Стихи О Белом Море — подборка стихотворений

Стихи О Белом Море — подборка стихотворений

Стихи О Белом Море — подборка стихотворений
СОДЕРЖАНИЕ
0
09 мая 2021

Вы здесь

В далёком холодном бескрайнем просторе
Плещутся волны Белого моря.
Царствует Снежная здесь королева.
Лёд, посмотри-ка, и справа, и слева.
Но это зимою, а летом коротким
Можно немножко поплавать на лодке.
Понаблюдать, как ползут под водой
Звёзды морские одна за другой.
Дно беломорское вовсе не пусто —
Зреет повсюду морская капуста,
Сёмги пасутся стада в глубине,
Днём её ловят и при луне.
Тюлени резвятся, пускают киты
Фонтаны невиданной красоты.
Но лето пройдёт, и вновь королева
Льдом всё укроет и справа, и слева.

У Белого моря есть свой причал,
Свои корабли и сны,
Своя есть привязанность к белым ночам,
К терзаниям поздней весны
И к чайкам, что селятся по берегам
На лето, что значит — на дни…
Своя сопричастность к белым снегам:
Вся жизнь, где одни они…

У Белого моря есть свой мотив,
Свои берега и льды,
И правда своя, что, покуда ты жив,
Всем хватит солёной воды,
У Белого моря рассвет как знак,
Иным незнакомый морям…
Ах, белое море, зажги свой маяк,
Дай пристань своим кораблям,

Как чайкам, что селятся по берегам
На лето, что значит — на дни,
Ах, Белое море, прочти по слогам
Извечное «извини!»,
У Белого моря всегда есть причал
И ласка седой волны…
У Белого моря не всем «по плечам»
Терзания поздней весны…

Давай, все обиды — в сторону,
Уедем к Белому морю,
Где будут белые ночи
И чистые, белые сны.
Поделим печали поровну,
Потуже завяжем горе,
Посмотрим друг другу в очи
И… доживём до весны…

Море Белое не стонет,
Лишь тихонечко дрожит,
Лютый ворог в нем не тонет,
Он давно на дне лежит.
Катерки, да пароходы
В воле божьей и волны,
Начинаются походы
С устья Северно Двины.

На краю страны могучей
Запредельная вода.
В Соловецкий рай дремучий
Уплывали без следа.
Экзотические страны
Им мерещились вдали,
Чернь болотная, как раны
На поверхности земли.

Соловецкие закаты,
Будто нет над миром тьмы.
Святы пусто, пусто святы
Земли северной тюрьмы.
В жутком, вековом дозоре
Камень анзерский стоит,
Мертвый храм глядит на море,
На прекрасный дикий вид.

Белое море, белеют барашки,
Это от пены, могучей волны,
Бегло бегут по дорожках кудряшки,
Все растворяясь в красе белизны.

Хохочут в ночи куропатки,
Бормочет в распадке ручей,
Трепещется полог палатки
Под сенью тяжелых ветвей.

Расписан маршрут поминутно,
Рюкзак, как хороший медведь.
А здесь, у костра так уютно
Чуть выпить и песни попеть.

Карелия, Белое море,
Весной лишь пахнуло чуть-чуть.
Леса еще в зимнем уборе,
Под елками снега по грудь.

От моря вкус ветра чуть горький,
И слышится гомон гусей,
Под вечер и утром на зорьке
Разносится песнь глухарей.

Промоины паром дымятся,
Лед вздыбился около луд.
Голодные чайки кружатся,
Весеннего корюха ждут…

Здесь все, как и в древние годы,
Наполнено жизнью своей,
Здесь правят законы природы,
А не повеленья людей.

О, этот край суровый — Соловки…
Застыло в позапрошлом веке время,
Вселенной поворачивая стремя
Одним движеньем трепетной руки

От крепостей к отшельничьим скитам,
От каменистых берегов забвенья
К келейным богомольным песнопеньям,
К могильным лабиринтам и крестам.

