Стихи О Войне Есенин — подборка стихотворений

Содержание

Список стихотворений:

Отзывы: 3

У Есенина нет слабых стихов, все они показывают те, или иные грани характеров, персонажей или природы. У него очень красиво получается рассказать о Русской природе, что делает стихи особенными.

стихи не плохие, хоть я еще в них не разбираюсь, мне всего 9 лет и я в 3 классе, но мне интересно что пишут поэты тех времен. я хочу учится и развиваться. спасибо прекрасным поэтам за их стихи…

Здравствуйте. Хочу написать особую благодарность за этот чудесный сборник стихов нашего ВЕЛИКОГО поэта. Прочитав некоторые, мои слезы пошли по щекам, уж больно они сильные и эмоциональные.
Есенин был хорошим парнем, умным и с талантом. Мы должны гордиться такими людьми.
Дыргантуг Оксана Кудульмонвековнична, 85 лет. С любовью и уважением юным читателям.)

Сергей Есенин — Стихи о войне: читать популярные, лучшие, красивые стихотворения поэта классика на сайте РуСтих о любви и Родине, природе и животных, для детей и взрослых. Если вы не нашли желаемый стих, поэта или тематику, рекомендуем воспользоваться поиском вверху сайта.

Стихи Александра Пушкина
Стихи Михаила Лермонтова
Стихи Сергея Есенина
Басни Ивана Крылова
Стихи Николая Некрасова
Стихи Владимира Маяковского
Стихи Федора Тютчева
Стихи Афанасия Фета
Стихи Анны Ахматовой
Стихи Владимира Высоцкого
Стихи Иосифа Бродского
Стихи Марины Цветаевой
Стихи Александра Блока
Стихи Агнии Барто
Омар Хайям: стихи, рубаи
Стихи Бориса Пастернака
Стихи Самуила Маршака
Стихи Корнея Чуковского
Стихи Эдуарда Асадова
Стихи Евгения Евтушенко
Стихи Константина Симонова
Стихи Ивана Бунина
Стихи Валерия Брюсова
Стихи Беллы Ахмадулиной
Стихи Юлии Друниной
Стихи Вероники Тушновой
Стихи Николая Гумилева
Стихи Твардовского
Стихи Рождественского

Евгений Онегин
Бородино
Я помню чудное мгновенье (Керн)
Я вас любил, любовь еще, быть может
Парус (Белеет парус одинокий)
Письмо матери
Зимнее утро (Мороз и солнце; день чудесный)
Не жалею, не зову, не плачу
Стихи о советском паспорте
Я памятник себе воздвиг нерукотворный
У лукоморья дуб зеленый
Ночь, улица, фонарь, аптека
Сказка о царе Салтане
Жди меня, и я вернусь
Ты меня не любишь, не жалеешь
Что такое хорошо и что такое плохо
Кому на Руси жить хорошо
Я пришел к тебе с приветом
Незнакомка
Письмо Татьяны к Онегину
Александр Пушкин — Пророк
Анна Ахматова — Мужество
Николай Некрасов — Железная дорога
Сергей Есенин — Письмо к женщине
Александр Пушкин — Полтава

Стихи о любви
Стихи для детей
Стихи о жизни
Стихи о природе
Стихи о дружбе
Стихи о женщине
Короткие стихи
Грустные стихи
Стихи про осень
Стихи про зиму
Стихи о весне
Стихи про лето
Смешные стихи
Матерные стихи
Стихи с добрым утром
Стихи спокойной ночи
Стихи про семью
Стихи о маме
Стихи про папу
Стихи про бабушку
Стихи про дедушку
Стихи о войне
Стихи о родине
Стихи про армию
Стихи про школу
Стихи о музыке
Стихи для малышей
Стихи о доброте
Стихи на конкурс
Сказки в стихах

Популярные стихи Пушкина
Популярные стихи Лермонтова
Популярные стихи Есенина
Популярные басни Крылова
Популярные стихи Некрасова
Популярные стихи Маяковского
Популярные стихи Тютчева
Популярные стихи Фета
Популярные стихи Ахматовой
Популярные стихи Цветаевой
Популярные стихи Бродского
Популярные стихи Блока
Популярные стихи Хайяма
Популярные стихи Пастернака
Популярные стихи Асадова
Популярные стихи Бунина
Популярные стихи Евтушенко
Популярные стихи Гумилева
Популярные стихи Рождественского
Другие поэты

