Марина Цветаева Стихи О Смерти — подборка стихотворений

Русская поэтесса, прозаик, переводчица, один из крупнейших поэтов XX века.
Годы жизни: 1892 — 1941

Содержание

Стихи по типу

Грустные
Легкие

Лирические
Философские

Стихи по длине

Стихи по возрасту

Все стихи списком

А всё же спорить и петь устанет.
А над равниной.
Беглецы? — Вестовые…
Без зова, без слова.
Белое солнце и низкие, низкие тучи.
Брожу — не дом же плотничать.
В сапогах, подкованных железом.
В синем небе — розан пламенный.
В сиром воздухе загробном.
В смертных изверясь…
В тяжелой мантии торжественных обрядов.
Ваши белые могилки рядом.
Ввечеру выходят семьи.
Вильям Шекспир Песня Стефано (из второго акта драмы «Буря»)
Выстрел — в самую душу
Голоса с их игрой сулящей.
Два цветка ко мне на грудь.
Две руки, легко опущенные.
Девочка-смерть
Диалог Гамлета с совестью
Другие — с очами и с личиком светлым.
Думалось: будут легки.
Жуть, что от всей моей Сонечки.
Закрыв глаза — раз иначе нельзя.
Зеленое ожерелье
Иван Франко «Не разлучай меня с горючей болью…»
Кто — мы? Потонул в медведях…
Литературным прокурорам
Мне белый день чернее ночи…
Мне ль, которой ничего не надо.
Много тобой пройдено.
На крыльцо выхожу — слушаю.
Наездницы, развалины, псалмы…
Наклон
Не проломанное ребро.
Не сегодня-завтра растает снег.
Не тяжки ль вздохи усталой груди (Эпитафия)

Не хочу ни любви, ни почестей.
Не чернокнижница
Обидел и обошел…
Он приблизился, крылатый.
Ондра Лысогорский Баллада о кривой хате
Останешься нам иноком.
Осыпались листья
От стрел и от чар…
По дорогам, от мороза звонким.
По набережным, где седые деревья.
Посвящаю эти строки.
Поэма Конца
Прокрасться.
Робин Гуд и Маленький Джон
Самоубийство
Семь мечей пронзали сердце.
Сказавший всем страстям: прости…
Смерть — это нет.
Совет
Сомкнутым строем.
Спаси Господи, дым.
Стоят в чернорабочей хмури…
Так плыли: голова и лира.
Так, высоко запрокинув лоб.
Тому, кто здесь лежит под травкой вешней (Эпитафия)
Трем Самозванцам жена…
У гробика
Удар, заглушенный годами забвенья…
Франкфуртская песенка
Ходит сон с своим серпом.
Цветок к груди приколот.
Что другим не нужно — несите мне.
Что, Муза моя! Жива ли еще.
Эпитафия
Юлиан Пшибось Бегство
Я знаю правду! Все прежние правды-прочь.

А всё же спорить и петь устанет
И этот рот!
А всё же время меня обманет
И сон — придёт.

И лягу тихо, смежу ресницы,
Смежу ресницы.
И лягу тихо, и будут сниться

А над равниной —
Крик лебединый.
Матерь, ужель не узнала сына?
Это с заоблачной — он — версты,
Это последнее — он — прости.

А над равниной —
Вещая вьюга.

Беглецы? — Вестовые?
Отзовись, коль живые!
Чернецы верховые,
В чащах Бога узрев?

Сколько мчащих сандалий!
Сколько пышущих зданий!
Сколько гончих и ланей —

Без зова, без слова, —
Как кровельщик падает с крыш.
А может быть, снова
Пришёл, — в колыбели лежишь?

Горишь и не меркнешь,
Светильник немногих недель.
Какая из смертных

Белое солнце и низкие, низкие тучи,
Вдоль огородов — за белой стеною — погост.
И на песке вереницы соломенных чучел
Под перекладинами в человеческий рост.

