Лодка лежала на берегу
И думала: может быть
Я когда-нибудь тоже смогу,
Смогу океан переплыть.
Ее мечты проплывали вдали,
Словно большой корабль…
Опять далеко уйдут корабли,
Оставив гавань с утра.
А лодке путь очень краткий дан:
Лишь только заря взойдет, —
На ней веснушчатый мальчуган
Рыбачить в пролив поплывет.
И пусть там спокойно течет вода,
И рыба не слишком клюет,
Но лодка радуется, когда
Мальчишка ее везет.
Лодка скользит по гладкой воде,
Не слышно уж лая собак.
Прощай же, деревня, мой домик…
Повороты, крутые пороги!
Все мчится река вдалеке
К большому, бескрайнему морю.
Где на морских просторах
Гуляют игривые волны.
Если мне подарят лодку,
Ялик,
Гичку,
Самоходку,
Барку
Или хоть байдарку,
Как я буду рад подарку!
Я согласен и на джонку,
Катер,
Яхту,
Плоскодонку,
На каяк,
Каноэ,
Ботик,
В крайнем случае на плотик.
Буду рад
Катамарану,
Оморочке
И сампану.
Взял бы я охотно шлюпку
Или даже душегубку.
Лишь бы мне
На вольной воле
Плыть и плыть
В своей гондоле,
На вельботе,
На пироге —
Плыть без горя
И тревоги,
Лишь бы плыть и плыть часами:
Всё равно — под парусами,
Иль с мотором,
Иль на веслах
В те края,
Где нету взрослых!
Повидаюсь с океаном,
Потягаюсь с ураганом
И вернусь обратно к маме —
Прямо к чаю с пирогами.
Лодку оставил рыбак у причала,
Тихо волна эту лодку качала,
Лунной дорожкой струился песок,
Южных цикад золотой голосок
Ровно звучал бесконечным мотивом,
В воздухе замерло все пред отливом.
Утром рыбак к своей лодке придет,
В синь бесконечную он уплывет.
Мы на лодочке катались,
Упивались красотой,
Дети речкой восхищались,
Получали свой настрой.
Все плохое утекает
По течению в никуда,
А хорошее всплывает
Только трудишься когда.
Сложен путь? А ты на весла
Посильнее налегай
Если хочешь новой жизни,
То трудись, не отдыхай.
Ты гребешь одним веслом?
И что же получается?
А стоишь совсем на месте,
Вокруг себя катаешься.
Сушишь весла? Ты устал?
И опять назад попал.
Весла в руки взял? Вперед!
И тебя удача ждет.
Так катались мы, катались,
Закону жизни удивлялись.
Лодка по волнам плывёт,
В лодке кукла Аня.
Не волнуйся за неё —
Волны плещут в ванне.
По реке кораблик мчится,
Из резины сделан он,
Нечего с ним не случится,
Ведь не замечает волн.
На охоту, на рыбалку,
Или просто отдохнуть,
Вот резиновая лодка,
Отправляйся смело в путь.
В маленькой лодке
Всего два весла.
Эх, поскорей бы
Она подросла,
Стала большая,
СТОвеслая,
По-настоящему
Взрослая!
Я в пути и нет у меня
Никаких тревог и забот,
Одинокая лодка моя,
Рассекая волну, плывет.
Первый моряк появился давно,
Сначала он в море увидел бревно,
Увидел, подумал, зачем-то поймал,
Ещё наловил и веревкой связал.
Мачту поставил из ветки недлинной,
Парус приладил из шкуры звериной,
Вместо руля — рулевое весло,
Ветер поднялся, и плот понесло.
Храбрый моряк управляется ловко,
Будет не скоро в пути остановка,
Плыть бы быстрее, да парус тяжелый,
Плот неуклюжий, путь невесёлый.
Думал моряк, как бы делу помочь,
Лодку придумал в ненастную ночь,
И оказалась хорошей идея —
Лодки и нынче вижу везде я.
Пилятся брёвна на ровные доски,
Строится корпус пузатый, не плоский,
Ставятся мачты и парус из хлопка,
Вот и готова надёжная лодка.
Парус белеет над морем волнистым,
Пахнет сосной и канатом смолистым,
Дальние дали зовут моряка,
Смело вперёд, в океан, сквозь века!
Очень маленькая лодка,
Ходит в море, как большая.
Даже штормовому ветру
Дуть в свой парус разрешает.
