Зоя Анатольевна Космодемьянская,
первая женщина, которой было присвоено
звание Героя Советского Союза(посмертно).
Во время ВОВ эта юная разведчица, комсомолка,
красноармеец, при выполнении боевого задания
была схвачена, замучена и повешена фашистами,
в деревне Петрищево. Она восемнадцатилетней
девочкой, десятиклассницей, добровольно вступила
в Красную армию, для защиты Родины, став символом
героизма и беспримерного мужества для советских людей!
"Нет выше подвига, чем душу свою положить за други своя"
(Из Евангельской заповеди)
Своим высоким идеалам,
Осталась до конца верна,
Жестокой смертью доказала,
Что есть у Родины броня!
Училась в школе безупречно,
Любила трепетно стихи,
Была возвышенной, сердечной,
Натурой пламенной души!
Минуло восемнадцать только,
Оборвались её мечты,
Война. В разведку добровольцем,
Ушла в фашистские тылы.
Нередко за чертой посёлка,
Взрывались вражьи поезда,
Со взрослой сметкой комсомолка,
Всё доводила до конца.
Приказ на новое задание,
Две группы устремились в лес
И вдруг свинцовый дождь заклания,
Со всех сторон, как гром с небес!
Потерям не было предела,
Зима, не спрятаться от пуль,
Из групп лишь горстка уцелела,
Отряд нарвался на патруль.
И только трое из отряда,
Продолжили свой трудный путь,
Приказ исполнила бригада,
Но разминулись, в этом суть!
Один вернулся в часть успешно,
Другой был схвачен в тот же час,
А Зоя возвратилась спешно,
Исполнить до конца приказ!
В фальшивой серенькой конюшне,
Радиостанция была.
И Зоя шёпотом по-русски,
— Конюшню эту сжечь дотла!
Так Зоя смело шла на подвиг,
Сказав себе, — Я всё смогу!
В любом народе есть уроды.
Предатель изменил судьбу.
Её ремнями долго били.
Раздев беднягу догола,
Пинали, досыта глумились,
Ни слова не произнесла!
Но этой пытки было мало,
В мороз, с прикладом позади,
По улицам босой шагала,
Доска позора на груди.
Не скажешь? — Нет!
Продлжим дальше,
— Не будет от меня вестей!
Тогда сорвали ногти с пальцев,
Кровь запеклась в багровый клей.
На казнь её вели под руки.
Сил не было идти самой,
Петлёю завершились муки.
Лишь ангел плакал за спиной!
Фашисты смертью наслаждались!
Висела месяц на петле,
Солдаты грубо надругались,
Отрезав грудь, "на веселе".
Сорвав одежду сапогами,
Перед толпою обнажив,
Кололи, резали ножами,
НЕПРАВДА! Образ Зои жив!
Пред мужеством её и волей,
Склоняют "голову" года,
Девчоночка с тяжёлой долей,
Ты в нашем сердце навсегда!
Зоя Анатольевна Космодемьянская — Герой Советского Союза, родилась в 1923 г. в селе Осино Гай, Гавриловского р-на Томбовской обл., в семье потомственных местных священников. В детстве очень боялась мышей и темноты. В школьные годы любила литературу и историю, мечтала поступить в Лит. институт, любила стихи, была очень нежной и ранимой девочкой, очень тонкой и чувствительной натурой. Дед Зои был священником Знаменской церкви. Отец учился в духовной семинарии. Мать учительница Любовь Чурикова. В 1929 году семья жила в Сибири (один год), на Бирюсе в Шиткино, затем вернулась в Москву. Отец Зои умер в 1933 г., мать одна воспитывала Зою и её младшего брата Александра. Александр (1925 — 1945) — командир батареи самоходных артиллерийских установок, гвардии старший лейтенант, погиб при штурме Фирбруденкруга в Зеландии. Ему присвоено звание Героя Советского союза 1945 г. (посмертно).
"Поджигатель"
Юной и бесстрашной девочке, героине
Великой Отечественной,
Герою Советского Союза
Зое Космодемьянской посвящается.
В военкомате Зое отказали:
"На фронт таких красавиц не берут".
Ах, если бы тогда те дяди знали,
Какие муки ту девчушку ждут!
Пусть не берут, пусть мама не пускает,
Пусть школьница — ещё остался год,
Но всё не важно: Зоя твёрдо знает —
Она сто раз за Родину умрёт!
Умрёт. Но почему такие мысли
У девочки, которой жить и жить?
А мысли, как на ниточках повисли —
Бить фрицев, страстно Родине служить.
И своего добилась. Записали
Её в особый, небольшой отряд*.
Что за отряд? Прекрасно люди знали,
И не вставали с Зоей в один ряд.
