Стихи О Сирии — подборка стихотворений

«Наш путь в Дамаск!» Сирия в стихах великих русских поэтов
13:18 01 октября 2015 3 287 1
Сюжет: Что происходит в Сирии. Все новости и видео
В 1903 году поэт-символист Валерий Брюсов написал стихотворение «В Дамаск!», где ближневосточный город стал символом его эротических переживаний. Вслед за ним на протяжении всего Серебряного века и даже позже, уже после второй мировой, о Сирии так или иначе вспоминали великие русские литераторы. Мы собрали для вас выдержки.

Валерий Брюсов. В Дамаск (1903)

Губы мои приближаются
К твоим губам,
Таинства снова свершаются,
И мир как храм.

Мы, как священнослужители,
Творим обряд.
Строго в великой обители
Слова звучат.

Ангелы, ниц преклоненные,
Поют тропарь.
Звезды — лампады зажженные,
И ночь — алтарь.

Что нас влечет с неизбежностью,
Как сталь магнит?
Дышим мы страстью и нежностью,
Но взор закрыт.

Водоворотом мы схвачены
Последних ласк.
Вот он, от века назначенный,
Наш путь в Дамаск!

Иван Бунин. Потомки пророка (1912)

Не мало царств, не мало стран на свете.
Мы любим тростниковые ковры,
Мы ходим не в кофейни, а в мечети,
На солнечные тихие дворы.

Мы не купцы с базара. Мы не рады,
Когда вступает пыльный караван
В святой Дамаск, в его сады, ограды;
Нам не нужны подачки англичан.

Мы терпим их. Но ни одежды белой,
Ни белых шлемов видеть не хотим.
Написано: чужому зла не делай,
Но и очей не подымай пред ним.

Скажи привет, но помни: ты в зеленом.
Когда придут, гляди на кипарис,
Гляди в лазурь. Не будь хамелеоном,
Что по стене мелькает вверх и вниз.

Всеволод Князев. Без названия. (1913)

Я был в стране, где вечно розы
Цветут, как первою весной…
Где небо Сальватора Розы,
Где месяц дымно голубой!

И вот теперь никто не знает
Про ласку на моем лице,
О том, что сердце умирает
В разлуке вверенном кольце.

Вот я лечу к волшебным далям,
И пусть она одна мечта —
Я припадал к её сандалиям,
Я целовал её уста!

Я целовал «врата Дамаска»,
Врата с щитом, увитым в мех,
И пусть теперь надета маска
На мне, счастливейшем из всех!

Марина Цветаева. Асе (1913)

Мы быстры и наготове,
Мы остры.
В каждом жесте, в каждом взгляде,
в каждом слове. —
Две сестры.

Своенравна наша ласка
И тонка,
Мы из старого Дамаска —
Два клинка.

Прочь, гумно и бремя хлеба,
И волы!
Мы — натянутые в небо
Две стрелы!

Мы одни на рынке мира
Без греха.
Мы — из Вильяма Шекспира
Два стиха.

Федор Сологуб. Без названия. (1910-е)

Всегда отрадно и темно
Во глубине твоей пещеры,
Темнеет милое пятно
У входа на щите Венеры.
Там дремлет легкий, тихий сон
В блаженных рощах мандрагоры.
Тому, кто статен и влюблен,
Он нежно затмевает взоры.
И если жаркие персты
Тебе сулят любовь и ласку,
Глаза легко опустишь ты
К благоуханному Дамаску.
И близ Дамаска, в стороне,
У светлой роща мандрагоры,
На этом радостном пятне,
Ты, вспыхнув, остановишь взоры.

Анна Ахматова. Поэма без героя (1940-1962)

Из четвертой главы

Кто застыл у померкших окон,
На чьем сердце «палевый локон»,
У кого пред глазами тьма? —
«Помогите, еще не поздно!
Никогда ты такой морозной
И чужою, ночь, не была!»
Ветер, полный балтийской соли,
Бал метелей на Марсовом поле
И невидимых звон копыт.
И безмерная в том тревога,
Кому жить осталось немного,
Кто лишь смерти просит у Бога
И кто будет навек забыт.
Он за полночь под окнами бродит,
На него беспощадно наводит
Тусклый луч угловой фонарь, —
И дождался он. Стройная маска
На обратном «Пути из Дамаска»
Возвратилась домой. не одна!

