Зинаида Гиппиус Стихи О Родине — подборка стихотворений

В темнице сидит заключённый
Под крепкою стражей,
Неведомый рыцарь, пленённый
Изменою вражей.

И думает рыцарь, горюя:
«Не жалко мне жизни.
Мне страшно одно, что умру я
Далёкий отчизне.

Стремлюся я к ней неизменно
Из чуждого края
И думать о ней, незабвенной,
Хочу, умирая».

Но ворон на прутья решётки
Садится беззвучно.
«Что, рыцарь, задумался, кроткий?
Иль рыцарю скучно?»

Тревогою сердце забилось,
И рыцарю мнится —
С недоброю вестью явилась
Недобрая птица.

«Тебя не посмею спугнуть я,
Ты здешний, — я дальний…
Молю, не цепляйся за прутья,
О, ворон печальный!

Меня с моей думой бесплодной
Оставь, кто б ты ни был».
Ответствует гость благородный:
«Я вестником прибыл.

Ты родину любишь земную,
О ней помышляешь.
Скажу тебе правду иную —
Ты правды не знаешь.

Отчизна тебе изменила,
Навеки ты пленный;
Но мира она не купила
Напрасной изменой:

Предавшую предали снова —
Лукаво напали,
К защите была не готова,
И родину взяли.

Покрыта позором и кровью,
Исполнена страха…
Ужели ты любишь любовью
Достойное праха?»

Но рыцарь вскочил, пораженный
Неслыханной вестью,
Объят его дух возмущенный
И гневом, и местью;

Он ворона гонит с укором
От окон темницы…
Но вдруг отступил он под взором
Таинственной птицы.

И снова спокойно и внятно,
Как будто с участьем,
Сказал ему гость непонятный:
«Смирись пред несчастьем.

Истлело достойное тленья,
Всё призрак, что было.
Мы живы лишь силой смиренья,
Единою силой.

Не веруй, о рыцарь мой, доле
Постыдной надежде.
Не думай, что был ты на воле
Когда-либо прежде.

Пойми — это сон был свободы,
Пускай и короткий.
Ты прожил все долгие годы
В плену, за решеткой.

Ты рвался к далекой отчизне,
Любя и страдая.
Есть родина, чуждая жизни,
И вечно живая».

Умолк… И шуршат только перья
О прутья лениво.
И рыцарь молчит у преддверья
Свободы нелживой.

Внезапно
Тяжки иные тропы.
Жизнь ударяет хлестко.
Чьи-то глаза из толпы
Взглянули так жестко.

Кто ты, усталый, злой,
Путник печальный?
Друг ли грядущий мой?
Враг ли мой дальный?

В общий мы замкнуты круг
Боли, тоски и заботы.
Верю я, все ж ты мне друг,
Хоть и не знаю, — кто ты.

1908
©Зинаида Гиппиус. Zinaida Gippius

Ужель прошло — и нет возврата?
В морозный день, в заветный час,
Они, на площади Сената,
Тогда сошлися в первый раз.

Идут навстречу упованью,
К ступеням Зимнего Крыльца.
Под тонкою мундирной тканью
Трепещут жадные сердца.

Своею молодой любовью
Их подвиг режуще-остер,
Но был погашен их же кровью
Освободительный костер.

Минули годы, годы, годы.
А мы все там, где были вы.
Смотрите, первенцы свободы:
Мороз на берегах Невы!

Мы — ваши дети, ваши внуки.
У неоправданных могил
Мы корчимся все в той же муке,
И с каждым днем все меньше сил.

И в день декабрьской годовщины
Мы тени милые зовем:
Сойдите в смертные долины,
Дыханьем вашим — оживем.

Мы, слабые, — вас не забыли,
Мы восемьдесят страшных лет
Несли, лелеяли, хранили
Ваш ослепительный завет.

И вашими пойдем стопами,
И ваше будем пить вино.
О, если б начатое вами
Свершить нам было суждено!

14 декабря 1909, СПб
©Зинаида Гиппиус. Zinaida Gippius

ВСЁ МОЕ
Посвящается Ивану Бунину

День вечерен, тихи склоны,
Бледность, хрупкость в небесах,
И приземисты суслоны
На закошенных полях.

Ближний лес узорно вышит
Первой ниткой золотой
И, притайный, — тайной дышит,
Тёмной свежестью грибной.

В бело-перистом тумане,
Зыбко взреявшем, сыром,
Грезят сизые елани
Об осеннем, о ночном.

Чуть звенит по глади росной
Чья-то песня, чей-то крик.
Под горой, на двухколёсной
Едет пьяненький мужик.

Над разлапистой сосною
Раскричалось вороньё.
Всё мне близко. Всё родное.
Всё мне нужно. Всё моё.

1913
©Зинаида Гиппиус. Zinaida Gippius

Медный грохот, дымный порох,
Рыжелипкие струи,
Тел ползущих влажный шорох.
Где чужие? где свои?

Нет напрасных ожиданий,
Недостигнутых побед,
Но и сбывшихся мечтаний,
Одолении — тоже нет.

Все едины, всё едино,
Мы ль, они ли. смерть — одна.
И работает машина,
И жует, жует война.

1914
©Зинаида Гиппиус. Zinaida Gippius

Кто посягнул на детище Петрово?
Кто совершенное деянье рук
Смел оскорбить, отняв хотя бы слово,
Смел изменить хотя б единый звук?

Не мы, не мы. Растерянная челядь,
Что, властвуя, сама боится нас!
Все мечутся да чьи-то ризы делят,
И всё дрожат за свой последний час.