Огромная база, сборники стихов известных русских и зарубежных поэтов классиков в Антологии РуСтих | Все стихи | Карта сайта

Все анализы стихотворений, краткие содержания, публикации в литературном блоге, короткие биографии, обзоры творчества на страницах поэтов, сборники защищены авторским правом. При копировании авторских материалов ссылка на источник обязательна! Копировать материалы на аналогичные интернет-библиотеки стихотворений — запрещено. Все опубликованные стихи являются общественным достоянием согласно ГК РФ (статьи 1281 и 1282).

Грянул гром. Чашка неба расколота.
Разорвалися тучи тесные.
На подвесках из легкого золота
Закачались лампадки небесные.
Отворили ангелы окно высокое,
Видят — умирает тучка безглавая,
А с запада, как лента широкая,
Подымается заря кровавая.
Догадалися слуги божии,
Что недаром земля просыпается,
Видно, мол, немцы негожие
Войной на мужика подымаются.
Сказали ангелы солнышку:
«Разбуди поди мужика, красное,
Потрепи его за головушку,
Дескать, беда для тебя опасная».
Встал мужик, из ковша умывается,
Ласково беседует с домашней птицею,
Умывшись, в лапти наряжается
И достает сошники с палицею.
Думает мужик дорогой в кузницу:
«Проучу я харю поганую».
И на ходу со злобы тужится,
Скидает с плечей сермягу рваную.
Сделал кузнец мужику пику вострую,
И уселся мужик на клячу брыкучую.
Едет он дорогой пестрою,
Насвистывает песню могучую,
Выбирает мужик дорожку приметнее,
Едет, свистит, ухмыляется,
Видят немцы — задрожали дубы столетние,
На дубах от свиста листы валятся.
Побросали немцы шапки медные,
Испугались посвисту богатырского…
Правит Русь праздники победные,
Гудит земля от звона монастырского.

Теперь октябрь не тот,
Не тот октябрь теперь.
В стране, где свищет непогода,
Ревел и выл
Октябрь, как зверь,
Октябрь семнадцатого года.

Я помню жуткий
Снежный день.
Его я видел мутным взглядом.
Железная витала тень
«Над омраченным Петроградом».

Уже все чуяли грозу.
Уже все знали что-то.
Знали,
Что не напрасно, знать, везут
Солдаты черепах из стали.

Рассыпались…
Уселись в ряд…
У публики дрожат поджилки…
И кто-то вдруг сорвал плакат
Со стен трусливой учредилки.

И началось…
Метнулись взоры,
Войной гражданскою горя,
И дымом пушечным с «Авроры»
Взошла железная заря.

Свершилась участь роковая,
И над страной под вопли «матов»
Взметнулась надпись огневая:
«Совет Рабочих Депутатов».

Могучий Ахиллес громил твердыни Трои.
Блистательный Патрокл сраженный умирал.
А Гектор меч о траву вытирал
И сыпал на врага цветущие левкои.

Над прахом горестно слетались с плачем сои,
И лунный серп сеть туник прорывал.
Усталый Ахиллес на землю припадал,
Он нес убитого в родимые покои.

Ах, Греция! мечта души моей!
Ты сказка нежная, но я к тебе нежней,
Нежней, чем к Гектору, герою, Андромаха.

Возьми свой меч. Будь Сербии сестрою.
Напомни миру сгибнувшую Трою,
И для вандалов пусть чернеют меч и плаха.

Над Польшей облако кровавое повисло,
И капли красные сжигают города.
Но светит в зареве былых веков звезда.
Под розовой волной, вздымаясь, плачет Висла.

В кольце времен с одним оттенком смысла
К весам войны подходят все года.
И победителю за стяг его труда
Сам враг кладет цветы на чашки коромысла.

О Польша, светлый сон в сырой тюрьме Костюшки,
Невольница в осколках ореола.
Я вижу: твой Мицкевич заряжает пушки.

Ты мощною рукой сеть плена распорола.
Пускай горят родных краев опушки,
Но слышен звон побед к молебствию костела.

Корабли плывут
В Константинополь.
Поезда уходят на Москву.
От людского шума ль
Иль от скопа ль
Каждый день я чувствую
Тоску.