Отряд тот обречён, все понимали —
Насильно добровольцев не пошлёшь.
Ходить по школам активисты стали —
Откликнулась одна лишь молодёжь.
И Зоя в том числе. Мать обманула,
Сказала, что спешит окопы рыть,
К груди братишку Сашку притянула
И наказала ему долго жить.
Ведь в самый тыл врага ребят послали —
Приказ сам Сталин отдал*: в холода
Жечь все дома, в которых немцы встали —
Морозы для фашистов — смерть, беда!
Мечтали русских захватить блицкригом
В одних мундирах, тонких сапогах,
Но рус зольдат им приготовил фигу —
Пошли в ход тряпки, лапти на ногах.
На запад группе надо продвигаться.
Приказ гуманным вряд ли назовёшь:
Деревни — десять их — должны сжигаться.
Всех фрицев из тепла, да на мороз!
Ведь местные давно живут в сараях,
А матки тащат яйки, молоко.
Вестей нет от своих, лишь брань чужая,
И до свободы очень далеко.
Отряд дошёл аж до Волоколамска —
Кругом бои — здесь эпицентр борьбы.
Но группе нужно дальше продвигаться —
У каждого свой фитилёк судьбы.
Ещё Клочкову и его гвардейцам
Придётся бой с фашистами принять.
Ах, как бы я хотела чистым сердцем
Истории движок пустить бы вспять!
И девочку, с прекрасною душою,
Вернуть в Москву, семье, родным, друзьям,
Любовью наградить её большою.
Но время вспять уж повернуть нельзя.
В Петрищево нельзя идти всем скопом —
Там главный штаб, дивизия стоит,
Которая готовится к походу —
Под Новый год столицу покорить.
Руководит ей подполковник* Рейха,
Садист, палач, проклятье партизан.
Найти здесь нужно хитрую лазейку —
И Артур Спрогис* разработал план.
В Петрищево пойдут всего лишь трое —
Борис Крайнов — той тройки командир,
Клубков Василий, и конечно, Зоя —
Бесстрашия живой ориентир.
Учили всех молчать во время пыток,
Своих не выдавать — рот на замок!
Не делать даже слабеньких попыток
Болтать с чужими. Обходить их в прок!
От холода трещит кора деревьев,
Костров ребятам разводить нельзя.
Дождались ночи. Подойти к деревне
И сжечь дома обязаны друзья.
Борис жжёт в центре, Зоя — ближе к югу,
Василий должен с севера зайти.
Боится Боря очень за подругу,
Но нет другого у неё пути.
Ещё раз обсудили всё до точки,
Ведь этот день последним может быть!
Договорились встретиться в лесочке,
Кто выживет — тому и дальше жить.
Борис проделал дело очень скоро:
Взметнулось пламя сразу двух домов.
И Зоины горят довольно споро,
А Васькин и не виден огонёк.
Крайнов метнулся к лесу, затаился,
Ждал очень долго он друзей своих.
Нет никого — в обратный путь пустился —
Приказ суров — пришлось оставить их.
А Зою немцы словно поджидали,
Схватили грубо, привели в избу.
Откуда же они о ней узнали?
Нарушил Васька грозное табу
Своих не выдавать. Но весь расплылся,
Когда грозили пыткой палачи.
О клятвах и обетах вмиг забылся,
Увидев — шомпола лежат в печи.
Мы про Иуду временно забудем —
Не стоят твари пламенных речей.
В аду их черти долго жарить будут,
Ведь там полно жаровен и печей!
Над Зоей немцы долго издевались:
" Не рус зольдат, а фрау — партизан.
А ну-ка, фрау, быстро раздевайся,
И — марш на лавку, словно на диван.
И говори скорее своё имя,
Кем завербована и кто тебя послал?
Друзьями ты не дорожи своими,
Ведь твой дружок тебя же и предал".
Но девушка молчит, сжимая зубы.
" Средь нас предателей не может быть!"
За это кулаком наотмашь — в губы,
И четверо фашистов стали бить
Её по коже девичьей и нежной
Широкими ремнями что есть сил.
Но даже стона из груди мятежной
Не донеслось, как больно фриц не бил.
Хозяин дома, спрятавшись за печкой,
Считал удары — двести было их.
Да разве сможет вынести сердечко
Такие пытки? Свист когда затих,
Девчушка, застонав, попить спросила.
Мужик набрав воды, рванулся к ней.
Откуда в этом теле столько силы
И мужества от пыток и ремней?
Но ковш с водою немец выбил махом,
И мужика облаял, как барбос.
А девушку — увидел тот со страхом —
Босой погнали на лихой мороз.
