«Дама с собачкой» — краткое содержание и анализ рассказа Чехова

Рассказ был написан в 1898 году и писался Чеховым в период начавшегося увлечения Ольгой Книппер; в 1899 году они провели вместе 2 недели Ялте, совершая прогулки по ее окрестностям, а затем вместе уехали в Москву.

Главные герои

Краткий пересказ

Дмитрий Дмитриевич Гуров, моложе сорока лет, москвич, по образованию филолог, но работающий в банке, отдыхает в Ялте. В Москве остались нелюбимая жена, которой он часто изменяет, дочь двенадцати лет, два сына-гимназиста. Во внешности и характере его есть «что-то привлекательное, неуловимое, что располагало к нему женщин, манило их…». Сам он презирает женщин, считает их «низшей расой» и в то же время не может обходиться без них и постоянно ищет любовных приключений, имеет в этом большим опытом. На набережной он встречает молодую даму. Это «невысокого роста блондинка, в берете» ; за нею бежала собачка — белый шпиц. Отдыхающие называют ее «дамой с собачкой». Гуров решает, что неплохо бы начать с ней роман, и знакомится с ней во время обеда в городском саду. Их разговор начинается обычным образом: «Время идёт быстро, а между тем здесь такая скука! — сказала она, не глядя на него». «Это только принято говорить, что здесь скучно. Обыватель живёт у себя где-нибудь в Белеве или Жиздре — и ему не скучно, а приедет сюда: „Ах, как скучно! ах, пыль!“ Подумаешь, что он из Гренады приехал!» Она засмеялась…

Анна Сергеевна родилась в Петербурге, но приехала из города С., где живёт уже два года, будучи замужем за чиновником по фамилии фон Дидериц (дед его был немец, а сам он православный). Работа мужа ее не интересует, она даже не может вспомнить название места его службы. Судя по всему, мужа она не любит и несчастна в своей жизни. «Что-то в ней есть жалкое все-таки», — замечает Гуров. Их роман начинается через неделю после знакомства. Она переживает своё падение болезненно, считая, что Гуров первый не станет ее уважать. Он не знает, что ответить. Она пылко клянётся, что всегда хотела чистой и честной жизни, что грех ей гадок. Гуров пытается ее успокоить, развеселить, изображает страсть, которой, скорее всего, не испытывает. Их роман течёт ровно и как будто ничем не угрожает обоим. Ждут, что приедет муж. Но вместо этого он просит в письме вернуться жену. Гуров провожает ее на лошадях до станции; когда расстаются, она не плачет, но выглядит грустной и больной. Он также «растроган, грустен», испытывает «лёгкое раскаяние». После отъезда Анны Сергеевны он решает вернуться домой.

Московская жизнь захватывает Гурова. Он любит Москву, ее клубы, обеды в ресторанах, где он один «мог съесть целую порцию селянки на сковородке». Казалось бы, он забывает о ялтинском романе, но вдруг по непонятной ему причине образ Анны Сергеевны начинает его вновь волновать: «Он слышал ее дыхание, ласковый шорох ее одежды. На улице он провожал взглядом женщин, искал, нет ли похожей на нее…» В нем просыпается любовь, ему тем труднее переносить ее, что не с кем поделиться своими чувствами. Наконец Гуров решает ехать в город С. Он снимает номер в гостинице, узнает у швейцара, где живут фон Дидериц, но так как не может прямо нанести им визит, подстерегает Анну Сергеевну в театре. Там видит ее мужа, в котором есть «что-то лакейски-скромное» и который вполне отвечает провинциальной скуке и пошлости города С. Анна Сергеевна пугается встречи, умоляет Гурова уехать и обещает сама приехать к нему. Она лжёт мужу, что едет посоветоваться насчёт женской болезни, и раз в два-три месяца встречается с Гуровым в Москве в гостинице «Славянский базар».

В конце описывается их встреча — не первая и, видимо, не последняя. Она плачет. Он заказывает чай и думает: «Ну, пускай поплачет…» Затем подходит к ней и берет ее за плечи. В зеркале видит, что голова его начинает седеть, что он постарел и подурнел за последние годы. Понимает, что он и она совершили в жизни какую-то роковую ошибку, он и она не были счастливы и только теперь, когда старость близка, по-настоящему познали любовь. Они близки друг другу как муж и жена; их встреча — самое главное в их жизни.

«И казалось, что ещё немного — и решение будет найдено, и тогда начнётся новая, прекрасная жизнь; и обоим было ясно, что до конца ещё далеко-далеко и что самое сложное и трудное только ещё начинается».

Анализ рассказа «Дама с собачкой»

Композиционный строй большинства чеховских повествовательных произведений с классической ясностью представлен в новелле «Дама с собачкой».

Идейная нагрузка сосредоточена на образе главного героя в переломный момент его жизни. Рядом героиня, разделяющая его искания. Остальные действующие лица очерчены бегло, вскользь и существенной роли в сюжете не играют. Сюжет прост, незамысловат, многократно повторен в литературе. Основа его — роман женатого человека с замужней женщиной.