Далеко я,
Далеко заброшен,
Даже ближе
Кажется луна.
Пригоршнями водяных горошин
Плещет черноморская
Волна.

Каждый день
Я прихожу на пристань,
Провожаю всех,
Кого не жаль,
И гляжу все тягостней
И пристальней
В очарованную даль.

Может быть, из Гавра
Иль Марселя
Приплывет
Луиза иль Жаннет,
О которых помню я
Доселе,
Но которых
Вовсе — нет.

Запах моря в привкус
Дымно-горький.
Может быть,
Мисс Митчел
Или Клод
Обо мне вспомянут
В Нью-Йорке,
Прочитав сей вещи перевод.

Все мы ищем
В этом мире буром
Нас зовущие
Незримые следы.
Не с того ль,
Как лампы с абажуром,
Светятся медузы из воды?

Оттого
При встрече иностранки
Я под скрипы
Шхун и кораблей
Слышу голос
Плачущей шарманки
Иль далекий
Окрик журавлей.

Не она ли это?
Не она ли?
Ну да разве в жизни
Разберешь?
Если вот сейчас ее
Догнали
И умчали
Брюки клеш.

А другие здесь
Живут иначе.
И недаром ночью
Слышен свист, —
Это значит,
С ловкостью собачьей
Пробирается контрабандист.

Пограничник не боится
Быстри.
Не уйдет подмеченный им
Враг,
Оттого так часто
Слышен выстрел
На морских, соленых
Берегах.

Но живуч враг,
Как ни вздынь его,
Потому синеет
Весь Батум.
Даже море кажется мне
Индиго
Под бульварный
Смех и шум.

А смеяться есть чему
Причина.
Ведь не так уж много
В мире див.
Ходит полоумный
Старичина,
Петуха на темень посадив.

Сам смеясь,
Я вновь иду на пристань,
Провожаю всех,
Кого не жаль,
И гляжу все тягостней
И пристальней
В очарованную даль.

Тучи с ожереба
Ржут, как сто кобыл.
Плещет надо мною
Пламя красных крыл.

Небо словно вымя,
Звезды как сосцы.
Пухнет божье имя
В животе овцы.

Верю: завтра рано,
Чуть забрезжит свет,
Новый под туманом
Вспыхнет Назарет.

Новое восславят
Рождество поля,
И, как пес, пролает
За горой заря.

Только знаю: будет
Страшный вопль и крик,
Отрекутся люди
Славить новый лик.

Скрежетом булата
Вздыбят пасть земли…
И со щек заката
Спрыгнут скулы-дни.

Побегут, как лани,
В степь иных сторон,
Где вздымает длани
Новый Симеон.

Молитва матери

На краю деревни старая избушка,
Там перед иконой молится старушка.

Молитва старушки сына поминает,
Сын в краю далеком родину спасает.

Молится старушка, утирает слезы,
А в глазах усталых расцветают грезы.

Видит она поле, поле перед боем,
Где лежит убитым сын ее героем.

На груди широкой брызжет кровь, что пламя,
А в руках застывших вражеское знамя.

И от счастья с горем вся она застыла,
Голову седую на руки склонила.

И закрыли брови редкие сединки,
А из глаз, как бисер, сыплются слезинки.

Бельгия

Побеждена, но не рабыня,
Стоишь ты гордо без доспех,
Осквернена твоя святыня,
Зато душа чиста, как снег.
Кровавый пир в дыму пожара
Устроил грозный сатана,
И под мечом его удара
Разбита храбрая страна.
Но дух свободный, дух могучий
Великих сил не угасил,
Он, как орел, парит за тучей
Над цепью доблестных могил.
И жребий правды совершится:
Падет твой враг к твоим ногам
И будет с горестью молиться
Твоим разбитым алтарям.

Песнь о Евпатии Коловрате

За поемами Улыбыша
Кружат облачные вентери.
Закурилася ковыльница
Подкопытною танагою.

Ой, не зымь лузга-заманница
Запоршила переточины, —
Подымались злы татаровья
На Зарайскую сторонушку.

Не ждала Рязань, не чуяла
А и той разбойной допоти,
Под фатой варяжьей засынькой
Коротала ночку темную.