На Беломорье вечные ветра,
Блуждают по баракам и острогам,
Монастырям, и узников дорогам,
А по ночам звонят в колокола…

А море то рыдает, то поёт…
И до июня волны крутят лёд.

Север. Холодный воздух.
Лето проходит быстро!
Ели застыли в позах,
Словно они — артисты!

Белое море стынет,
Ветер пронзает кости,
Да развивает вымпел
ЛЕса на горной трости!

Солнце уже не всходит,
Не согревает камни.
Чёрными стали воды,
Заледенела гавань.

Тёмное небо кружит
Белые танцы снега,
И завладела стужа
Лесом, и морем, и брегом!

Снова ночи стали дня короче —
Чуть придремлешь, а уже светает,
Из-за моря, цвета белой ночи,
Золотое солнце выплывает.

А на скалах вековые сосны
Восковые словно вспыхивают свечи,
И алмазами искрится берег росный…
До свиданья, море Белое, до встречи!

Ты приносишь и радость, и горе
И даруешь душевный покой.
Укачай меня, Белое море,
Колыбельную песню напой…

Ты умеешь быть ласково нежным,
Хорошо начинать с тобой день.
Гладишь волосы травам прибрежным,
Если солнце лежит на воде…

И ни в чём ты не ведаешь меры,
Если сердишься — вёсла не тронь:
У штормов твоих крепкие нервы,
У воды — ледяная ладонь…

Исчезают и время, и лица —
Страшен вод оглушающий вал…
Говорят, Богу тот не молился,
Кто в штормах никогда не бывал.

Могут волны вздыматься, как горы,
Чтобы после поглубже нырнуть —
По-мужски крут нордический норов
И по-женски пластична их суть.

Ценишь в людях рыбацкую хватку,
Не отпустишь без полных сетей,
Щедро даришь треску и зубатку
И морских лупоглазых чертей…

Сохнут травы, очищены ветром,
Велика их целебная власть —
Ламинарии бурые ветви,
Виноградная фукуса масть…

Как ты дышишь, как плещешься, море,
Среди северных серых камней
И, с ветрами колючими споря,
Ты в прилив прибегаешь ко мне…

Поплавками мелькают тюлени,
Не боятся подплыть к берегам…
Встану я пред тобой на колени
И влюблённое сердце отдам…

Ты приносишь и радость, и горе
И даруешь душевный покой.
Укачай меня, Белое море,
Колыбельную песню напой!

Огромное море, студеное море,
Где ветер гуляет один на просторе…
У Белого моря с тобой мы живем
И помним всегда мы, конечно, о нем.

Конечно, есть в мире на что подивиться:
Москва и Анапа, курорты, гробницы;
Но Белое море дороже всего,
И нету милее для нас ничего!

И если отправимся все же куда-то,
Вернемся на Север, конечно, ребята.
А кто здесь родился, уверен, поймет:
Он точно такой же, как мы, патриот.

Конечно, теплее и в Ялте, и в Сочи,
А в городе нашем есть белые ночи.
Пусть манят кого-то другие края —
Здесь родина наша: твоя и моя!

Здравствуй северное лето,
Сорок дней тепла и света.
Расскажи, как отдохнула,
Где уснула, как проснулась.

Волны, бьются о берег волны
Такого летнего и холодного моря.
Волны, бьются о берег волны
Такого летнего Белого моря

Камни уже согрелись
Зазеленели на солнце ели,
Сосны пускают корни
В сторону белого белого моря.

Избороздили, да исколесили
В поисках неба, да в поисках силы
Гипербореи серое тело.
Да сила, как птица, давно улетела

Плачете в голос под монастырями,
Мечетесь в море меж островами.
Спросите тихо: «В чем ваша сила?»
Да сила лишь в том, что мы еще живы.

