РИМ
Вечный город. Это лишь слова!
Восхищенья, кажется, так мало!
Не стихала сотни лет молва —
Проклинала и благославляла!
Я ступаю, счастлива, легка,
В твои храмы, в сумрачные залы,
По которым в давние века
Столько ног великих прошагало!
Сколько судеб и бессмертных дел
Ты вершил и столько же пороков!
Сколько приводил ты в свой предел
Гениев, злодеев и пророков!
По твоей брусчатке вековой
Лишь вчера промчались колесницы.
Но не изменился облик твой.
В небе над тобой всё те же птицы.
Вечность здесь повсюду! Ты един,
Сотканный из темноты и света!
Незабвенен и непобедим!
Рим – ты мир, пока жива планета!
Октябрь 2011
ВЕНЕЦИЯ
В петляющих проулков темноту,
В играющее солнышко в просветах,
Я влюблена, как многие поэты,
В венецианскую загадку и мечту!
Когда-то по каналам здесь и там
Синьоры в накрахмаленных камзолах
Катали дам на лаковых гондолах,
Влюбленные гуляли по мостам.
Сегодня то же небо, как тогда,
Над храмами, колоннами, крестами,
Фонтанами, причалами, дворцами.
Но, говорят, Венеция – не та!
Что гондольеров песни не слышны,
В них не влюбляются мечтательные девы,
Не заезжают короли и королевы
Сюда, в Венецию, в объятья тишины.
Покуда не увидите, не верьте!
Осталась прежней дивная ривьера!
Нет сладостнее песни гондольера!
Нет сказочнее города на свете!
Октябрь 2011
НЕАПОЛЬ
Коль Неаполя вы не видали —
Достославного града покой,
Значит, не были вы и в Италии,
Настоящей, старинной, живой.
Здесь когда-то пели Сирены,
Опьяняя сердца моряков,
Уводя зачарованных пленных
Далеко от родных берегов.
Над заливом, коварный и щедрый,
Непокорный Везувий, как Бог,
Кому счастье даёт, кому верно
Отмеряет назначенный срок.
Вся земля здесь пропитана светом.
Ах, как здешние розы цветут!
Оттого ли Неаполь поэтам
И художникам – милый приют?
Город-порт, суетливый и гулкий,
Шум и гам, изнуряющий зной,
Теснота во дворах и проулках.
Зато люди с широкой душой!
Веселы, обаятельны, страстны!
И всем сердцем отчизне верны!
Они знают, что нету прекрасней
На земле их любимой страны.
Их хранитель – Святой Януарий,
Их любовь – это город родной
И Тирренское славное море
С бирюзовой веселой волной.
Лишь огни загорятся ночные —
На свидание город зовет.
И знакомая Санта Лючия
По Неаполю тихо плывет…
Октябрь – ноябрь 2011
ИТАЛИЯ
Италия – прекрасная земля!
Люблю твои роскошные столицы.
Истории поблекшие страницы
Как будто перелистываю я.
Шагаю по гранитным мостовым
И оставляю свой незримый след.
Земля на протяженье тысяч лет
Неравнодушна к путникам своим.
Передо мной из седины веков
Встают соборы — памятники Богу,
Восславившие вечную дорогу,
Возвысившие веру и любовь.
Хранят красноречивое молчанье
Обители любви и красоты!
Италия – ты часть моей мечты!
La terra dell` amore! До свиданья!
2011
Изумительные гимны прекрасной Италии! Так же прекрасны, как и сама страна! Странно, что за столько лет — и никто не восхитился!
С приветом и пиитетом, Виталий.
Русские поэты об Италии
Как тут не вспомнить нашего Пушкина. В своем «Путешествии в Арзрум» он мечтал:
Поедем, я готов; куда бы вы, друзья,
Куда бы ни вздумали, готов за вами я
Повсюду следовать, надменной убегая:
К подножию ль стены далекого Китая,
В кипящий ли Париж, туда ли, наконец,
Где Тасса не поет уже ночной гребец,
Где древних городов под пеплом
Где кипарисные благоухают рощи,
Повсюду я готов. Поедем…
Но, увы, Александр Сергеевич так и не поехал ни в Китай, ни в Париж, ни на родину поэта Торквато Тассо в Италию. Пушкину пришлось странствовать лишь по российским дорогам.
Другим повезло больше. Например, Гоголю. После Италии Швейцария и Германия казались ему «низкими, пошлыми, гадкими, серыми, холодными…» Он пишет с дороги: «Не успел я въехать в Италию, уже чувствую себя лучше. Благословенный воздух ее уже дохнул». Через две недели по приезде Николай Васильевич признается: «Небо чудное, пью его воздух и забываю целый мир».
Борис Зайцев подтвердил: «Вечное опьянение сердца» Италией.
Герцен: «В Италии все определенно, ярко, каждый клочок земли, каждый городок имеет свою физиономию, каждая страсть — свою цель, каждый час — свое освещение, тень как ножом отрезана от света; нашла туча — темно до того, что становится тоскливо; и светит солнце — так обливает золотом все предметы, и на душе становится радостно».