И легко ныряет в волны.
И вперёд летит упрямо!
Как же просто быть бесстрашной,
Если рядом с нею мама!
Плыть, дельфинов обгоняя,
Курсом прямо на восход…
Хорошо, что рядом мама!
Рядом мама — пароход!
Лодка-пирога, как длинный пирог.
Только внутри не изюм, не творог.
Вместо грибов и капусты с яйцом
В ней папуас с разноцветным лицом.
Лодка колотится в сонной груди,
Ивы навязали, целуют в ключицы,
В локти, в уключины — о погоди,
Это ведь может со всяким случиться!
Этим ведь в песне тешатся все.
Это ведь значит — пепел сиреневый,
Роскошь крошеной ромашки в росе,
Губы и губы на звезды выменивать!
Это ведь значит — обнять небосвод,
Руки сплести вкруг Геракла громадного,
Это ведь значит — века напролет
Ночи на щелканье славок проматывать!
Ветер дует в паруса.
Догоните, нуте-ка!
Лодочку я сделал сам —
Из коры и прутиков.
Паруса — листки блокнота,
Рей — сосновая игла.
Целый час над ней работал,
Чтоб по морю поплыла!
Раз-два, взяли! Раз-два, дружно!
Лодку на воду столкнём.
В руки вёсла мы возьмём —
На рыбалку поплывём.
Попадётся на крючок
И карась, и чебачок,
Лещ, и окунь, и судак,
И ещё один чебак,
Сом, налим, сазан и щука,
А, быть может, и белуга.
Принесём улов домой
Сварим ужин мировой!
Я уху приправлю перцем,
Посолю от всего сердца,
Всех вас в гости приглашу
И на славу угощу!
Ты думаешь, что ты всегда права,
А я плыву и лодку не качаю.
И на твои последние слова
Такими же тебе не отвечаю.
Не раскачивай лодку, не умея грести,
Не раскачивай лодку: нас другим не спасти.
Не раскачивай лодку и не стой на своём.
Не раскачивай лодку: мы утонем вдвоём.
Ты думаешь, что я перемолчу.
И все пойдёт, как раньше: по теченью.
А я — сильней и просто не хочу
Вступать с тобою в преувеличенья.
Не раскачивай лодку, не умея грести,
Не раскачивай лодку: нас другим не спасти.
Не раскачивай лодку и не стой на своём.
Не раскачивай лодку: мы утонем вдвоём.
Ты думаешь, что ты всегда права.
Что нет какой-то правды посерёдке,
Забыв, что море — это не трава,
Что море опрокидывает лодки.
Не раскачивай лодку, не умея грести,
Не раскачивай лодку: нас другим не спасти.
Не раскачивай лодку и не стой на своём.
Не раскачивай лодку: мы утонем вдвоём.
Не раскачивай лодку: мы утонем вдвоём.
Не раскачивай лодку: мы утонем вдвоём.
В первый раз
Веду я лодку.
Весла взял у папы.
Вывел лодку на середку.
Весла — точно лапы.
Им сердитая вода
Говорит: — Куда? Куда?
Что вы мне мешаете?
Что меня мешаете?
Лодку отгоняет
И вперед толкает.
Лодка очень рада,
Ей того и надо.
Это чудо, если плот
Океан переплывет,
И, конечно, же для лодки
Лучше выбрать путь короткий.
Летом жарким дома
Скучно оставаться…
Мы поедем в лодке
По реке кататься!
Разбегайтесь, волны,
От кормы высокой.
Ни конца — ни края
У реки широкой!
Много интересного
Мы здесь повстречаем.
Может, цаплю серую
В лодке покатаем…
Мы нарвем кувшинок
Под птиц веселых пение
И покормим рыбок
Крошками печенья.
Хороша ты, Волга,
Солнцем и туманом…
Подрасту немного,
Стану Капитаном.
Как-то в лодке плыли нотки:
До, ре, ми, фа, соль, ля, си.
А за лодкой, вслед за лодкой,
Тихо плыли караси.
«Что за чудная погодка!»
Говорили караси.
Но не слышали их в лодке
До, ре, ми, фа, соль, ля, си.
Песни в лодке распевали
До, ре, ми, фа, соль, ля, си,
А под лодкой танцевали
Озорные караси.
Раскачалась сильно лодка
И пошла нырком на дно.
Караси спасали нотки:
Си, ля, соль, фа, ми, ре, до…
Страсть захватит, зацепит, затянет, заманит…
за… неясным и ясным качнётся окно.