Расскажи мне про Белое море,
О застывшем торосами льде,
Споре паруса с белой волною,
Чёрной точке вдали — корабле!
Расскажи мне сегодня о море,
Там, где дом твой, полярной зиме,
Каплях звёзд на небесном просторе,
Покрывающей даль белизне.
Расскажи, как венок ты носила,
Из недолгого лета цветов,
И как тёмной зимою тоскливо,
Когда ночь пролетает без снов.
И меня, среднерусского парня,
Убеди, что ни с чем не сравнить,
Когда небо раскатом сиянья
Звёздной радуги будет светить!
Нет, не надо рассказов о море,
Не нужны мне его корабли,
А сияние — грамма не стоит,
Если нет между нами любви!
В ритме сердца боюсь я услышать
Вместо нежного слова «люблю»
Шум волны, набегающей в берег
Одинокую в небе луну.
В этом мире нашли мы друг друга
Как две искры далёкой звезды,
Значит нам у Полярного круга
Отправлять и встречать корабли!

Белое море, белеют барашки,
Это от пены, могучей волны,
Бегло бегут по дорожках кудряшки,
Все растворяясь в красе белизны.

Кто не был у Белого моря,
Вдали от больших городов.
Не видел шального простора,
Окраин Российских дворов.

Неведом им запах прибоя,
И белых ночей забытья.
Да, есть еще Черное море,
Но, наше, красивей друзья.

Кипит здесь волна, завывая,
Осенней, ненастной порой.
Но, в белые ночи бывает,
Его навещает покой.

И даль горизонта такая,
Что кажется, будто вдали.
На полюсе айсберг сверкает,
А может идут корабли.

Характер поморский сверяет,
Оно по делам моряков.
Красоты свои открывает.
Богатством лесных берегов.

И кружится сытая чайка,
И парус мелькает вдали.
Такое лишь в сказке бывает,
И в сердце поморской земли.

Да, море совсем не глубоко,
Но скроет в своей тишине.
России, защиту и око,
Как может поможет стране.

Кто не был у Белого моря,
Тот должен увидеть его.
Не стоит ребята, об этом, и спорить,
Спроси Нептуна самого.

В далёком холодном бескрайнем просторе
Плещутся волны Белого моря.
Царствует Снежная здесь королева.
Лёд, посмотри-ка, и справа, и слева.
Но это зимою, а летом коротким
Можно немножко поплавать на лодке.
Понаблюдать, как ползут под водой
Звёзды морские одна за другой.
Дно беломорское вовсе не пусто —
Зреет повсюду морская капуста,
Сёмги пасутся стада в глубине,
Днём её ловят и при луне.
Тюлени резвятся, пускают киты
Фонтаны невиданной красоты.
Но лето пройдёт, и вновь королева
Льдом всё укроет и справа, и слева.

У Белого моря есть свой причал,
Свои корабли и сны,
Своя есть привязанность к белым ночам,
К терзаниям поздней весны
И к чайкам, что селятся по берегам
На лето, что значит — на дни…
Своя сопричастность к белым снегам:
Вся жизнь, где одни они…

У Белого моря есть свой мотив,
Свои берега и льды,
И правда своя, что, покуда ты жив,
Всем хватит солёной воды,
У Белого моря рассвет как знак,
Иным незнакомый морям…
Ах, белое море, зажги свой маяк,
Дай пристань своим кораблям,

Как чайкам, что селятся по берегам
На лето, что значит — на дни,
Ах, Белое море, прочти по слогам
Извечное «извини!»,
У Белого моря всегда есть причал
И ласка седой волны…
У Белого моря не всем «по плечам»
Терзания поздней весны…

Давай, все обиды — в сторону,
Уедем к Белому морю,
Где будут белые ночи
И чистые, белые сны.
Поделим печали поровну,
Потуже завяжем горе,
Посмотрим друг другу в очи
И… доживём до весны…

Море Белое не стонет,
Лишь тихонечко дрожит,
Лютый ворог в нем не тонет,
Он давно на дне лежит.
Катерки, да пароходы
В воле божьей и волны,
Начинаются походы
С устья Северно Двины.