И, перевесившись через заборные колья,
Вижу: дороги, деревья, солдаты вразброд.
Старая баба — посыпанный крупною солью

Брожу — не дом же плотничать,
Расположась на росстани!
Так, вопреки полотнищам
Пространств, треклятым простыням

Разлук, с минутным баловнем
Крадясь ночными тайнами,

В сапогах, подкованных железом,
В сапогах, в которых гору брал —
Никаким обходом ни объездом
Не доставшийся бы перевал —

Израсходованных до сиянья
За двадцатилетний перегон.
Гору пролетарского Синая,

В синем небе — розан пламенный:
Сердце вышито на знамени.
Впереди — без роду — племени
Знаменосец молодой.

В синем поле — цвет садовый:
Вот и дом ему, — другого

В сиром воздухе загробном
Перелетный рейс.
Сирой проволоки вздроги,
Повороты рельс.

Точно жизнь мою угнали
По стальной версте —

В смертных изверясь,
Зачароваться не тщусь.
В старческий вереск,
В среброскользящую сушь,

— Пусть моей тени
Славу трубят трубачи! —
В вереск-потери,

В тяжелой мантии торжественных обрядов,
Неумолимая, меня не встреть.
На площади, под тысячами взглядов,
Позволь мне умереть.

Чтобы лился на волосы и в губы
Полуденный огонь.

Ваши белые могилки рядом,
Ту же песнь поют колокола
Двум сердцам, которых жизнь была
В зимний день светло расцветшим садом.

Обо всем сказав другому взглядом,
Каждый ждал. Но вот из-за угла

Ввечеру выходят семьи.
Опускаются на скамьи.
Из харчевни — пар кофейный.
Господин клянется даме.

Голуби воркуют. Крендель
Правит триумфальный вход.

Капитан, пушкарь и боцман —
Штурман тоже, хоть и сед, —
Мэгги, Мод, Марион и Молли —
Всех любили, — кроме Кэт.

Не почтят сию девицу
Ни улыбкой, ни хулой, —
Ибо дегтем тяготится,

Выстрел — в самую душу,
Как только что по врагам.
Богоборцем разрушен
Сегодня последний храм.

Ещё раз не осёкся,
И, в точку попав — усоп.
Было стало быть сердце,

Голоса с их игрой сулящей,
Взгляды яростной черноты,
Опаленные и палящие
Роковые рты —

О, я с Вами легко боролась!
Но, — что делаете со мной

Два цветка ко мне на грудь
Положите мне для воздуху.
Пусть нарядной тронусь в путь,
Заработала я отдых свой.

В год. .
Было у меня две дочери, —

Две руки, легко опущенные
На младенческую голову!
Были — по одной на каждую —
Две головки мне дарованы.

Но обеими — зажатыми —
Яростными — как могла! —

Луна омывала холодный паркет
Молочной и ровной волной.
К горячей щеке прижимая букет,
Я сладко дремал под луной.

Сияньем и сном растревожен вдвойне,
Я сонные глазки открыл,

— На дне она, где ил
И водоросли… Спать в них
Ушла, — но сна и там нет!
— Но я ее любил,
Как сорок тысяч братьев
Любить не могут!
— Гамлет!

Два цветка ко мне на грудь 0 (0)

Два цветка ко мне на грудь
Положите мне для воздуху.
Пусть нарядной тронусь в путь, —
Заработала я отдых свой.

В год …………..
Было у меня две дочери, —
Так что мучилась с мукой
И за всем вставала в очередь.

Подойдет и поглядит
Смерть — усердная садовница.
Скажет — «Бог вознаградит, —
Не бесплодная смоковница!»

Самоубийство 0 (0)

Был вечер музыки и ласки,
Всё в дачном садике цвело.
Ему в задумчивые глазки
Взглянула мама так светло!
Когда ж в пруду она исчезла
И успокоилась вода,
Он понял — жестом злого жезла
Её колдун увлёк туда.
Рыдала с дальней дачи флейта
В сияньи розовых лучей…
Он понял — прежде был он чей-то,
Теперь же нищий стал, ничей.
Он крикнул: «Мама!», вновь и снова,
Потом пробрался, как в бреду,
К постельке, не сказав ни слова
О том, что мамочка в пруду.
Хоть над подушкою икона,
Но страшно! — «Ах, вернись домой!»
…Он тихо плакал. Вдруг с балкона
Раздался голос: «Мальчик мой!»