Так плывёт по течению лодка в тумане,
но двоим, находящимся в ней, всё равно.
В рваных дырах тумана фрагменты видений:
утром тихим, и в полдень, и до темноты,
на земле, и на небе дерутся две тени
закадычных подружек — Судьбы и Мечты.
Разругались, поссорились, стали врагами,
но влюбленные — вместе! Как раньше — близки!
И казались друг другу всегда берегами,
а любовь представлялась им руслом реки.
Он сказал, что разделит с ней радость и горе…
Эту фразу простую она так ждала!
Понимая: река лодку вынесет в море,
где и солнце, и ветер, и шторм пополам.
Помирившись, присели у края кровати
две подружки — Мечта и Судьба — заодно.
Страсть заманит, затянет, зацепит, захватит…
за… неясным и ясным качнётся окно.
Владимир Маяковский
«Подводный комсомолец»
Готовь, рабочий молодой,
себя к военной встрече!
И на воде и под водой
зажми буржуя крепче!
Для нас прикрыт банкирский шкаф —
и рубль не подзаймёте.
Сидят на золотых мешках
антантовские тёти.
Пугая вражьи корабли,
гудком разиньте глотку,
На комсомольские рубли
мы выстроим подлодку.
Гони, буржуй, на рыбий пир
у океана в яме!
Корабль буржуевый топи
рабочими рублями!
Елена Леонова
"Колыбельная подлодке "
У пирса стояла усталая лодка,
И нежно ее омывала волна.
Нелегкая, видно, у лодки работка.
У берега тихо дремала она.
Что снится тебе у родного причала
Стальная царица подводных глубин?
Что чайка тревожно тебе прокричала?
О чем рассказали тюлени у льдин?
Ей ветер пел песню о ласковом море,
Поглаживал лодке стальные бока.
Ведь снова ей вскоре беречь нас от горя.
Так пусть же она отоспится пока.
Рискну предложить на ваш суд своё
А где-то кончилась война…
Весть эту, долетев до лодки,
Нам принесла в последней сводке
Шальная радиоволна.
Об этом нам сказал радист,
Из тесной появившись рубки,
Где он, ломая грифель хрупкий,
Морзянку перенёс на лист.
И мы поверить не могли,
Беспомощно на грунте лёжа,
Что мы дожить сумели всё же
До лучшей новости с земли.
В отсеках, залитых на треть,
При тусклом аварийном свете
Мы вновь читали о победе,
Чтоб не бояться умереть.
Сегодня миру не до нас,
Пропавших в вылазке короткой…
Нам суждено стать первой лодкой,
Погибшей в первый мирный час…
Мы будем жертвами войны
Считаться позже среди прочих,
Но ради трёх неровных строчек
Нам жизни были продлены.
Шумят в эфире голоса,
Расплывчато, подобно бреду.
Мы будем праздновать победу…
У нас осталось полчаса…
Александр Владимирович Кондеев
1969
Мы — с атомных,
Вы не корите нас,
за то, что забываем все на свете,
Когда пробьет тревоги час,
Когда лишь мы за вас в ответе.
Мы — с атомных,
Вы не корите нас,
За то, что пишем реже, чем кто-либо.
Ведь наша жизнь прекрасна без прикрас,
И лучше жить, пожалуй, не могли бы.
Мы — с атомных,
Вы не корите нас,
За то, что дни, и месяцы, и годы,
Вы ждете, мы же верим в вас,
И, как на крыльях, под водой – в походах.
Мы — с атомных,
Вы не корите нас.
Александр Владимирович Кондеев
1969
«Романтика моря ложится на пульт. »
С волной здесь не спорят,
Приборов здесь культ.
Романтика моря
Ложится на пульт.
Не видим закат,
Восход и прибой.
Лишь в сутки сто крат
«Тревога!», «Отбой!».
Глаза, что и руки,
Внимания суть.
И мысли от скуки –
Наземная муть.
В невидимых сетях
Замолк океан.
Не тот, на планете,
А тот, что «Уран».
С волной здесь не спорят.
Приборов здесь культ.
Романтика моря
Ложится на пульт.
А, может быть, этого не было вовсе?
Приснилось в геройском мальчишеском сне.
Безумные па не выплясывал мостик
Созвучно крутой океанской волне.
Не выли надсадно и глухо турбины.
Не пенили стылую воду винты.