«Волшебный край!» — восклицал Яков Полонский. «Италия для нас не географическое, не национальное понятие, — утверждал Николай Бердяев. — Италия — вечный элемент духа, вечное царство человеческого творчества… В Италии русскому вольно дышится».
Многие русские писатели и поэты приезжали и жили в Италии: Баратынский, Батюшков, Языков, Зинаида Волконская и Растопчина, Тургенев и Некрасов, Бунин и Брюсов, Мережковский и Блок, — всех не перечислишь.
А художники! В Российской академии художеств бытовала традиция — посылать лучших учеников стипендиатами в Рим на стажировку. Многие ездили туда и после окончания Академии, а кое-кто подолгу жил на Аппенинах. Александр Иванов — автор знаменитой картины «Явление Христа народу» — прожил в Италии 30 лет, а замечательный художник-пейзажист Сильвестр Щедрин умер в Италии и похоронен в Сорренто. Много лет провел в Италии Орест Кипренский.
Но вернемся к писателям и поэтам. Павел Муратов написал толстенную книгу «Образы Италии». «Эта вечная зелень… волнует и очаровывает сердца северных людей…» — отмечал он.
Поэт Арсений Голенищев-Кутузов писал в стихотворении «В садах Италии» (1904):
Если ждет твое сердце любви — поспешай
В тот излюбленный солнцем, пленительный край,
Где у склонов цветущих прибрежий и гор
Расстилается моря лазурный простор,
Где красу юных пальм сторожит кипарис,
Где с землей небеса в томной неге слились.
Там недвижной теплынью окутанный день
Будет нежить мечтаний беспечную лень;
А крылатая, черная южная ночь
Обоймет… обольстит… и умчит тебя прочь
От забот и боязни, сомнений и слез
В звездный мир воплощенья несбыточных грез.
Этот мир… он — порыв, он — безумье, он —
Ни минувшего в нем, ни грядущего нет!
Он, лобзая, молчит, потому что нет слов,
Чтобы выразить зной его пламенных снов;
К жизни робкого сердца, объятого тьмой,
Он прильнет лишь на миг… но тот миг —
Звучит, возможно, это архаично, но так писали прежде. Классика. С этим надо смириться. «В ночи лазурной почивает Рим…» — писал Тютчев. О Вечном городе Бунин: «Дул теплый ветер. Точно сея/ Вечерний сумрак, жук жужжал./ Щербатый остов Колизея/ Как чаша подо мной лежал…»
Я — неведомый прохожий
В суете других бродяг;
Пред дворцом, где жили дожи,
Генуэзский вьется флаг…
«Флоренция, ты ирис нежный», — восхищался Александр Блок. В своем цикле «Итальянские стихи» писал: «В черное небо Италии) Черной душою гляжусь». И строки, посвященные «Девушке из Spoleto»:
Тихо я в темные кудри вплетаю
Тайных стихов драгоценный алмаз.
Жадно влюбленное сердце бросаю
В темный источник сияющих глаз.
Николай Гумилев в книге «Колчан» посвящает строки разным городам Италии: Венеции, Риму, Болонье, Падуе… «В Генуе, в палаццо дожей/ Есть старинные картины,/ На которых странно схожи/ С лебедями бригантины…» И еще:
В глухой таверне старого квартала
Сесть на террасе и спросить вина,
Там у воды приморского канала
Совсем зеленой кажется стена.
Еще один поэт Серебряного века — Вячеслав Иванов. В 1924 году он из России безвозвратно уехал в Италию. Там перешел в католичество, поселился в Риме на Терпейской скале. Умер 16 июля 1949 года в Риме. Оставил циклы стихов «Римские сонеты» и «Римский дневник 1944».
Люблю домов оранжевый загар,
И людское меж старых стен тесненье,
И шорох пальм на ней в полдневный жар;
А ночью томной вздохи каватины
И под аккорды бархатных гитар
Бродячей стрекотанье мандолины.
В Италии появился на свет роман «Доктор Живаго», который принес Борису Пастернаку славу и хулу, и привел поэта к преждевременной смерти. В 1964 году в Италии Анне Ахматовой была вручена литературная премия «Этна-Термина».
Поэтам из ахматовского окружения — Бродскому и Рейну судьба тоже подарила Италию, а Бродский и вовсе покоится на кладбище в Венеции, рядом с Сергеем Дягилевым. Он с полным правом мог сказать: «И я когда-то жил в городе, где на домах статуи…»
Площадь пустынна, набережные безлюдны.
Больше лиц на стенах кафе, чем в самом кафе…
Друг Иосифа Бродского Евгений Рейн выпустил книгу итальянских стихов «Сапожок»: «Стационе Гран-Канале!/ Правый Боже! О, взгляни!/ Были!/ Нас не доконали/ отраженья и огни».