На краю страны могучей
Запредельная вода.
В Соловецкий рай дремучий
Уплывали без следа.
Экзотические страны
Им мерещились вдали,
Чернь болотная, как раны
На поверхности земли.

Соловецкие закаты,
Будто нет над миром тьмы.
Святы пусто, пусто святы
Земли северной тюрьмы.
В жутком, вековом дозоре
Камень анзерский стоит,
Мертвый храм глядит на море,
На прекрасный дикий вид.

Море Белое — водная ширь,
Соловецкий былой монастырь.
И со всех концов русской земли
Нас любовно сюда привезли.

Припев:
Всех, кто наградил нас Соловками,
Просим, приезжайте сюда сами,
Посидите здесь годочков три иль пять —
Будете с восторгом вспоминать.

Соблюдая кодекс трудовой,
Охраняет нас милый конвой.
А зимой стерегут от беды
Целых полгода крепкие льды.

Хороши по весне комары,
Чуден вид от Секирной горы.
И от разных ударных работ
Здоровеет веселый народ.

Привезли нам надежд полный куль
Бокий, Фельдман, Филиппов и Вуль.
А назад повезет Катанян
Только грустный напев соловчан.

Так живем мы, не зная тоски,
Благовонной покушав трески.
И, вернувшись в родительский дом,
С умилением тихо споем.

Кто-то вылил молоко,
Стало море белым.
Разобрались мы легко!
Да не в этом дело…

Виноват не белый пух,
А туман виною.
Не видать ни зги вокруг,
Белой встал стеною.

Хоть туманы и густы,
Но от глаз не скрыться.
Возле берега следы.
Кто тут был? Лисица!

Ну, зачем ему топор?
Рассудите сами:
Возле берега бобер
Ствол грызет зубами!

Мышка юркнула под пень,
Натерпелась страха:
По округе целый день
Бродит росомаха!

Гаге стужа не страшна,
Теплый пух у птицы,
Смело плавает она
В ледяной водице.

Плеск и шум у камышей,
Кто же там? Не видно!
Обучает малышей
Плавать мама-выдра!

Как жемчужину цветок
Не встречал нигде я,
Только тут увидеть смог
Чудо орхидею.

Рыбаки подняли сеть,
Засияли лица:
В ней треска, навага, сельдь!
Чешуя искрится!

Шел в Москву из Холмогор
Долго Ломоносов…
Ведь учеба с давних пор —
Всем наукам остов!

Где-то там в бесконечной дали
Расстилается Белое море
И в ладонях скалистых Земли
Гордо дышит бескрайним простором
И искрясь на спокойной волне
Улыбается Севера Солнце
И маяк на угрюмой скале
И пришедшие к берегу сосны…

Припев:
Белое море — вот ты какое
След за кормою — тает вдали
Белое море дышит покоем
В бухтах притихших спят корабли.

Нам отсюда никак не достать
Не добраться до Белого моря
Можно только по картам читать
Что на свете есть чудо такое
Чайки крик над Онежской губой
Тихий сон куполов Соловецких
И волнующий камни прибой
Он как море спокойный и вечный…

Припев:
Белое море — вот ты какое
След за кормою — тает вдали
Белое море дышит покоем
В бухтах притихших спят корабли.

Вдалеке от больших городов
Ты как остров души покаяний
Ты как явь неосознанных снов
Где нет времени и расстояний…

Хохочут в ночи куропатки,
Бормочет в распадке ручей,
Трепещется полог палатки
Под сенью тяжелых ветвей.

Расписан маршрут поминутно,
Рюкзак, как хороший медведь.
А здесь, у костра так уютно
Чуть выпить и песни попеть.

Карелия, Белое море,
Весной лишь пахнуло чуть-чуть.
Леса еще в зимнем уборе,
Под елками снега по грудь.