Не звали в объятия мрака глубины.
И был это кто-то другой, а не ты
На вахте ответственной и напряженной
Под многометровым арктическим льдом.
И это не нас ждали верные жёны.
Но сказкой казались и берег и дом.
Не наши родители в тихой печали
Листали потрёпанный фотоальбом.
Оркестром не нас из похода встречали.
И песни слагали о ком-то другом?
Нет! Это был ты, только много моложе.
Был взгляд твой остёр, норов твёрд, как гранит.
Любых жемчугов-бриллиантов дороже
Тот клад, что подводника память хранит.
Подводная лодка «Ярославский комсомолец»
Ту лодку строил в грозовом году
Для флота каждый юный доброволец.
Волжане начертили на борту:
Названье: «Ярославский комсомолец».
Когда тревожной памятной порой
Был счет боям еще не подытожен,
Она вошла в Североморский строй
Как знак единства нашей молодежи.
И нагоняя на фашистов страх
Своею комсомольскою походкой,
Врагов громила в штормовых морях
Отважно ярославская подлодка.
Сражения кончились давно,
Но в том краю, где властно дышит полюс,
Подлодке новой неспроста дано
Названье: «Ярославский комсомолец».
Теперь корабль прочнее и сильней,
А имя снова говорит о долге,
О мужестве отцов и сыновей,
О дружбе моря Баренца и Волги.
И верит наша Родина сынам
Что это имя пронесут в походах
Как символ подражания отцам
Как знак единства флота и народа.
Сентябрь 1988 года г. Ярославль
Сомкнулся океан над головой,
От лодки не оставив и следа,
Свидания с коварной глубиной
Привычными не станут никогда.
Все яростнее давит столб воды,
Предельно близок гибельный порог,
И в случае реальности беды
Есть две надежды – командир и Бог.
Ослабив хватку мертвую, вода
Нас выдохнет в земной желанный мир,
И вытрет незаметно пот со лба
До срока поседевший командир…
/Александр Попов/
Погруженье срочное, как сводка!
И сомкнулась грозно мощь воды
Над ушедшей в неизвестность лодкой.
Пожелай ей избежать беды.
И опять безмолвие пустыни
Одинокой, серой, роковой,
Ждет, когда родится из пучины
Перископ над темною водой.
Мы не считаем погружений
Лишь всплытий было б ровно столько ж.
И экипаж по возвращенью
Поднялся весь на корпус скользкий.
Ты ждать, я знаю, не устанешь,
Того, чья жизнь, как марш походный!
Да моря ширь, куда не глянешь,
Да чайка над волной холодной.
А в отсеках те кто предан флоту,
Мужества кому не занимать!
Здесь привычной заняты работой —
Из глубин Россию охранять.
Вот уже и вахта к звершенью,
Есть сигнал по радиомосту!
Лодка дышит, чувствуя мгновенье,
Волю тех, кто замер на посту.
Тишина над водною пустыней.
Но раздвинув нежно мрак морской,
Как Венера в пене, из пучины
Перископ над темною водой.
И уже недолог путь к причалу,
К дому, где надежно и тепло,
Где нас ждут, где наших дней начало,
Где к нам чувство Родины пришло.
КУРСК
/Елена Леонова/
У пирсов, словно раненые звери,
Гудками разрывают лодки душу.
Не может сердце до конца поверить,
Что с «Курска» не сойдут уже на сушу.
И все слова сегодня бесполезны.
Как прежде, море забирает лучших.
Не заживут кровавые порезы
На вдруг осиротевших наших душах.
Над Баренцем раскинут сумрак ночи .
О чем-то шепчет берег с белой пеной.
И звезды – их сегодня стало больше –
Взлетев с погон, зажгутся во Вселенной.
Вот кипяток, вот сахар — три куска
И чёрный чай с лимоном мы заварим
Теперь коньяк. Плеснём туда слегка
И отопьём, и вновь коньяк добавим
‘И снова сделать несколько глотков
И вновь коньяк. Отпить, долить, и снова
Тут главное — не пропускать шагов
Долить, — отпить. Всё действие — два слова
Бутылка кончилась, стакан ещё не выпит
И лишь теперь в нём Адмиральский чай
И слышен моря шум и чаек крики
И грусть с улыбкой говорит — Прощай! / авт. Тигринья /
Музыка: Б. Боголепов
Слова: А. Фроликов
Колокол громкого боя
В кубрик тревогу даёт.
