Содержание
Какие стихи вы предпочитаете?
Стихи — Левит Гл 8 Радиация
Глава восьмая представляет действо,
Красивый и торжественный обряд:
Помазанье левитов на священство.
За Аарона искренне я рад.
На плечи возлагается наперсник.
Отца с сынами чествовать ведут…
Благословенно всё его семейство,
Когда бы не Надав и Авиуд.
В главе десятой узнаю такое,
За что вновь не сносить мне головы,
Но мыслей еретических не скрою.
Подробности здесь были таковы.
Означенные Аарона дети
С кадильницею, каждый со своей,
Огня добыли где-то на рассвете
И поспешили к.
Стихи — Я облучился радиацией души
А крик природы – это красота.
А крик души – молитва о Всевышнем.
2.
У меня опять болит душа.
Радоваться или огорчаться?
3.
Я облучился радиацией души.
Теперь идёт распад моих ошибок.
4.
Только ты, душа моя, чиста.
Остальное предстоит очистить.
5.
Моя душа – источник жизни вечной,
И лишь душой я в вечности живу.
6.
Я ушёл в безмолвие дороги,
Я ушёл в безмолвие души.
Стихи — Про маляров, истопника и теорию относительности
Чувствуем с напарником – ну и ну,
Ноги прямо ватные, все в дыму,
Чувствуем – нуждаемся в отдыхе,
Чтой-то нехорошее в воздухе.
Взяли «жигулевского» и «дубняка»
Третьим пригласили истопника,
Приняли, добавили еще раза,
Тут нам истопник и открыл глаза –
Про ужасную историю
Про Москву и про Париж,
Как наши физики проспорили
Ихним физикам пари.
Все теперь на шарике вкривь и вкось,
Шиворот-навыворот, набекрень,
И что мы с вами думаем день – ночь,
А что мы с вами думаем.
Стихи — Шахтёрская сказка о Воркуте !
В тридевятом где-то царстве,
В тридевятом государстве,
В Заполярной Воркуте
Жил в бараке в тесноте,
Жил один Вован шахтёр —
Местных дам тех ухажёр .
Там родился , там учился ,
Вырос там , потом женился,
В шахту всё ходил пахать,
Уголька там добывать.
Он давал стране угля,
Выдавал всё на гора .
Долго , коротко ли было ,
Вот уж в шахтах нет кобылы —
Нет конька там горбунка
Его друга чудака,
Не с кем было горевать,
Не с кем весело поржать.
Чередом всё шли эпохи.
Стихи — Из ниоткуда, в никуда
Стихи — Мир наполнен всякой хренью
Мир наполнен всякой хренью,
вредом всяческой фигни:
Телевизор губит зренье,
сокращая наши дни.
Сладости фигуру портят,
вызывая диабет.
Выдают прыщи на морде
сниженный иммунитет.
Алкоголь сажает печень
и раскрашивает нос.
Кофе психику калечит,
провоцируя невроз.
В городе – туман кислотный
в аллергической пыли,
а в деревне ждёт голодный
клещевой энцефалит.
Никотин из сигареты
убивает лошадей.
Рак шагает по планете,
ставя раком всех людей.
Процветает мирный атом.
Стихи — 20 лет спустя
Тучи закрыли небо
Солнце спряталось в них.
С болью душа поэта
Свой начинает стих.
Вот и прошли мои годы
Как пролетела стрела.
На вечно остался в бетоне
След моего сапога.
Был я на третьем блоке
Видел "зловещую" пыль.
Кто повстречался с нею
С кровью вобрал "чернобыль".
Груды металла ржавого
Вдоль по дороге домой.
И неказистое дерево
Рядом растёт с тропой.
Там за лесочком прямо
Город стоит молодой.
Только теперь этот город
Был совершенно пустой.
Сколько, людей погибло.
Стихи — Мальстрим
Стихи — Играющее Божество
Ты откликаешься на звук, на сок души, на имя Бога.
Ты – легкий пух, ты – первоцвет,
Тебе неведома тревога, ты чист, как свет,
Безжалостен и мягок, как рассвет,
Ты мотылек, ты полированный волной утес,
Луны – квадрат, и солнца – ребус.
Ты – вихрь, трепет, ток,
Шальной зрачок в недвижном оке,
Ты – сущность срока,
Ты – пустота истока.