От моря вкус ветра чуть горький,
И слышится гомон гусей,
Под вечер и утром на зорьке
Разносится песнь глухарей.

Промоины паром дымятся,
Лед вздыбился около луд.
Голодные чайки кружатся,
Весеннего корюха ждут…

Здесь все, как и в древние годы,
Наполнено жизнью своей,
Здесь правят законы природы,
А не повеленья людей.

О, этот край суровый — Соловки…
Застыло в позапрошлом веке время,
Вселенной поворачивая стремя
Одним движеньем трепетной руки

От крепостей к отшельничьим скитам,
От каменистых берегов забвенья
К келейным богомольным песнопеньям,
К могильным лабиринтам и крестам.

На Беломорье вечные ветра,
Блуждают по баракам и острогам,
Монастырям, и узников дорогам,
А по ночам звонят в колокола…

А море то рыдает, то поёт…
И до июня волны крутят лёд.

Север. Холодный воздух.
Лето проходит быстро!
Ели застыли в позах,
Словно они — артисты!

Белое море стынет,
Ветер пронзает кости,
Да развивает вымпел
ЛЕса на горной трости!

Солнце уже не всходит,
Не согревает камни.
Чёрными стали воды,
Заледенела гавань.

Тёмное небо кружит
Белые танцы снега,
И завладела стужа
Лесом, и морем, и брегом!

Снова ночи стали дня короче —
Чуть придремлешь, а уже светает,
Из-за моря, цвета белой ночи,
Золотое солнце выплывает.

А на скалах вековые сосны
Восковые словно вспыхивают свечи,
И алмазами искрится берег росный…
До свиданья, море Белое, до встречи!

Ты приносишь и радость, и горе
И даруешь душевный покой.
Укачай меня, Белое море,
Колыбельную песню напой…

Ты умеешь быть ласково нежным,
Хорошо начинать с тобой день.
Гладишь волосы травам прибрежным,
Если солнце лежит на воде…

И ни в чём ты не ведаешь меры,
Если сердишься — вёсла не тронь:
У штормов твоих крепкие нервы,
У воды — ледяная ладонь…

Исчезают и время, и лица —
Страшен вод оглушающий вал…
Говорят, Богу тот не молился,
Кто в штормах никогда не бывал.

Могут волны вздыматься, как горы,
Чтобы после поглубже нырнуть —
По-мужски крут нордический норов
И по-женски пластична их суть.

Ценишь в людях рыбацкую хватку,
Не отпустишь без полных сетей,
Щедро даришь треску и зубатку
И морских лупоглазых чертей…

Сохнут травы, очищены ветром,
Велика их целебная власть —
Ламинарии бурые ветви,
Виноградная фукуса масть…

Как ты дышишь, как плещешься, море,
Среди северных серых камней
И, с ветрами колючими споря,
Ты в прилив прибегаешь ко мне…

Поплавками мелькают тюлени,
Не боятся подплыть к берегам…
Встану я пред тобой на колени
И влюблённое сердце отдам…

Ты приносишь и радость, и горе
И даруешь душевный покой.
Укачай меня, Белое море,
Колыбельную песню напой!

Огромное море, студеное море,
Где ветер гуляет один на просторе…
У Белого моря с тобой мы живем
И помним всегда мы, конечно, о нем.

Конечно, есть в мире на что подивиться:
Москва и Анапа, курорты, гробницы;
Но Белое море дороже всего,
И нету милее для нас ничего!

И если отправимся все же куда-то,
Вернемся на Север, конечно, ребята.
А кто здесь родился, уверен, поймет:
Он точно такой же, как мы, патриот.

Конечно, теплее и в Ялте, и в Сочи,
А в городе нашем есть белые ночи.
Пусть манят кого-то другие края —
Здесь родина наша: твоя и моя!

Здравствуй северное лето,
Сорок дней тепла и света.
Расскажи, как отдохнула,
Где уснула, как проснулась.