В изящном узеньком конверте
Нашли её «прости»: «Всегда
Любовь и грусть — сильнее смерти».
Сильнее смерти… Да, о да.

Он приблизился, крылатый 0 (0)

Он приблизился, крылатый,
И сомкнулись веки над сияньем глаз.
Пламенная-умерла ты
В самый тусклый час.

Что искупит в этом мире
Эти две последних, медленных слезы?
Он задумался. — Четыре
Выбили часы.

Незамеченный он вышел,
Слово унося важнейшее из слов.
Но его никто не слышал —
Твой предсмертный зов!

Затерялся в море гула
Крик, тебе с душою разорвавший грудь.
Розовая, ты тонула
В утреннюю муть…

Смерть это нет 0 (0)

Смерть — это нет,
Смерть — это нет,
Смерть — это нет.
Нет — матерям,
Нет — пекарям.
(Выпек — не съешь!)
Смерть — это так:
Недостроенный дом,
Недовзращенный сын,
Недовязанный сноп,
Недодышанный вздох,
Недокрикнутый крик.
Я — это да,
Да — навсегда,
Да — вопреки,
Да — через всё!
Даже тебе
Да кричу, Нет!

Стало быть — нет,
Стало быть — вздор,
Календарная ложь!

Не тяжки ль вздохи усталой груди (Эпитафия) 0 (0)

— «Не тяжки ль вздохи усталой груди?
В могиле тесной всегда ль темно?»
— «Ах, я не знаю. Оставьте, люди!
Оставьте, люди! Мне все равно!»

В сиром воздухе загробном 0 (0)

В сиром воздухе загробном —
Перелетный рейс…
Сирой проволоки вздроги,
Повороты рельс…

Точно жизнь мою угнали
По стальной версте —
В сиром муроке — две дали…
(Поклонись Москве!)

Точно жизнь мою убили.
Из последних жил
В сиром муроке в две жилы
Истекает жизнь.

Ваши белые могилки рядом 0 (0)

Обо всём сказав другому взглядом,
Каждый ждал. Но вот из-за угла
Пронеслась смертельная стрела,
Роковым напитанная ядом.

Спите ж вы, чья жизнь богатым садом
В зимний день, средь снега, расцвела…
Ту же песнь вам шлют колокола,
Ваши белые могилки — рядом.

Девочка-смерть 0 (0)

Сияньем и сном растревожен вдвойне,
Я сонные глазки открыл,
И девочка-смерть наклонилась ко мне,
Как розовый ангел без крыл.

На тоненькой шее дрожит медальон,
Румянец струится вдоль щек,
И видно бежала: чуть-чуть запылен
Ее голубой башмачок.

Затейлив узор золотой бахромы,
В кудрях бирюзовая нить.
«Ты — маленький мальчик, я — девочка: мы
Дорогою будем шалить.

Надень же (ты — рыцарь) мой шарф кружевной!»
Я молча ей подал букет…
Молочной и ровной, холодной волной
Луна омывала паркет.

Уж сколько их упало в эту бездну 0 (0)

Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все — как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.

Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе…
— Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!

К вам всем — что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?!-
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто — слишком грустно
И только двадцать лет,

За то, что мне прямая неизбежность —
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру…
— Послушайте!- Еще меня любите
За то, что я умру.

Тому, кто здесь лежит под травкой вешней (Эпитафия) 0 (0)

Тому, кто здесь лежит под травкой вешней,
Прости, Господь, злой помысел и грех!
Он был больной, измученный, нездешний,
Он ангелов любил и детский смех.

Не смял звезды сирени белоснежной,
Хоть и желал Владыку побороть…
Во всех грехах он был — ребенок нежный,
И потому — прости ему, Господь!