Не совиный ух защурился,
И не волчья пасть оскалилась, —
То Батый с холма Чурилкова
Показал орде на зарево.

Как взглянули звезды-ласточки,
Загадали думу-полымя:
Чтой-то Русь захолынулася,
Аль не слышит лязгу бранного?

Щебетнули звезды месяцу:
«Ой ты, желтое ягнятище!
Ты не мни траву небесную,
Перестань бодаться с тучами.

Подыми-ка глазы-уголья
На рязанскую сторонушку
Да позарься в кутомарине,
Что там движется-колышется?»

Как взглянул тут месяц с привязи,
А ин жвачка зубы вытерпла,
Поперхнулся с перепужины
И на землю кровью кашлянул.

Ой, текут кровя сугорами,
Стонут пасишные пажити,
Разыгрались злы татаровья,
Кровь полониками черпают.

Впереди сам хан на выпячи,
На коне сидит улыбисто
И жует, слюнявя бороду,
Кус подохлой кобылятины.

Говорит он псиным голосом:
«Ой ли, титники братанове,
Не пора ль нам с пира-пображни
Настремнить коней в Московию?»

От Олышан до Швивой Заводи
Знают песни про Евпатия.
Их поют от белой вызнати
До холопного сермяжника.

Хоть и много песен сложено,
Да ни слову не уважено,
Не сочесть похвал той удали,
Не ославить смелой доблести.

Вились кудри у Евпатия,
В три ряда на плечи падали.
За гленищем ножик сеченый
Подпирал колено белое.

Как держал он кузню-крыницу,
Лошадей ковал да бражничал,
Да пешневые угорины
Двумя пальцами вытягивал.

Много лонешнего смолота
В закромах его затулено.
Не один рукав молодушек,
Утираясь, продырявился.

Да не любы, вишь, удалому
Эти всхлипы серых журушек,
А мила ему зазнобушка,
Что ль рязанская сторонушка.

Ой, не совы плачут полночью, —
За Коломной бабы хныкают,
В хомутах и наколодниках
Повели мужей татаровья.

Свищут потные погонщики,
Подгоняют полонянников,
По пыжну путю-дороженьке
Ставят вехами головушки.

Соходилися боярове,
Суд рядили, споры ладили,
Как смутить им силу вражию,
Соблюсти им Русь кондовую.

Снаряжали побегушника,
Уручали светлой грамотой:
«Ты беги, зови детинушку
На усуду свет Евпатия».

Ой, не колоб в поле катится
На позыв колдуньи с Шехмина, —
Проскакал ездок на Пилево,
Да назад опять ворочает.

На полях рязанских светится
Березняк при блеске месяца,
Освещая путь-дороженьку
От Олышан до Швивой Заводи.

Прискакал ездок к Евпатию,
Вынул вязевую грамоту:
«Ой ты, лазушновый баторе,
Выручай ты Русь от лихости!»

У Палаги-шинкачерихи
На меду вино развожено,
Кумачовые кумашницы
Душниками занавешены.

Соходилися товарищи
Свет хороброго Евпатия,
Над сивухой думы думали,
Запивали думы брагою.

Говорил Евпатий бражникам:
«Ой ли, други закадычные,
Вы не пейте зелена вина,
Не губите сметку русскую.

Зелено вино — мыслям пагуба,
Телесам оно — что коса траве,
Налетят на вас злые вороги
И развеют вас по соломинке!»

Не заря течет за Коломною,
Не пожар стоит над путиною —
Бьются соколы-дружинники,
Налетая на татаровье.

Всколыхнулось сердце Батыя:
Что случилось там, приключилося?
Не рязанцы ль встали мертвые
На побоище кроволитное?

А рязанцам стать —
Только спьяну спать;
Не в бою бы быть,
А в снопах лежать.

Скачет хан на бела батыря,
С губ бежит слюна капучая.
И не меч Евпатий вытянул,
А свеча в руках затеплилась.

Не березки-белоличушки
Из-под гоноби подрублены —
Полегли соколья-дружники
Под татарскими насечками.

Возговорит лютый ханище:
«Ой ли, черти, куролесники.
Отешите череп батыря
Что ль на чашу на сивушную».

Уж он пьет не пьет, курвяжится
Оглянется да понюхает —
«А всего ты, сила русская,
На тыновье загодилася».