Волны, бьются о берег волны
Такого летнего и холодного моря.
Волны, бьются о берег волны
Такого летнего Белого моря

Камни уже согрелись
Зазеленели на солнце ели,
Сосны пускают корни
В сторону белого белого моря.

Избороздили, да исколесили
В поисках неба, да в поисках силы
Гипербореи серое тело.
Да сила, как птица, давно улетела

Плачете в голос под монастырями,
Мечетесь в море меж островами.
Спросите тихо: «В чем ваша сила?»
Да сила лишь в том, что мы еще живы.

Над морем зыбкую вуаль
Сгустил туман неугомонный,
Волна холодный бьет хрусталь
О берег утренний и сонный.

Я моря Белого люблю
Изменчивое настроенье:
Даст волю плыть вдаль кораблю,
Задумает ему ль крушенье.

О, море-батюшка, в тебе
Таинственного скрыто много:
До горизонта в серебре,
Коль в тучах небо смотрит строго.

Светлеют выси над тобой,
А сердишься как в непогоду:
Под разговорчивой волной
Ты темень напускаешь в воду.

Ты все в работе, редко — тишь,
Влечешь суровым одеяньем,
Зимой скуешься льдами, спишь
Под нежным Северным сияньем.

Ты белой ночи пелену
В прозрачные упрятал воды,
И Белым морем потому
Тебя прозвали мореходы.

Свод неба снится голубой,
Просторы вод твоих без краю.
Когда же встречусь вновь с тобой?
Душой растроганной мечтаю.

Среди раковин прочих, что дарят моря
На песке этом сером, соленом,
Я беру тебя на руки, только тебя,
Мой июль, в эту землю влюбленный.
Как растило изломы твои в глубине,
Как печалилось Белое море —
Отпечатки всех бурь ты несешь на себе,
Но звучишь ты не только в миноре.
Ты мне высказал многое в этом году,
Нашептал, напророчил — и знаешь,
Все, что мы намечтали с тобою, я жду,
Только крепче ладони сжимаю.
А на гранях твоих — омывает волна
Эти хрупкие тонкие своды —
Я читаю грядущей весны письмена
В ожидании нового года.
Все, что было — прости мне мой сбивчивый шаг,
Память девичью, страх, мимолетность —
Отпускаю и думаю: пусть будет так,
Как Ему, вероятно, угодно.
Эти дни, этот воздух, твои острова,
Эти камешки в узких карманах
Помещаются в сердце плененном едва
И тревожат его постоянно.
Я в отсутствие ранящей душу любви
Открываю все тайные двери,
Чтобы видеть опять, как плывут корабли,
Облака надо мною — и верить
В то, что ты меня держишь на этом пути
И что силой твоею я буду идти
Сколько ты мне до цели отмерил.

ЗИМНИЙ ПУТЬ

По тайгам странствуя, не встретишься с людьми.

Страшнее голода – холодная истома.

Акибка-нерпочка, скитальца прокорми,

не то на сухарях он не дойдет до дома.

Кто съел собачий корм, тот слопал и собак,

а заплутать нельзя, погибельна ошибка, –

но в зимовейке есть берёста и табак,

и есть поленница, и вяленая рыбка.

Тащиться через лес – не сахар и не мёд,

тут лишь бы выбраться из ледяной утробы;

гость ничего с собой отсюда не возьмёт,

перекантуется, да и уйдёт в сугробы.

Всего-то мудрости – устроясь на ночлег,

из суеверия поругивать погоду,

всего-то мудрости – топить в жестянке снег

и окунать свечу в присоленную воду.

Здесь дверь отворена, и, значит, повезло,

как ни темно ещё, но стоил путь усилий:

учует человек надежду на тепло,

коль заотсвечивал солноворот Василий.

Дрова расплачутся, но не ругай смолу,

и вьюгу не кори, коль за окном завыла,

и не выбрасывай вчерашнюю золу,

тебе она сойдёт ничуть не хуже мыла.