Море кипит штормовое,
Лодки уходят в поход.
Путь наш проходит суровый
В тёмной пучине морской.
Наши торпеды – это победы
Грозный удар под водой!
Припев:
Подводники, подводники —
Гроза для всех врагов,
Бесстрашные защитники
Советских берегов!
Выслушал море акустик,
Боцман проверил рули.
В море врага не пропустим
К берегу нашей земли!
Каждый приказ командира
Служит законом для нас!
В трудном походе смелый подводник
Выполнит точно приказ!
Может спокойно трудиться
Мирный советский народ!
Зорко на дальней границе
Вахту подводник несёт!
Партия нас воспитала
Зоркими быть на морях.
Днём и во мраке выйдем в атаку
Там, где появится враг!
Вице-адмиралу Шевченко Анатолию Ивановичу –
моряку-подводнику от Бога, первому командиру 532 экипажа –
лауреату Международной премии
апостола Андрея Первозванного «За Веру и Верность»
19 марта 2011 года
(На тему песни Я. Репнинского «Плещут холодные волны»)
Ода подплаву
Там, за кормой, – побережье, – база и сопки, и снег.
Северный край – порубежье. Дорог нам Мурманский брег.
Курсы проложены чётко. Проблеск – последний маяк.
Наша подводная лодка снова уходит во мрак.
Волны – всё выше, всё круче. Море волнуют ветра.
Низкие серые тучи. Нам погружаться пора.
Время – секунды тугие. В рубке – промозглый сквозняк.
Мы, только мы, не другие. Люди – железу – костяк.
Люк закрывает последний – лодку ведёт командир.
Принят балласт, кроме средней. Верен комп;с и визир.
Матушка наша – Россия, мы постоим за неё.
В мире – лихая стихия – злоба, корысть и враньё.
Тянет к себе обыватель, копит своё барахло.
В тяжких трудах созидатель строит России крыло.
В небо на крыльях взлетают, в небе летают, парят.
Чайки над морем рыдают, в море нырнуть норовят.
Штурман, акустик, механик, химик, ракетчик, минёр…
Чайки, давайте без паник. Мерный турбины минор.
Сходу ныряем, ребята! – К бою готовый снаряд.
После, быть может, когда-то сложим события в ряд.
Если центральный прикажет, пульт обороты задаст…
Море укроет и свяжет… В среднюю принят балласт.
Лодка – подводная птица – в воду ушла на рулях.
Скрытна она – единица – чёрный дозорный в морях.
Поиск, слеженье, атака… Комплекс ракет и торпед…
В дебрях подводного мрака лодки теряется след.
Волк не насытится хлебом. Враг где-то здесь, в глубине.
Нас не ищите под небом, – мы на подводной войне.
Где-то поверхность пучины вспенит бурун-перископ.
Мы – это разум машины, нервы железных утроб.
Чистые, строгие лица, Богу открыто чело, –
жизни открыта страница, пишем её набело.
Ждите, простите – на суше. Люк, кремальера – шабаш!
Так просветляются души. В море ушёл экипаж.
Дай Бог, ушедшим вернуться, – время – тревожный поток, –
всплыть на рулях и продуться точно в назначенный срок.
Лодки уходят на норд, на норд-вест, к бою они снаряжёны.
Север! Суровые будни, как крест. В базе – детишки да жёны.
Славные женщины – в нашем кругу! Ветры тугие – с норд веста.
Слабую душу сгибает в дугу, – сильную ставит на место.
Место высокое – мать и жена… Женщине – женская доля.
Мужней опоры она лишена, горечь – в избытке, – неволя.
Надо любить, чтобы верить и ждать, чтобы семья устояла.
Надо рыдания в горле зажать, лишь бы Надежда сияла!
Светоч надежд – путеводный маяк – видит романтик мятежный,
чувствует сердцем подводник-моряк истинный пеленг надежный.
Море студёное – серая сталь – взрезал бурун перископа:
атомный русский подводный корабль. Где-то – за морем – Европа.
Сто миль – на севере – паковый лёд. Низкий поклон – цитадели!
Мы совершили подлёдный поход, выйти достойно сумели.
Это – кристальный торжественный храм, в сводах – минорные нотки.
Храм посещают и действуют там только подводные лодки.
К Норду близка широта-параллель, – головы кружит комп;сам.
К югу, лишь к югу уходим отсель. В базу радируем ЗАСом.
