо, хорошо!"
А сам устал,
не дослушал скрипкиной речи,
шмыгнул на горящий Кузнецкий
и ушел.
Оркестр чужо смотрел, как
выплакивалась скрипка
без слов,
без такта,
и только где-то
глупая тарелка
вылязгивала:
"Что это?"
"Как это?"
А когда геликон —
меднорожий,
потный,
крикнул:
"Дура,
плакса,
вытри!" —
я встал,
шатаясь, полез через ноты,
сгибающиеся под ужасом пюпитры,
зачем-то крикнул:
"Боже!",
бросился на деревянную шею:
"Знаете что, скрипка?
Мы ужасно похожи:
я вот тоже
ору —
а доказать ничего не умею!"
Музыканты смеются:
"Влип как!
Пришел к деревянной невесте!
Голова!"
А мне — наплевать!
Я — хороший.
"Знаете что, скрипка?
Давайте —
будем жить вместе!
А?"
Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры.
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей.
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад, и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленье
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи взглянет запоздалый, но властительный испуг.
И холодный, темный ужас обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача.