Зима спокойствует, она себе верна,

погоды скверные предсказаны заране;

без сновидений спит полярная страна,

коль ей и снится что – так разве только сани.

Любой подумал бы, что амба, что труба,

но постигаешь тут, понаблюдавши вчуже:

как странно сложена российская судьба,

где если плохо всё, так надо сделать хуже.

Не то, чтоб жизнь была совсем недорога,

секунды воровать – удел для попрошаек.

Лишь перед смертью тот, кто одолел снега,

нальёт и помянёт своих погибших лаек.

ПРАСОЛ НА МЕЗЕНИ

В преисподне торговля почище, поди;

покупатель рычит, как собака на сене;

два рубля позади, два гроша впереди;

нечем прасолу жить, вовсе сдохнуть офене.

Охилел ты, пеструшник, проначил хрустов, –

дрянь дела: ни трафилки на водку в рогожке.

коль последний бухарник допить не готов,

не торгуйся, калымник, за ленты да ложки.

Так что хватит дурить, по-людски говоря:

пропадёшь и замерзнёшь по первому снегу;

под Калугой с лотком ты загнешься зазря, –

расспроси про дорогу, ступай за Онегу.

Над болотцами в тундре шумит дребезда,

нет нигде ни стогов, ни снопов, ни огребья;

если всё же сумел ты добраться сюда,

то поймёшь, что безрыбье тут хуже бесхлебья.

Долго тянется возле Архангельска день,

но полезны душе в ожиданье предзимья

белорыбица, харьюз, лосось и таймень,

костомордый абрашка и макса налимья.

Не кори в сентябре выпадающий снег,

всё на свете собой до весны приминая;

только в красном углу пусть висит оберег,

деревянная утица, птица щепная.

Поначалу едва ли пойдут чудеса,

только прибыли тут не бывает грошовой:

до Парижа, глядишь, доплывут туеса,

холмогорские гребни из шадры моржовой.

Только паберег, только песчаный угор,

березняк кривоватый да редкий ольшаник;

виноградья не надо, доволен помор

полотухой корзанки да тяпаных шанег.

Возвращаться в Калугу не стоит труда,

потому как себя не укусишь за локоть, –

не уйдёшь никогда, не придёшь никуда,

даже если отучишься окать и цокать.

Только помни о том, что бывает потом

только загодя ведай про долю мужскую,

только пазори будут плясать над крестом,

но и жизни не жалко за пляску такую.

БРАЛЬЩИК НА СЕВЕРНОМ

На воробьиный скок октябрьский день короче,

доволен человек, что сердце унялось,

и не страшит его приход полярной ночи.

когда на небеса взойдет Остяцкий Лось*.

В Москве добычнику короткий путь на дыбу,

будь ты хоть Строганов, – подломится ледок.

Но здешнюю судьбу он вышкерил, как рыбу:

он опоморился, и больше не ездок.

Сверканье зорников схватил он, как заразу,

что излеченья нет – понять немудрено;

а то, что не помор по предкам он ни разу,

так с носа Канина на то плевал давно.

Он, словно денежку, предчувствует погоду,

откуда это в нём – соседям невдогад.

Великих барышей не добивался сроду,

чуть грёхнуло трески – и он почти богат.

Чужому бральщику в вину любое ставят,

двоперстье примет ли рождённый вдалеке?

Но попрекни его – так он зевок подавит,

зане поморский гроб хранит на чердаке.

Другой с бесхлебицы орёт как перепёлка,

а у него в ставцах сияют, что ни день

ивановская сельдь, не жалкая двусолка,

и умба-сёмужка, не бедная мезень.

Другой посетует, что ни тепла, ни солнца,

что в мире горестей всё больше каждый час,

а он не станет есть навагу без лимонца,

и кофе пьёт с утра, как пьет Россия квас.

Он ведает, кому и впрямь нужны деньжонки,

добавит грош-другой тому напоследи.

А что ему копить: стареет возле жонки,

что к морю не ходок – так молится, поди.