Сергей Есенин не только писал о войне. Он в ней и участвовал в качестве санитара санитарного поезда, который несколько раз отправлялся на фронт из Царского Села, где в лазарете № 17 служил с апреля 1916 года по февраль 1917. Поэт не только читал и слышал о страданиях людей на фронте, но и своими глазами видел их, так как раненых доставляли на санитарный поезд, а его обязанностью было записывать их фамилии. Здесь им оказывали первую помощь, а тяжелораненых отправляли в госпиталь. Убитых он тоже видел, а некоторые умирали и при нём. Их тут же зарывали в ямы. То есть он сам был на дорогах войны.

Эти впечатления, конечно, отразились в его творчестве. В частности, особенно ярко в поэме «Анна Снегина». Цитирую: «И сколько с войной несчастных уродов теперь и калек. И сколько зарыто в ямах. И сколько зароют ещё». Так было в Первую мировую войну, в которой участвовал Есенин.

Ещё больше страданий люди испытывали во время Второй мировой войны. В нашей стране её называют Великой Отечественной. И поэзия Сергея Есенина помогала легче переносить эти мучения. О том, как это происходило, писали многие, но отдельную книгу выпустили только двое (насколько мне известно): наш земляк, писатель Валентин Сафонов, и член Есенинского общества «Радуница», фронтовик Борис Стырикович.

Они обе есть в моей личной библиотеке. Причём вторую мне вручил сам автор в своей квартире и со своим автографом 27 июля 2004 года в Петербурге. Первая вышла в 1995 году под названием «Есенин на фронтах Великой Отечественной…». Она очень эмоциональна и литературна. Конечно, профессиональный писатель Сафонов пишет лучше и ярче, но по содержанию мне больше понравилась книга Стыриковича «С Пушкиным и Есениным по огненным дорогам Великой Отечественной войны». В ней гораздо больше интересных фактов, чем у писателя. Он не только многое видел сам, но и использовал громадную информацию из фондов есенинского музея-заповедника, старые газеты, встречи с поэтами-фронтовиками и т. д.

Как пишет Стырикович: «Я читал стихи танкистам в январе 1943 года во время прорыва блокады Ленинграда, артиллеристам — в начале 1944 при полном освобождении Ленинграда от блокады, читал их и в госпиталях, куда попадал после ранений. Стихи Есенина часто вызывали слёзы на глазах: «как будто для нас писал». Особенно бойцам нравилось «Письмо матери», которое часто пели хором. Сохранилось несколько фольклорных текстов стихотворения. Вот один из них:

«И тебе в вечернем синем мраке
Вдруг покажется, как страшный миг,
Будто немец в рукопашной схватке
Двинул мне под сердце острый штык».

Как сообщил литературовед из Латвии Э. Мекш (ныне покойный, тоже мой старый знакомый), один из таких текстов был создан русскими людьми, угнанными в Германию:

Здравствуй, мать! Прими привет от сына.
Пишет сын тебе издалека.
Я живу, но жизнь моя разбита,
Одинока, скучна и горька.
Завезли меня в страну чужую
С одинокой буйной головой,
И сгубили жизнь мою младую,
Разлучили, маменька, с тобой.

В Государственном музее-заповеднике С.А. Есенина в Константинове на специальном стенде имеются переписанные в тетради целые сборники Сергея Есенина и отдельные стихи, которые прошли со своими владельцами через огонь войны.

Среди них много наших земляков. В книге посетителей музея оставил свою запись И.М. Блинов из села Дашково-Песочня, которое сейчас входит в черту города Рязани. Он сообщил, что в своём вещевом мешке во время войны всегда носил томик стихов Сергея Есенина: «Я читал его стихи солдатам в окопах, и как мне завидовали, что я тоже из Рязани».

Житель Рязани И. Гиляров всю войну прошёл с Есениным. В минуты опасности он вместо молитвы твердил про себя стихи Есенина. И пришёл с войны невредимым. Значит, Есенин помог. Фронтовик вспоминал: «В минуты затишья подходил кто-нибудь из товарищей и просил почитать Есенина. И я читал, что помнил с довоенных лет». Перед какой-либо трудной задачей его вызывал командир роты: «Дело предстоит серьёзное. Настрой ребят». И я читал Есенина. Приказ не выполнить нельзя».