Иосиф Бродский. 20 сонетов к Марии Стюарт (1974)

Равнина. Трубы. Входят двое. Лязг
сражения. «Ты кто такой?» — «А сам ты?»
«Я кто такой?» — «Да, ты». — «Мы протестанты».
«А мы — католики». — «Ах, вот как!» Хряск!
Потом везде валяются останки.
Шум нескончаемых вороньих дрязг.
Потом — зима, узорчатые санки,
примерка шали: «Где это — Дамаск?»
«Там, где самец-павлин прекрасней самки".
«Но даже там он не проходит в дамки»
(за шашками — передохнув от ласк).
Ночь в небольшом по-голливудски замке.

Опять равнина. Полночь. Входят двое.
И все сливается в их волчьем вое.

Другие статьи в литературном дневнике:

02.10.2015. Сирия дамаск стихи классиков на телеканале дождь

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

И снова тридцать третий год—
Восьми десятков как и не бывало.
Свет факелов на улицах безумных:
И это—Сирия, Ирак, Афганистан, Египет.
А, может быть, моя страна,
Где жизнь окажется страшна?
Сейчас там всe живые—спят,
А мёртвыe—„не имут сраму“ за невзгоды.
Идут колонны на войну. И мрак, и тьма,
И стёкол хруст, и бомб разрывы.
А мы бежим между домов,
И смерть там за углом таится.

В далёкой Сирии — война.
Спроси, кому она нужна.
Всё, как всегда: бомбёжки, зло,
которое в твой дом пришло.
Беги, чтоб выжить, не пропасть.
Не защитят ни бог, ни власть.
И полумесяц, будто крест,
впитает кровь из этих мест.
Мужские игры вновь — сполна.
В далёкой Сирии — война.
Дамасской стали арсенал
уже давно российским стал,
и к нам уносит самолёт
детей, которых кто-то ждёт.
Мы — понимает боль утрат.
И потому — нам каждый — брат,
и всех испаний смертный вой
над русской стелется травой,
в июньский падает рассвет.
Для нас — чужого горя нет!
И каждый женский вопль и крик —
не где-то там, а здесь, впритык.
И горе матери любой
касается всех нас с тобой.
Ведь боль, где б ни была, остра.
Всё всех касается, сестра!
Все "далеко" — невдалеке.
Слеза сползает по щеке.
Арабы, турки, курдистан.
История не так проста.
Звучит Интернационал!
Хоть "долг" лишь милосердьем стал.
Война приходит в наши дни,
куда бы не текли они,
и промежуток временной
соседствует с тобой и мной.
Наш 41-й где-то там
преследует нас по пятам,
как будто 41-й год
в нас подсознательно живёт
от тишины до тишины.
Ох, лишь бы не было войны.

Каждому место указано,
Он — на Ямайке, они — на войне.
Сказано, жизнь и в добре, и в беде.
Пусть наши руки связаны,
Сирийцы не зябнут зато в суете.

Жертва Сирии

Народ, Всевышнего не зли,
Он терпелив не слишком…
В больницу как -то привезли
Трёхлетнего мальчишку.

Сирийский мальчик. Он попал
В район военных действий
И жертвою обстрела стал,
Свидетелем всех бедствий.

С обидой глядя на народ
Своим недетским оком,
Он будто чувствовал: вот-вот
Предстанет перед Богом.

Врачи над раненым мальцом
Кружили безуспешно,
А тот с заплаканным лицом
К ним обращался, грешным.

Повергли в шок хирургов тех
Слова мальца, ей-богу:
«Всё Богу расскажу! На всех
Пожалуюся Богу».

Так взрослым дядям он сказал
И Богу отдал душу…
Ну что же ты притих, мой зал?
Не рвётся крик наружу?

Известно мне, о чём молчишь,
В душе тая тревогу:
А вдруг и вправду тот малыш
Пожалуется Богу?