Ты – невесомость дна
И плотность высоты.
Не информация, не вещество,
Но радиация и существо.
Всё верно, дух – Ты! –
Играющее Божество.
Стихи — Любви стихия
Свет отраженный – ложный – не согревает.
Свет в зеркале… – мираж.
Любовь – источник жизни,
но нас же убивает, когда сильнее нас.
Так молния деревья поражает,
так радиация материю испепеляет,
освобождая дух в нас.
Стихия Безусловности Любви –
не водоем беспечный,
в котором плещутся златые рыбки, —
Она обугливает душу до костей,
изнашивает быстро плоть и силы истощает,
но разум просветляет,
даруя безошибочное чувство вибраций встречных.
Она же сердца тайну обнажает
до корня.
По мотивам монолога Людмилы Игнатенко, жены погибшего на тушении Чернобыльской АЭС пожарного Василия Игнатенко.
(Монолог из книги Светланы Алексиевич «Чернобыльская молитва» переложен мной на стихи)
Внезапный взрыв Чернобыльской АЭС!
Реактор, а за ним — энергоблок-
Разрушен! Мощный выброс до небес!
Из жерла-радиации поток
На сотни метров поднимался ввысь!
Горел графит, и плавилась смола…
Простую человеческую жизнь,
В себя вобрала атомная мгла.
И тонны вредных ядерных веществ,
И миллионы бешеных кюри
Ворвались в мир, все заразив окрест.
Спасатели старались, как могли,
Без спецодежды, жертвуя собой.
Кидаясь в пекла сумасшедший жар.
Ни слова им — что вызов непростой,
Их на обычный вызвали пожар!
Над станцией – свеченья ореол.
С ума сводили копоть, пар и чад!
Взорвавшийся реактор произвел
В машинном зале — настоящий ад!
Мой муж был ликвидатором, в числе
Других, сверхсрочно брошенных туда.
Осадок черный выпал на земле,
Подкатывала к горлу тошнота…
Плутоний, цезий, стронций и сурьма…
Озона запах в воздухе витал.
Я провела всю ночь почти без сна,
И в справочной никто не отвечал.
Наутро весть пришла — в больнице он!
Сигналы « Скорой помощи » машин…
Больничный корпус плотно окружен
Милицией, без видимых причин.
Прорвалась я к знакомому врачу:
«Прошу свиданья, хоть на пять минут!»
Сумбур в душе, заплачу, закричу.
Но все потом…Сейчас ведь не поймут…
Муж – весь отекший, чуть видны глаза.
«Спасайся! Ждешь ребенка — не забудь!»
Предательски незваная слеза
Сбежала…И тревога сжала грудь.
Просили привезти им молоко,
Здоровье чтоб ушедшее вернуть…
Хоть расставаться очень нелегко,
Собраться надо с силами — и в путь.
В деревне мы затарились сполна-
Шесть банок трехлитровых привезли.
Рвало их очень страшно! Чья вина?
Что ждало пострадавших впереди?
Врачи — о радиации — молчок.
Считали отравлением – лишь … газ…
Но мы — то понимали между строк,
Скрывают ужас истины от нас!
И химзащиты вскорости войска,
Колонною в наш городок вошли.
Дороги перекрыв наверняка…
В больницу мы пробиться не смогли.
Муж мне кричал из своего окна,
Отчаянно, что их везут в Москву.
Жен — не берут. Я остаюсь одна!
Так выгодно « верхушки » большинству!
Солдаты — ровной цепью, в два ряда…
Мы рвались внутрь: «Пустите нас к мужьям!»
Но вышел главный врач, сказав: «Тогда
Бегите за одеждой по домам!
Ведь прежняя — сгорела». Мы – бегом!
Не ходит транспорт – отдан был приказ.
Помчались за вещами прямиком.
Но самолет отправился без нас.
Обманутые, побрели назад…
Автобусов — сплошная череда…
Чтоб всех эвакуировать, стоят.
Пришла в наш город страшная беда…
Асфальт — белесой пеной весь залит.
Что ж, полечу в столицу! Решено!
В сознании одна лишь мысль сидит:
С любимым до конца быть суждено!
Не писан мне навязанный закон,
Отправилась за мужем я вослед!
Поверьте: если человек влюблен,
То для него преград на свете нет!