Ветеран Великой Отечественной войны Александр Фролов, член нашей литературной ассоциации «Переяславль», в рассказе «Встреча в Сельцах» пишет, что находившаяся там воинская часть снабжала мать Есенина дровами в начале войны.

В годы войны через Константиново часто проходили на запад наши войска. В селе устраивали привалы. И многие солдаты и офицеры брали со двора поэта горсть земли, как символ Родины, которую будут защищать.

Сборники Есенина издавались и во время войны. И у нас – в Советском Союзе, и за границей, даже на оккупированной немцами территории.
Как отмечает бывший председатель Есенинского общества «Радуница» Н.Г. Юсов (ныне покойный, один из моих старых знакомых), в 1943 году Государственное издательство художественной литературы в Москве выпустило сборник стихов Сергея Есенина в твёрдом переплёте на 576 страницах тиражом 25000 экземпляров.

По информации Б. Стыриковича, отдельные стихи Есенина выпускались в 1942 и 1943 годах в Лондоне в трёх антологиях русской поэзии на английском языке. Несколько сборников вышло на оккупированной территории.
Первый — вышел в Одессе в январе 1942 года. Как предполагает Борис Стырикович,
сборник издан партизанами в одесских катакомбах. В 1944 — Есенина выпустили в оккупированных Минске и Риге. У Стыриковича подробно описан рижский сборник, у Юсова – минский. Но эта тема для специальной статьи.

И В. Сафонов, и Б. Стырикович пишут о судьбах поэтов, попавших на фронт. Оба называют поэта Григория Люшнина из Рыбного Рязанской области. В 60-е годы некоторые газеты писали о стихах неизвестного узника фашистского концлагеря. Думали, что он погиб. Но он оказался жив и вернулся домой. Это был Григорий Люшнин. Пленённый в начале войны, он попал в концлагерь. Там читал стихи Есенина своим товарищам – узникам. Этим он вразумлял тех, кто от голода и лишений хотел податься в армию Власова.

Борис Жаворонков – поэт-фронтовик с самой счастливой судьбой из всех рязанских поэтов. Он не только остался жив, но и выпустил несколько сборников стихов и даже собрание сочинений в 9 томах. Он же, по мнению Стыриковича и Сафонова, удачнее других написал в стихах о значении поэзии Сергея Есенина для фронтовиков. Они цитируют одно и то же стихотворение Жаворонкова. Оно, на мой взгляд, лучшее на эту тему.
Сквозь гарь промчась на парашютных стропах,
Я ни единым словом не совру:
Твои стихи читали мы в окопах,
Хранили, как патроны и махру.
Мы в списках рукописных их носили,
Я помню, как комвзвода их читал.
Крестьянский сын, ты так любил Россию,
Что мир тебя певцом её назвал!
Твои следы — в ромашках у затона.
Твои стихи – как утренняя звень,
То пахнут рожью, то спадают с клёна,
То радугой плывут у деревень.
Не все слова душевные пропеты –
Черновики остались на столе…
Бессмертна жизнь: рязанские поэты
Поют сегодня о твоей земле.

Как пишет Стырикович, активно участвовал в Великой Отечественной сын С. Есенина Константин. Константин Сергеевич в ноябре 1941 года ушёл добровольцем на фронт. Был защитником Ленинграда. Четыре раза был ранен и стал инвалидом войны. Широко известен случай геройского поступка Константина. В бою был убит командир и тяжело ранен его заместитель. Командиром назначили Есенина. Он бросился в атаку. У вражеской траншеи его достала пуля, и он упал. Родным сообщили о его гибели. Об этом написали в газете. Но он выжил и продолжал воевать. За боевые заслуги награждён тремя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны первой степени.