За вокзалом в закатном кармине
я сидел, опрокинувши джус.
Никакой ностальгии в помине,
о, проклятый Советский Союз!
пролетавши безумной стрелой
и фонтаны плясали балеты,
и цыгане бродили толпой…
Стихи об Италии можно приводить без конца. И я, грешный, не удержался и обольстился звуками лиры:
В России серость и грязь,
И вдруг аномалия:
Искусства древнего вязь —
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Содержание
Читайте также
ПОЭТЫ XIX ВЕКА
ПОЭТЫ XIX ВЕКА Василий Жуковский «Давыдов, пламенный боец…» <15>Давыдов, пламенный боец, Он вихрем в бой кровавый; Он в мире сча?стливый певец Вина, любви и
ПОЭТЫ XX ВЕКА
ПОЭТЫ XX ВЕКА Леонид Гроссман Денис Давыдов Я тем же пламенем, как Чингисхан, горю. В хмельной толпе отчаянных рубак, Под звонкий говор пу?ншевых стаканов, Ты зажигал чесменских ветеранов Своим стихом, кудрявый весельчак! Поэт, стратог, сатирик и казак, По льду болот
«Да жил ли ты? Поэты и семья…»
«Да жил ли ты? Поэты и семья…» Да жил ли ты? Поэты и семья И книги и свиданья — слишком мало! Вглядись — «И это жизнь твоя», — Мне в тормозах проскрежетало. По склону человека на расстрел Вели без шапки. Зеленели горы. И полустанок подоспел, И жёлтой засухи просторы. Я
Поэты
Поэты Поэтами рождаются, но дельным Хозяевам, фортуны господам, Труд неоплатный кажется бесцельным, Они стихи прощают чудакам. А те уже поют: когда б не наша мука, Чего бы стоила вся ваша суета, Ведь о живых сердцах не говорит наука Того, чем музыка одна лишь занята. Но
53. Поэты не умирают…
53. Поэты не умирают… А история отношений Коко и Пьера Риверди не оставила почти ничего – слишком мимолётным был их роман. Любовь вспыхнула лишь в одном сердце, Коко эта связь почти не задела. По большому счёту, об этом не стоило бы и вспоминать, если бы не слова,
Русские евреи и русские русские
Русские евреи и русские русские Нееврейские члены еврейских семей в Израиль прибывают с каждой алиёй. Поскольку, как еврея ортодоксальными правилами игры ни прессингуй, женится он в основном на тех, кого любит. И что особенно раздражает ксенофобную публику,
Поэты
Поэты Первый, кто сравнил женщину с цветком, был великим поэтом, но уже второй был олухом. Генрих Гейне Стихотворение есть растянутое колебание между звуком и смыслом. Поль Валери Я получил блаженное наследство Чужих певцов блуждающие сны… Осип
Поэты
Поэты 1Тему «Галич и поэты» мы уже частично затрагивали в одной из предыдущих глав, когда говорили про бардов, а чуть выше — про Варлама Шаламова. Однако тема эта настолько обширна, что охватить ее целиком практически невозможно. Поэтому остановимся лишь на наиболее
Поэты
Поэты Когда потеряют значенье . слова и предметы, На Землю, для их обновленья, . приходят поэты. Под звёздами с ними не страшно: . их ждёшь, как покоя! Осмотрятся, спросят (так важно!): . «Ну что здесь такое? Опять непорядок на свете без
Поэты и власть
Поэты и власть 10 апреля 1919 года Нестора Махно избрали почётным председателем Гуляйпольского Совета. К этому времени видный московский анархист Иуда Соломонович Гроссман-Рощин (тот самый, с которым Маяковский познакомился и подружился в «Кафе поэтов») уже перебрался на
Поэты и прозаики
Поэты и прозаики Борис Бажанов, живший в украинском городе Могилёве-Подольском, ту пору описал так:«Летом 1919 года я решил вступить в коммунистическую партию…Если я хотел принять участие в политической жизни, то здесь, в моей провинциальной действительности, у меня был
Поэты-романтики
Поэты-романтики Незамысловатый бытовой реализм, а так же псевдоинтеллектуальный формализм всё более и более завладевают новейшими стихотворцами. Или всё, как есть – до полного натурализма, или, как и быть не может – до полного абсурда. Читаешь такое и – пусто. Ни сердце,
ПОЭТЫ — ВЕСТНИКИ
ПОЭТЫ — ВЕСТНИКИ Религиозное начало русской литературы, ее мистический смысл — вот на чем сосредоточен Даниил Андреев в десятой книге «Розы Мира» «К метаистории русской культуры», где изложено его учение о вестничестве. С точки зрения вестничества он смотрит и на
Поэты
Поэты 1 Поэт – издалека заводит речь. Поэта – далеко заводит речь. Планетами, приметами, окольных Притч рытвинами… Между да и нет Он даже размахнувшись с колокольни Крюк выморочит… Ибо путь комет – Поэтов путь. Развеянные звенья Причинности –