Знакомые в Москве у меня есть,
Остановилась поначалу там.
На Щукинской больница номер шесть.
В радиологию — по пропускам.
Вахтеру молча денег я дала,
Он внутрь беспрекословно пропустил.
К заведующей – на прием, смогла
Пробиться, хоть едва хватало сил…
Она спросила: «Дети есть в семье?»
Я поняла, что надобно мне скрыть
Беременность. И хитрость – в голове:
Сказала – двое! Как же дальше быть?
«Центральная система, костный мозг-
Там все поражено! Не обнимать.
Истерика иль проявленье слез-
Тогда не буду больше допускать. »
Зашла в палату — улыбался муж.
Сказал: «Но ты ко мне не подходи. »
Воскликнула: «Формальности лишь! Чушь!»,
Прижавшись от избытка чувств к груди!
Вокруг собрались те, кто смог прийти —
Простые ликвидаторы АЭС,
Из Припяти, соседи, земляки.
Но мир, привычный нам, уже исчез…
В палатах — сбоку, снизу, наверху,
Зашкаливали стены, потолок…
Поэтому пришлось по одному
Всех расселить в определенный срок.
Сначала я готовила бульон,
Шесть порций — для него и для коллег.
Ведь с каждым днем теряет силы он…
Желудок стал отказывать у всех…
Ожоги выходили уж наверх —
На языке, во рту и на щеках.
Менялся цвет лица и милых черт-
Я отгоняла прочь ненужный страх…
Все время повторяла, как люблю!
Ведь это — мой любимый и родной.
Врач убеждала, что себя гублю,
Не обойдет болезнь ведь стороной!
Просили не устраивать помех.
На доступе к больным лежал запрет.
Сказали мне, что там — не человек,
А зараженный ядерный объект!
Четырнадцать тягучих долгих дней-
Вот срок болезни острой лучевой.
Но то всего ужасней и больней –
Творится что с материей живой.
Попал в такую зону. Феномен,
Коль чудом излечение придет…
Муж тысяча шестьсот вобрал рентген-
Четыреста — летальный уж исход…
На День победы — праздничный салют.
Открыли мы больничное окно-
Огнем — букеты в небе создают!
Порадоваться снова суждено!
Супруг шепнул: «Вот, показал Москву!»,
Из-под подушки вдруг достав цветы!
Гвоздики! Все как раньше, наяву!
Ответила: «Мне нужен только ты!»
А после — пересадка… костный мозг.
Где донором была его сестра.
Но организм болезнь не превозмог,
И с каждым днем – безрадостней дела…
В специальной барокамере лежал.
Был пленкою прозрачной отделен.
Все — на липучках, на замках. Кто знал,
Открыть – нетрудно, не тревожа сон.
За сутки — тридцать раз кровавый стул,
Вся кожа — в непонятных волдырях.
Наркотики кололи, чтоб уснул,
В пропитанных, багровых простынях…
…………………………………..
В то утро на друзей похоронах
Была… Когда вернулась, умер он!
Но как же. Боль и слезы на глазах!
Плач обратился в безутешный стон!
Ведь я была при нем и день и ночь!
Покинула всего на три часа!
Он звал меня! Вдруг я смогла б помочь!
Закончилась надежды полоса.
Похоронили в цинковом гробу,
С принятием особых важных мер.
Шли под конвоем! Полное табу!
Хранил свои грехи СССР.
Билеты в путь обратный, и — назад.
А мысли в голове — лишь об одном:
На Митинском ребята наши спят,
Уснувшие навек тревожным сном..
……………………………………
Когда опять приехала в Москву-
На кладбище вдруг схватки начались.
«Наташенькой ребенка назову!»,
Но ненадолго Бог послал ей жизнь!
До срока родила, и риск возрос…
Средь Щукинской больницы белых стен.
Уже врожденный печени цирроз,
В ней двадцать восемь значилось рентген!
С пороком сердца… Радиоудар
Весь на себя малютка приняла.
Часа четыре — Истинный кошмар.
Всего на свете белом прожила…
Похоронили рядышком с отцом,
И я сама, как–будто не жива…
Поникнув и осунувшись лицом..
Пришла в себя впоследствии едва…
Но надо было как-то дальше жить,
Ни с кем решив не связывать судьбу,
Решила вновь ребенка я родить…
Господь услышал ту мою мольбу!