Никаких драматических поворотов в судьбе героев нет. Гуров не бросает семью, Анна Сергеевна не рвет с мужем, не скомпрометирована, как Анна Каренина. Нет внешних конфликтов (никто не знает о «незаконной» любви героев), внешнего трагизма (никто не гибнет). Внешне это — адюльтерный рассказ. Он и начинается в будничном, прозаическом тоне, прекрасно выражающем пошлый строй жизни героя.

Из краткой предыстории мы узнаем о биографии и жизненных принципах героя, основанных на компромиссах, оправдывающих его в общем нечистоплотную и бессодержательную жизнь.

Завязкой является банальное знакомство за обедом с молодой женщиной, которому предшествует мысль о возможности мимолетной связи.

В шутливой легком разговоре выясняется, что герой — человек когда-то к чему-то стремившийся, но опошлившийся, ставший обывателем: «Гуров рассказал, что он москвич, филолог по образованию, но служит в банке; готовился когда-то петь в частной опере, но бросил, имеет в Москве два дома».

Это «но» подчеркивает грань между филологом, певцом — и служащим в банке, домовладельцем и, таким образом, дополняет характеристику, данную в предыстории, намекает на иные возможности героя, зачеркнутые женитьбой, службой, солидным положением в обществе.

В этом же разговоре и в последующих равнодушных воспоминаниях Гурова выясняется, что героиня молода, недавно замужем, живет в провинции, что она недавно была институткой, несмела, что у нее тонкая слабая шея и серые глаза, то есть дается намек на ее молодость, неопытность, чистоту, неудовлетворенность своей жизнью, смутные стремления к чему-то другому, в чем она позже горячо и искренно кается Гурову, оправдывая и обвиняя себя.

Действие второй главы начинается через неделю. Рассказ ведется все в том же эпическом тоне; не мысли, не переживания героев фиксирует автор, а незначительные действия, слова, жесты, в которых, однако, «прорывается» нарастающее душевное напряжение (блестящие глаза Анны Сергеевны, отрывистые вопросы, о которых она тотчас же забывает, потеря лорнетки — все это говорит о смятенном состоянии героини). Но Гуров еще спокоен, в нем сдвига еще не произошло. Он обнимает и целует женщину — и пугливо оглядывается: не видел ли кто? И в номере Анны Сергеевны, неловкой, растерянной, очень серьезно переживающей свое падение, Гуров холоден, спокоен, равнодушен. Ему непонятна и неприятна тревога Анны Сергеевны. В ответ на ее покаянные слова он проявляет полную невозмутимость. Непониманием и равнодушием звучит его ленивая фраза:

«Отчего бы я мог перестать уважать тебя?» Он скучает от ее признаний, он все тот же равнодушный, не понимающий тонкостей светский человек… В пейзаже уже предчувствие сдвига: «Город, со своими кипарисами, имел совсем мертвый вид, но море еще шумело и билось о берег, один баркас качался на волнах, и на нем сонно мерцал огонек».

В Ореанде красота природы — шум моря и необъятность гор, неба — подсказывает герою мысль о красоте мира, оскверняемой делами и мыслями людей, забывающих o высших целях бытия. Но это еще только симптом, намек на дальнейшую эволюцию сознания героя. Далее — краткое описание ежедневных встреч, поцелуев, величавых впечатлений природы… и разлука… печальное лицо Анны Сергеевны, исчезающие огни поезда, грусть и легкое раскаяние Гурова. Таким образом, приключение окончено, и новелла, казалось бы, должна быть завершена. Любящая, трогательно беспомощная женщина, высокомерный, грубоватый мужчина, почти вдвое старше ее, грустная разлука, которую печально и с покорностью принимает она — и с легкими угрызениями совести он. Рассказ о неудавшемся счастье, о прозе жизни, восторжествовавшей над минутной поэзией любви, — рассказ в тургеневском духе… Но не это важно Чехову и не этим кончается рассказ. Это еще предыстория по отношению к главному герою.

Образ неудовлетворенной, впервые полюбившей женщины сам по себе не представляет интереса для Чехова. Ему важно другое — воскресение человека, осознание им ненормальности нормального, общепринятого порядка, пробуждение в нем высших стремлений, несовместимых с фальшивой обывательской жизнью, история роста нравственного самосознания человека.

Третья глава — Гуров в Москве. Все та же привычная суетная светская жизнь: рестораны, клубы, юбилеи — все это на поверхности, а внутри медленный подспудный процесс перерождения.

Внешняя жизнь героя чревата никому неведомым внутренним содержанием: нарастает неудовлетворенность, недовольство собой, отчужденность от окружающих. Все это прорывается случайно, под влиянием незначительного внешнего толчка. Пошлая реплика чиновника-партнера вдруг открывает Гурову глаза на жизнь окружающих людей.