Борис Стырикович приводит воспоминания Константина Есенина: «Нелегко идти по жизни с фамилией Есенин. С ней мне удалось лучше увидеть, какой трудный, но славный путь прошли стихи отца, его имя. И я твёрдо знаю, что вопрос, который мучил Есенина в последние дни,- нужна ли его поэзия,- получил проверенный десятилетиями ответ: да, нужна!»
В книге Стыриковича цитируется стихотворение-воспоминание нашей землячки Веры Безводской:

«Есенина читала я солдатам,
И гимном жизни каждый стих звучал.
В землянке под бревенчатым накатом
Светильник в гильзе солнце излучал.
Гармошкой деревенской стих растает
Иль флейтой затоскует в полутьме:
«Отговорила роща золотая»
Иль «не грусти так шибко обо мне»…

Она была на фронте «дочерью полка», а после войны стала членом литературного объединения «Рязанские родники».
О примечательном случае, связанном с поэзией Есенина и именем Героя Советского Союза легендарного командира подводной лодки А. Маринеско, подробно рассказано в книге В. Сафонова и покороче у Стыриковича. Процитирую Стыриковича в сокращении: «Шёл 1942 год. Подводная лодка вошла на зимовку в Малую Неву и стала прямо против Института русской литературы. Моряки были допущены в музей Пушкинского Дома, им было разрешено пользоваться библиотекой. С экипажем часто беседовал В.А. Мануйлов, который в это время руководил институтом, лично хорошо знавший Есенина и посвятивший ему стихотворение, в котором есть такие строки:

И вот твоей зарёй разбужен,
Твоими строфами бурля,
Я сразу понял: ты мне нужен,
Как воздух, солнце и земля.

Вскоре лодка уходила на боевое задание, и моряки поняли, что Есенин им так же нужен, «как воздух, солнце и земля». В авральном темпе, за одну ночь, был перепечатан на машинке первый том сочинений поэта 1926 года. И необычное блокадное «издание» Есенина ушло на фронт. В дальнейшем было потопление крупного лайнера и крейсера, с которыми многие тысячи гитлеровцев ушли на дно. Изумительные стихи написал в честь подвига моряков рязанский поэт А. Потапов:

Побед подобных Балтика не знала,
Врагу за всё заплачено сполна.
Германия, как спрут, во тьме лежала,
В трёхдневный траур вся погружена.
…Медаль луны начищена до блеска,
И не страшит невзгод девятый вал.
Так вместе с экипажем Маринеско
С фашистами Есенин воевал.

В своей книге Стырикович пишет о вечерах поэзии во время войны. Он публикует воспоминания участника войны А. Духанина о вечере памяти Есенина в начале 1943 года в Москве, в Доме учёных: «Зрительный зал переполнен… И вот на сцене – Качалов. Мы жадно вслушивались в строки. Какая бы строчка ни звучала из уст Качалова, мы воспринимали её как наказ нам, уходящим на фронт, защитить Родину, не допустить врага. Исчезли, казалось, заботы неустроенного быта военного времени, освобождая путь самому чистому и светлому чувству – горячей любви к Отчизне, которую с такой силой выразил Есенин:
Но более всего любовь к родному краю
Меня томила, мучила и жгла…
Ни один из великих поэтов не потрясал меня так, как Есенин».

Не могу не сказать о том, что и мой отец брал на фронт сборник Сергея Есенина, изданный в Малой серии «Библиотеки поэта» в 1940 году. Судьба сборника интересна. Летом 1940 года из Москвы на Сахалин, где служил мой отец, приехал молодой офицер и привёз только что изданную книжку Есенина. А в 1942 году, уезжая на Сталинградский фронт, подарил её моему отцу. К сожалению, сборник выкрали из полевой сумки отца.

Ещё более интересна судьба такого же сборника нобелевского лауреата А. Солженицына. Он тоже взял на фронт свой есенинский сборник и сумел сохранить его за два года боёв (с 1943 по 1945). В феврале 1945 года его арестовали, но книги и рукописи будущего писателя не пропали. Их спрятал в дупле дерева его подчинённый старший сержант Соломин. Самое удивительное: они сохранились и в 1966 году были переданы им в руки А. Солженицына, в том числе и томик Есенина.
Так поэзия Сергея Есенина помогала нашим воинам выстоять в жестокой войне против фашизма!

Сафонов В.И. Есенин на фронтах Великой Отечественной… — Рязань: Новое время, 1995. – 72 с.
Стырикович Б.В. С Пушкиным и Есениным по огненным дорогам Великой Отечественной войны. – Фронтовая лирика. Книга прозы. СПб: АССПИН, 2003. – 64 с
Павлов О. ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА: ТОЧКА ОТСЧЁТА . – Москва: Аргументы недели, 2014. – 31 июля. – С. 7.