Однажды необычный сон возник:
Муж дочку рядом за руку ведет…
А я навстречу с сыном напрямик,
Прекрасный мир, без горя и забот…
Так и живу я в этих двух мирах-
Реальном и соседнем мире — снов…
На Митинском, кладу я в головах
Им два букета срезанных цветов…
Сынок Андрюша — просто свет в окне…
Шалит здоровье, был уже инсульт…
Но зачастую непонятно мне
Что значит — «мирный атом»? Ложный культ.
Квартиру дали в Киеве, вокруг
Почти одни чернобыльцы живут,
Работают, не покладая рук.
Болезни, затаившись, часа ждут…
И кто-то умирает вдруг во сне,
В пути, на остановке, у врача…
Их смысл, пожалуй, в настоящем дне,
А прошлым редко делятся, молчат…
Любовь и смерть… Чтоб небо не гневить,
О смерти люди слушать не хотят.
Но здесь я рассказала о Любви,
Ценою в жизнь, не знающей преград.
** — Взрыв на Чернобыльской АЭС произошел 26 апреля 1986 года на четвертом энергоблоке. В результате был разрушен реактор, значительное количество радиоактивных веществ попало в окружающую среду. По данным экспертов, суммарный выход радиоактивных материалов составил 50 млн. кюри, что равнозначно последствиям взрывов 500 атомных бомб, сброшенных в 1945 году на Хиросиму. Всего в Украине была заражена территория общей площадью 50 тыс. кв. км в 12-ти областях. В стране насчитывается 3,2 млн. пострадавших от катастрофы. В ликвидации последствий аварии в 1986-1987 гг. принимали участие около 600 тыс. человек со всего бывшего Советского Союза. Для украинцев, белорусов и россиян эта катастрофа стала национальной трагедией.
Авторский сайт:
http://olga-rubanova.ru
Образно и талантливо Вы затронули эту страшную тему.
До Чернобыля все АЭС передали(?) в Минэнерго, где не совсем понимали, видимо,
что такое АЭС. Поэтому киевский диспетчер обязал реактор, отключенный
от систем безопасности, выдавать энергию в сеть. На пониженной мощности
"изнасилованный" реактор взревел. Пострадало также 10 областей РСФСР.
Олег Николаевич, спасибо большое!
Данное стихотворение — это стихотворный пересказ истории жены пожарного из книги Светланы Алексиевич "Чернобыльская молитва"
Тема действительно страшная и тяжелая.
Прочитал опять! Спасибо за эту страшную правду и для тех, кто возомнил
свою республику — "ядерной державой".
Здоровья и творческих успехов,
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. 18+
Степанов, Владимир Диск полнотелой луны…; Село; Участникам ликвидации аварии: стихи. — Режим доступа: http://gal-shumilkina.narod.ru/stepanov.html (дата обращения: 17.11.2015).
Диск полнотелой луны
Диск полнотелой луны…
Стынет над черной землей.
Эхо глухой тишины
В росах застыло слезой.
«Рыжего» леса вершины
Скрыты сыпучим песком.
Боль рукотворной пустыни
В сердце осела людском.
Страшную явь миража
Прячет туманная мгла.
Черного горя межа
В душах людских пролегла…
Село
Святые смотрят в даль с иконы
В подслеповатое окно.
Огромный сад под крышу дома,
А в доме нету никого.
Плодов неубранная тяжесть
Склоняет яблони к земле.
Такое б раньше было в радость,
А нынче аж не по себе.
Не встретит лаем собачонка,
Лениво кот не проурчит.
И поутру задорно, звонко.
Петух зарю не прокричит.
Куда не глянь — все в запустеньи,
Как будто здесь прошла война.
Ни ветерка, ни дуновенья,
И режет уши тишина.
Участникам ликвидации аварии
В тот апрель, много весен назад,
Про Чернобыль мы мало что знали.
Что весь мир был у адовых врат
Строк правдивых тогда не писали.
Но мы знали: чернобыльский след
Проходил через души и сердце.
И на нас, в том сомнения нет,
Лишь планета могла опереться.
Атом взял с нас расчеты сполна,
Быть в гостях обещался на тризне
И была за безбожье цена
Высочайшей – здоровье и жизни!