Понеже никого в расчётах не дурачит,

старинный для себя не сочиняет род,

понеже лестовку с подрушником не прячет,

и даже в праздники спиртного не берёт.

Он завершит дела хоть завтра, хоть сегодня,

давно защитные сыскавши словеса;

он душу бережёт, и ждет Господня взводня,

что унесёт его в ночные небеса.

СЁМГА

Здесь десять берегов, или примерно десять,

здесь время на века считают старики.

Здесь человек судьбу сумел уравновесить:

работать не с руки, коль не поел трески.

Здесь часто мелочи невинные запретны:

смотреть на пазыби – далёко ль до беды?

Тот не поймёт, зачем так важен крест обетный,

кто в море не ходил на полных две воды.

Здесь пес охотничий – заменою оружью.

Здесь солнце движется, как белка в колесе.

Одна фамилия на всю артель семужью,

одна тоня на всех, и сыты тоже все.

Здесь вдоволь наберут харчей, снастей и соли:

на карбас ли простой, да хоть на полный шнек.

Семья, коль двое в ней – внесет две равных доли

и десять, коль в семье десяток человек.

Труд долог и тяжёл, но не настолько горек,

чтоб кто-то на него роптать хотел теперь:

знай семгу загоняй из голомя во дворик

а отойдёт вода – перебирай да шкерь.

Поморской соли в речь прибавлена щепотка,

любое слово здесь старинно и хитро:

кто ждёт у берега, чтоб в сеть пошла селёдка,

не скажет про косяк, а скажет про юро.

В безрыбицу канат висит тяжёлой плетью,

болеют невода, и сон воды глубок,

она не движется, лишь матово над сетью

блестит стеклянный шар – норвежский поплавок.

Барышна сёмужка, не обери до нитки!

Молитва рыбака до жалости проста:

не так уж плохо жить совсем без верхосытки,

но только бы не жить с семьею вполсыта.

Такая жизнь сродни желанному недугу:

на чётках вечности отмеривши года,

рождаться, умирать, и далее по кругу

как рыбе, проходить, минуя невода.

Чужак, завидуешь? Тогда постой в сторонке:

увидишь ангела, что мчит под облака,

с великой нежностью бутылку самогонки

плеснув в бескрайнюю могилу рыбака.

АФАНАСЬЕВ ДЕНЬ

Прозвучал надо льдами неслышимый зов,

отбель в пазорях вспыхнула, небо окрасив.

Заглянувши на шесть или восемь часов,

наступил и окончился день Афанасьев.

Ночь полна багреца, ночь темна и длинна,

лишь, раздвинувши тучи на пару мгновений,

словно карбас пузатый, мелькнула луна,

отправляясь на ловлю небесных тюленей.

В этой тьме, где одни лишь медведи да снег,

в этом зареве красном, зелёном и синем,

возвышаясь, стоит истекающий век,

как хозяин, что гостю ответил аминем.

Это памятник скорби земли и небес,

это мысль, что с годами всё больше печалей,

что однажды вконец изведёт косторез

кашалотовы зубы и бивень нарвалий.

Что морошка не ляжет на землю ковром,

что не станет торговых гостей у подворья,

что исчезнут вослед за царем-осетром

поставец, подголовник, ларец Пермогорья.

Что на землю падёт окончательный мрак,

что былое покажется кладбищем бредней,

где умелец последний сплетает бурак

из последней берёсты берёзы последней.

Куролесит зима в человечьем дому,

сыплет наземь беду, как капусту во штенник,

Комментировать
0
Комментариев нет, будьте первым кто его оставит

;) :| :x :twisted: :sad: :roll: :oops: :o :mrgreen: :idea: :evil: :cry: :cool: :arrow: :P :D :???: :?: :-) :!: 8O

Это интересно

А Савин Стихотворение Чудеса Стихи
0 комментариев

Стих Про Тамару Семину Стихи
0 комментариев

Adblock
detector