А вы смогли бы вынести такое?
СидЯ в тепле, за рюмкой коньяка?
Мы все привыкли к неге и покою,
Петух в желе не клюнет в зад пока.
Гоняли Зою немцы по деревне
Не час, не два, а точно до утра.
От стужи все потрескались деревья,
А для фашистов это лишь игра.
Сорочка от крОви заледенела,
В глазах — туман, и ноги не идут.
Но что ей боль? И Зоя гордо, смело,
Идёт туда, куда её ведут.
И всё молчком, ни стона, ни словечка.
В глазах — презренье к гнусным палачам.
А в доме красным жаром пышет печка,
И стол накрыт немецким сволочам.
Старушка, что за фрицами ходила,
Тихонько к Зое сбоку подошла.
— Как имя твоё, доченька? — спросила.
— Зовите Таней*. — на скамью легла.
И взгляд свой устремила вдаль куда-то.
Быть может, маму вспомнила свою..
А в это время враг, фашист проклятый,
Готовил ей верёвку и петлю.
К обеду всех сельчан согнали в кучу:
И стар, и мал — все видеть казнь должны.
А в это время Зоя, словно лучик,
В бессмертье шла своей родной страны.
Вдруг к мученице баба подбежала,
И палкой по ногам девчушку — хрясь.
— Петли тебе подлюка, даже мало,
Мой дом спалила маленькая мразь!
Стерпела это униженинье Зоя,
Простила бабе: что с неё возьмёшь?
Какая сила, и какая воля!
Нет, не от стужи, от презренья дрожь.
И то, что современные мерзавцы,
Навесили ей дурочки клеймо,
Им от позора век не отбрыкаться —
Дерьмо, оно и в Африке дерьмо.
На эшафот взошла спокойно Зоя,
И прокричала в рожи палачам:
" Нас очень много! Всех не уничтожить!
За смерть мою друзья отплатят вам!"
И отплатили. Девушку в газетах
Бойцы — солдаты увидали вдруг,
И поклялись, что за девчонку эту,
Громить фашистов будут в прах и пух.
В плен их не брать — приказ Верховной Ставки.
Давить, как гнид, особо тех, кто был
В Петрищево, и Зою бил на лавке,
И вешал, и на стужу выводил.
Историю легко переиначить,
Но невозможно правду изменить.
В лихие годы* всё было иначе:
" А фрицы Зою не могли убить,
Ведь в тех краях их не было в помине.
Какой-то дуре слава и молва!
Не лучше бы теперь купаться в пиве,
И жрать бекон немецкий в три горла?"
История коварная особа,
И забывать не хочет ничего.
Шли танки в бой, и с надписью " За Зою!"
Крошили в прах фашистское дерьмо.
Досталось и Клубкову "на орехи" —
Борис Крайнов ни йоты не забыл.
Предателя послали для потехи,
Как раз в отряд, где он когда-то был.
А там расспросы: " Что и как? Где Зоя?
Как получилось, что её уж нет,
А ты живой?" И трус, не в силах спорить,
На все вопросы сразу дал ответ.
О Зое говорили слишком много:
" В Петрищего казнили не её".
Но мать с друзьями осмотрели ногу —
Там шрам, как факт, и больше ничего!
Подруга Клава* искренне рыдала,
Когда пришла на опознанье к ней.
Она такого зверства не видала —
На пальцах Зои не было ногтей!
Сам Сталин, прочитав статью в газете,
Смахнул слезу и подписал указ:
" За мужество и за геройства эти,
И к Родине любовь не на показ
Посмертно наградить звездой Героя
Космодемьянскую Зою Анатольевну. "
* часть № 9903 — занималась диверсионными действиями под Москвой
* Приказ № 0428 от 17 11 1941 г. сжечь 10 деревень, в которых осели фашисты. Срок 5-7 дней. Подписали:: Сталин, Шапошников
* Подполковник Рюдерер Людвиг — командир 197 пехотной дивизии. Именно по приказу Ридерера пытали, истязали, а потом казнили Зою. Сам Рюдерер присутствовал при пытках.
* Артур Карлович Спрогис — командир части № 9903, командир Зои Космодемьянской
* Татьяна Соломаха — героиня Гражданской войны, которая была зверски замучена белогвардейцами. Для Зои Космодемьянской Т. Соломаха была кумиром.
* Имеется в виду 90-ые годы
* Клавдия Милорадова — боец той же диверсионной части, в которой служила Зоя. Её лучшая подруга.
апрель 2019
Москва
Муз. оформление: Йозеф Гайдн Симфония № 105 ( Трагическая увертюра)
Исполняет Берлинский филармонический оркестр
Дирижёр Герберт фон Караян