Верю – будут святые слова
Об усопших и о живущих.
Будет правдою память жива
О днях прошлых во днях грядущих.
Стихи И. Шкляревского
Двадцать шестого апреля
Двадцать шестого апреля
Мирно спала вся страна.
Атом взбесился, ввысь устремился
И началась с ним война. Люди со смертью играли
И, не щадив живота,
Долг выполняли, жизнь сокращали.
Такою реальность была.
Многие умерли в муках,
Много страдает еще,
Многие ждут своей участи,
Но их не вспомнит никто.
Даже те малые льготы,
Что президент обещал,
Кто-то решил, что их много,
Запросто взял и убрал.
Ну, что ж и на этом спасибо.
Что душу бередите нам.
Чернобыльцы, дольше живите.
Здоровья и радости Вам.
То, друзья, не сказка – это быль,
Есть на свете город Чернобыль.
От рентгенов там сосновый лес
Весь звенит, нет в мире звонче мест.
Но собрался в городе народ,
Им не надо лозунгов "вперед".
И не ждут здесь окончанья смен,
Им не важно, сколько там рентген.
Этим людям в пояс поклонюсь,
Только подступает с сердцу грусть,
Только на глазах моих слеза,
Шли Они, хотя туда – нельзя.
"Не свети", прошу, сосновый лес,
Здесь опять работает АЭС,
И реактор спрятан за стеной,
Есть один вопрос: "Какой ценой?"
Там горел мой костер,
И ничей там костер не горит,
Только ветер траву шевелит
И стучит, осыпаясь, малина
В тишине вековечного дня,
И осина шумит: – Отойди от меня!
Я грибник без лесов
И рыбак без реки.
На губах моих горечь
Полынной тоски.
Уповаю на тайные силы природы,
На текучий песок,
На подземные воды,
Может быть, захоронят
Зловещую пыль,
Затолкают в глубокие щели и норы.
И взойдет на могиле моей чернобыль,
Проклиная земные раздоры.
Из поэмы "Припятская береста"
Прикоснись к израненному сердцу
Города, хранящего тепло
Твоего утраченного детства,
Призрак эха смеха твоего…
Пальцами лучистыми дотронься
Пыльных клавиш городской души,
И она очнется, встрепенется,
Вырвется из призрачной тиши.
Запоет, заплачет, засмеется
Многозвучный городской орган.
В небесах распахнутых зажжется
Неизбывной памяти экран.
Темные глазницы мертвых зданий
вновь людским наполнятся теплом…
Город затаит на миг дыханье,
Когда ты опустишься в свой дом…
…И опять многоголосье улиц
Зазвучит привычной суетой…
Словно живы все и все вернулись,
Словно он по-прежнему живой…
Прикоснись!
Он ждет касаний легких
Всех кого в надмирность отнесло…
Милый ангел, ты одна из многих
Столь же чистых ангелов его…
Мир так прост — человечество спит по ночам,
И луна осыпается звездным дождем,
Солнце волю дает своим жгучим лучам,
Кто мне скажет, зачем и куда мы идем?
Куда? Ведь беда налицо,
И звезда Полынь полыхнула уже.
Стали воды горьки и шипят угольки
На бескрайних просторах великой реки.
Беги!
Видишь брошенный город за ближней рекой?
Это город, поверженный черной звездой,
Это город, отравленный горькой водой,
Это город, охваченный страшной бедой.
Так беги же, беги! Человечество спит,
Но звезда Полынь обожгла его сны,
И мы молимся Богу, которого нет,
И мы с ужасом ждем искупленья вины.
Беги!
Но куда убежишь от родных тополей,
От зеленых лесов да от черных полей
Нету силы сильней притяженья земли,
И убежища беглому нету на ней.
Куда? Ведь убежища нет,
А звезда Полынь догорает в траве,
И мы молимся Богу и верим, что он
Все же есть и придет, и развеет наш сон.
Я — дом, я такой — же, как все-
Комфортабельный, многоэтажный.
Жили раньше здесь, как и везде
И в небе змей парил бумажный.
Но вот люди ушли в никуда,
В моих стенах оставив свой быт.
Я фундаментом в землю врос — не беда,
И не беда что я буду забыт!
Я в два года здесь поседел-
Стали белыми стены мои.
Я и толком зажить не успел-
Появились люди – враги.