«Какие дикие нравы, какие лица! Что за бестолковые ночи, какие неинтересные, незаметные дни! Неистовая игра в карты, обжорство, пьянство, постоянные разговоры все об одном. Ненужные дела и разговоры все об одном отхватывают лучшую часть времени, лучшие силы, и в конце концов остается какая-то куцая, бескрылая жизнь, какая-то чепуха, и уйти и бежать нельзя, точно сидишь в сумасшедшем доме или в арестантских ротах.

Гуров не спал всю ночь и возмущался, и затем весь день провел с головной болью и в следующие ночи он спал дурно, все сидел в постели и думал, или ходил из угла в угол. Дети ему надоели, банк надоел, не хотелось никуда идти, ни о чем говорить».

Герой начинает волноваться и думать, дурно спит. Меняется тон повествования, — он становится напряженно-драматическим, усиливается лирический элемент.

Гуров едет, в С. Он останавливается в лучшем номере гостиницы, где пол обтянут серым сукном, на столе серая от пыли чернильница, против дома Анны Сергеевны серый длинный с гвоздями забор. «От такого забора убежишь», — думает Гуров. И дальше: «он ходил и все больше и больше ненавидел серый забор». Серый оттенок, господствующий в городе, серый забор с гвоздями — не просто обстановочные детали. Ими характеризуется строй жизни в городе, обосновывается неудовлетворенность Анны Сергеевны, символизируется куцая, бескрылая жизнь, от которой герои стремятся убежать.

Встретив Анну Сергеевну в театре, Гуров осознает, что для него «на свете нет дороже, ближе и важнее человека: она, затерявшаяся в провинциальной толпе, эта маленькая женщина, ничем не замечательная, с вульгарной лорнеткой в руках, наполняла теперь всю его жизнь, была его горем, радостью, единственным счастьем».

Под звуки плохого оркестра скептик, фат начинает горевать, радоваться, думать, мечтать, желать счастья. Внутренний узел затягивается все туже, драматизм и лиризм возрастают, адюльтер превращается в глубокую драму. Автор и тут не описывает душевного состояния героев, демонстрируя его жестами, голосом, выражением лиц, кратким драматическим диалогом.

Повторяющиеся слова: Анны Сергеевны — «испугали», Гурова — «поймите», интонации взволнованные, умоляющие, проникновенно лирические, страстные поцелуи Гурова, уже не оглядывающегося пугливо, как в начале знакомства, — все это дает яркое представление об интенсивности их переживаний.

Наконец, в четвертой главе описываются периодические встречи героев в Москве. Однажды по дороге в Славянский базар, где остановилась Анна Сергеевна, Гуров стал думать о своей жизни — явной, полной условностей, и тайной, заключающей в себе все важное, интересное, необходимое. В размышлениях Гурова обобщается не только горький опыт его жизни, но встает чеховская тема пошлости, ненормальности общепризнанной официальной жизни и необходимости скрывать, прятать, как аномалию, все, что важно, человечно, истинно.

Гуров встречается в Анной Сергеевной, которая плачет от скорбного сознания, что их жизнь так печально сложилась. Он устало садится в кресло: «ну пускай поплачет, а я пока посижу», пьет чай. Но теперь это не акт равнодушия, а выражение грусти, усталости, горького сознания невозможности помочь любимой. При случайном взгляде на себя в зеркало в нем опять вспыхивает протест против нелепости их жизни, против условностей, разлучающих близких, необходимых друг другу людей.

Любовь, изменившая обоих и заставившая осознать ненормальность их жизни, вызвавшая стремление к иной, свободной, разумной жизни, поставила перед ними вопрос: как прорвать оболочку условностей и лжи. «И казалось, еще немного — и решение будет найдено, и тогда начнется новая, прекрасная жизнь, и обоим было ясно, что до конца еще далеко-далеко и что самое сложное и трудное только еще начинается».

Это отсутствие сюжетной развязки, незавершенность конфликта, обращенность в будущее и составляет специфику чеховского строения новеллы.

Герои Чехова очень обычные люди, они не идут на прямой разрыв с обществом, они еще не готовы к действию, они полны условностей; они еще только медленно, мучительно приходят к осознанию необходимости этого разрыва, думают, ищут, но именно эти искания и раздумья, характерные для эпохи вызревания новой, революционной теории, интересуют Чехова.

Чехов показал этот процесс в основных его этапах, в «обнаружениях», предоставляя читательскому воображению воссоздать недостающие звенья, «домыслить» несказанное. Отсюда «вершинность» композиции, обычно практикуемое деление на главы, в каждой из которых случайный, казалось бы, факт дает толчок к выявлению накопившихся внутренних изменений.

Не выходя за пределы личного, любовного конфликта, Чехов насыщает его большим общественным и философским содержанием: проблемы интимно-психологические как-то незаметно перерастают в большие, общезначимые социально-философские проблемы, без решения которых нельзя решать вопросы личного порядка. Личное, интимное и общее, социально-значимое тесно переплетено. Через реакции героев на простые жизненные факты, через любовные переживания героев даются социальные оценки, ставятся вопросы общего порядка — о современности и о будущем. Отсюда значимость даже самых интимных сцен и эпизодов, переживаний и действий, выражающих в конечном счете важные общественные процессы.