Люди, что вы! Я так не могу.
Не копайтесь в чреве моем!
Не скверните чужую беду
И не думайте, что вам пройдёт!
И стоял я разбитый и грозный
Арматурой своею грозя
Кто сейчас во мне будет и после
И в меня войдёт не стуча.
Что осталось в чреве моём
Я теперь никому не отдам!
Для хозяев номер пройдёт,
А для тех, кто со злом — тем беда!
Но однажды пришёл человек,
Я знаком с ним – хозяин он,
А я ждал тебя целый век.
Извини за такой приём.
Я-то думал, что всё пройдёт,
Он же думал, что боль уляжет.
Почему же мне не везёт?
А ему как нести эту тяжесть?
Стой, хозяин, не уходи,
Я фундаментом врос в эту землю,
И стеклянные слёзы мои
С окон сыплются стылым ветром.
Я стою, как и братья – дома,
Я стою, не дыша, сам не свой.
Не стоять мне в других городах-
Мне роднее мой город – герой!
Чернобыльская пришла весна
Полесская земля очень красивая!
Реки чистые сверкают хрусталём!
Жизнь на полесье была счастливая,
Сады цвели за большим селом.
Свежий ветер качал тополя,
Люди спали мирным сном.
Травой покрылись-позеленели поля,
Сады укрылись белым ковром.
Вдруг услышали взрыв — большой хлопок,
Задрожала наша родная земля
Закружилась голова, закачался в избе потолок!
Взорвался атомный реактор-четвёртый блок!
Кто укротит разбушевавшуюся стихию?
Какой нужен для этого срок?
Кто спасёт невинную Россию?
Закружилась голова — дайте воды глоток!
Многострадальная «нянька» Украина,
Чернобыль в огне-брошены дома.
В радионуклидах Днепровская долина.
Чернобыль-памятник на все века!
Заря над Чернобылем
Заря над Чернобылем загорелась рано,
Джинн радиации вылетел из своего гнезда.
Взрыв над Чернобылем произошёл спонтанно
Заражённая стала радиацией земля!
Огненное облако рванулось ввысь,
Кипит атом, плавится бетон!
Человек в округе от радиации берегись,
А в центре ЧАЭС рентген миллион!
Плывёт радиационное облако в небе голубом,
Остывая, выпадают радионуклиды и беры,
Оседают на землю и в организме молодом
Мирному атому нет больше веры!
Чернобыль-это уже каменная глыба
Не даёт легко сердцу дышать!
Чернобыль-это дикий мустанг стал на дыба
Не даёт и трусцой по земле пробежать.
Над Чернобылем саркофаг возводят
Более двадцати долгих лет!
Деньги словно в песок уходят,
А саркофага хорошего как не было так и нет!
Стихи неизвестных авторов
Это было ранним утром
Накануне майских дней:
Вскрыв броню, реактор жуткий
Бросил атом на людей.
Страшный атом разорвал
Старый мир на "до. " и "после. "
И пошел один "зашкал"
По полям, лесам и рощам.
Все вокруг в тот час погасло,
Пожелтел от страха лес,
И графитом, как фугасом,
Разметало все окрест.
Но закрыть больной реактор
Вызвался народ простой,
Поборов и страх и атом
Заплатив большой ценой.
Покидая дом родимый
С Припятской своей земли,
Уходили на чужбины
Седовласые деды.
В детсаду, домах и школе
Оставалась только пыль.
В семьях поселилось горе.
Страшным словом "Чернобыль"
Все погибло на рассвете,
Позаброшены поля,
Оградив колючим ветром,
Дремлет мертвая земля.
Вспоминая эти дни,
Словно сводки фронтовые,
Знаю я: друзья мои
многие недолюбили.
Двадцать лет рыдают вдовы
По своим родным мужьям,
Двадцать лет из зоны голой
Цезий лупит по костям.
"Ликвидаторы" страдают,
Борются с своей бедой,
Каждый год они считают,
Кто из них еще живой.
Двадцать лет зимы и лета
Понабили седины.
Наша память с человеком
Непростой такой судьбы
На Чернобыльской аллее
К памятнику вновь цветы.
Мы о прошлом не жалеем
Главное, чтоб помнил ты:
Здесь — достойные сыны,
Подвиг их — другим наука
Той невидимой войны —
Пусть земля им будет пухом!
Город спал, ещё не зная:
Ночь несёт плохую весть.
Ад захлопнул двери рая,
Прорвала кордоны смерть.
И чернобыльский реактор
Разорвал четвёртый блок.
Звал на помощь коммутатор
Всех, кто знал в пожарах толк.
Припев:
И сейчас ещё уходят,
Обожженные в аду.
Как и мы — стальные вроде,
Но познавшие, беду.
Исковерканные души,
Обгоревшая судьба.
Но хотели, чтобы лучшей
Наша Родина была.
-2-
Много было доз безумных,
Мало добрых, тёплых рук.
И в часах смертельных трудных
Звал на крышу политрук.
Кто быстрей бежал, тот выжил.
И не сразу умирал.
В снах всё время видят крышу
И чернобыльский кошмар.
Припев:
-3-
Время в прошлое уходит.
С каждым годом меньше вас,
Кто любил Россию вроде
Без шумихи и прикрас.
Жаль, что Родина в заботах
Позабыла сыновей.
Эта трудная работа
Быть в беде людской добрей.
Тут нечто больше, чем угрюмый лес,
Активный цезий светится над нами,
Здесь ветки словно потеряли вес,
И кошка лысая ползет под сапогами.
Здесь ничего уже живого под корой,
Тогда, спасаясь от невидимой метели,
Кто мог, бежал звериною тропой,
А с крылышками, как могли, летели.
И одиночество растерянных собак
Тут воет ночью уже волчьей стаей
От злого голода и сумеречных драк,
В унылом поиске исчезнувших хозяев.
Тут нечто больше, чем угрюмый лес,
Это почувствовать — дозиметра не надо,
А ветки вправду потеряли вес —
Здесь потому, что вымерли дриады.
Солнца диск упал за горизонт,
Ночь свои чернила разливала,
Смерти свет неуловим, как сон,
Нас накрыло смерти покрывало.
Пожелтевший лес и желтый знак –
На обочину сходить не стоит,
Первомая выгоревший флаг.
Нас запишут, может быть, в герои.
Зреют груши, яблоки в саду,
Чтоб упасть в поднявшийся сорняк,
Красота, но чувствуешь беду,
И замки, замки на всех дверях.
Гул моторов через копачи,
Вот он, вот последний поворот.
Впереди огонь горит в ночи…
Кто живой? Никто не разберет.
Ничего теперь не изменить,
Нет секунд на краткий перекур,
Мы сумеем атом укротить –
Жаль, что горя много на веку.
Что такое двадцать пять рентген?
Что такое стронций, цезий, йод?
Это все узнаем мы потом,
А сейчас приказ идти вперед!
Звучит над миром колокол беды,
Тревожа память, поминая горе,
Жесток и страшен лик седой войны,
Как в шторм разбушевавшееся море.
Япония скорбит уж много лет,
Известны людям Хиросима, Нагасаки,
Но не наложен на трагедии запрет,
Стоят повсюду ядерные плахи.
Не хочет человечество понять,
Что жизнь на свете самое святое,
Ее мгновенно можно оборвать
В горниле взрыва или гуще боя.
Всех жертв и испытаний нам не счесть,
Но целы арсеналы, полигоны,
Чернобыля убийственная весть
Предупрежденье поколеньям новым.
Тысячелетье начало отсчет,
Век двадцать первый по земле шагает,
Пусть его детям больше повезет
И солнца луч их каждый день встречает.
Чернобыль перечеркнул шоссе и дороги,
Огонь Чернобыля на время утих да не погас!
И брошены родные пороги —
Звал огонь Чернобыля нас!
Их бы каждый хотел с собою
В дальнюю дорогу взять — но не мог,
И, кажется, белый свет летит стрелою
Как вспомнишь про дом и родной порог.
И первые пчёлки над полем и лесом
Несмело по весне одиноко летят.
А кукушки далёкого жаркого лета
Нам не могут года посчитать.
Журавли не возвращаются долго
И весна чужого края, словно чёрная нить,
И брошены, покинуты родные пороги,
Без которых тяжело на чужбине жить!
Чернобыль заковали в стальные латы,
Чернобыль на время затих.
Чернобыль грудью закрыли герои-солдаты,
А Чернобыль их превратил в святых!