Изменникам измены не позорны.
Придет отмщению своя пора.
Но стыдно тем, кто, весело-покорны,
С предателями предали Петра.

Чему бездарное в вас сердце радо?
Славянщине убогой? Иль тому,
Что к "Петрограду" рифм гулящих стадо
Крикливо льнет, как будто к своему?

Но близок день — и возгремят перуны.
На помощь, Медный Вождь, скорей, скорей
Восстанет он, всё тот же, бледный, юный,
Всё тот же — в ризе девственных ночей,

Во влажном визге ветреных раздолий
И в белоперистости вешних пург,-
Созданье революционной воли —
Прекрасно-страшный Петербург!

14 декабря 1914
©Зинаида Гиппиус. Zinaida Gippius

Нет, никогда не примирюсь.
Верны мои проклятья.
Я не ропщу, я не сорвусь
В железные объятья.

Как все, живя, умру, убью,
Как все — себя разрушу,
Но оправданием — свою
Не запятнаю душу.

В последний час, во тьме, в огне,
Пусть сердце не забудет:
Нет оправдания войне,
И никогда не будет.

И если это Божья длань —
Кровавая дорога, —
Мой дух пойдет и с ним на брань,
Восстанет и на Бога.

Апрель 1916, СПб
©Зинаида Гиппиус. Zinaida Gippius

Сегодня на Земле
Есть такое трудное,
Такое стыдное.
Почти невозможное —
Такое трудное:

Это — поднять ресницы
И взглянуть в лицо матери,
У которой убили сына.
Но не надо говорить об этом.

20 сентября 1916, СПб
©Зинаида Гиппиус. Zinaida Gippius

Страшно оттого, что не живется — спится..
И все двоится, все четверится.
В прошлом грехов так неистово много,
Что и оглянуться страшно на Бога.

Да и когда замолить мне грехи мои?
Ведь я на последнем склоне круга.
А самое страшное, невыносимое, —
Это что никто не любит друг друга.

Август 1916, СПб
©Зинаида Гиппиус. Zinaida Gippius

Хотим мы созидать — и разрушать.
Все сызнова начнем, сначала.
Ужели погибать и воскресать
Душа упрямая устала?

Все сызнова начнем, — остановись,
Жужжащая уныло прялка.
Нить, перетлевшая давно, — порвись!
Мне в прошлом ничего не жалко.

А если не порвешься — рассечем.
Мой гнев, удар мой, непорочен.
Разделим наше бытие мечом:
Клинок мерцающий отточен.

©Зинаида Гиппиус. Zinaida Gippius

Как скользки улицы отвратные,
Какая стыдь!
Как в эти дни невероятные
Позорно — жить!

Лежим, заплеваны и связаны
По всем углам.
Плевки матросские размазаны
У нас по лбам.

Столпы, радетели, водители
Давно в бегах.
И только вьются согласители
В своих Це-ках.

Мы стали псами подзаборными,
Не уползти!
Уж разобрал руками черными
Викжель – пути.

Наших дедов мечта невозможная,
Наших героев жертва острожная,
Наша молитва устами несмелыми,
Наша надежда и воздыхание,-
Учредительное Собрание,-
Что мы с ним сделали.

Если гаснет свет — я ничего не вижу.
Если человек зверь — я его ненавижу.
Если человек хуже зверя — я его убиваю.
Если кончена моя Россия — я умираю.

Февраль 1918, СПб

Мы, умные,- безумны,
Мы, гордые,- больны,
Растленной язвой чумной
Мы все заражены.

От боли мы безглазы,
А ненависть — как соль,
И ест, и травит язвы,
Ярит слепую боль.

О черный бич страданья!
О ненависти зверь!
Пройдем ли — Покаянья
Целительную дверь?

Замки ее суровы
И створы тяжелы.
Железные засовы,
Медяные углы.

Дай силу не покинуть,
Господь, пути Твои!
Дай силу отодвинуть
Тугие вереи!

Она не погибнет — знайте!
Она не погибнет, Россия.
Они всколосятся,- верьте!
Поля ее золотые.

И мы не погибнем — верьте!
Но что нам наше спасенье:
Россия спасется,- знайте!
И близко ее воскресенье.

Не знаю, плакать иль молиться,
Дождаться дня, уйти ли в ночь,
Какою верой укрепиться,
Каким неверием помочь?
И пусть вины своей не знаем,
Она в тебе, она во мне;
И мы горим и не сгораем
В неочищающем огне.

Повелишь умереть — умрем.
Жить прикажешь — спорить не станем.
Как один, за тебя пойдем,
За тебя на тебя восстанем.
Видно, жребий у нас таков;
Видно, велено так законом,
Откликается каждый зов
В нашем сердце, тобой зажженном.
Будь что будет. Нейти назад:
Покорились мы Божьей власти.
Подымайся на брата брат,
Разрывайся душа на части!

Тихие сумерки. И разноцветная
медленно меркнущая морская даль.
Тоже тихая и безответная,
розово-серая во мне печаль.
Пахнет розами и неизбежностью,
кто поможет и как помочь?
Вечные смены, вечные смежности,
лето и осень – день и ночь.

Свечи кудрявятся за тихой всенощной,
к окнам узким мрак приник,
пахнет розами. Как мы немощны!
Радуйся, радуйся, Архистратиг!

Качаются на луне
Пальмовые перья.
Жить хорошо ли мне,
Как живу теперь я?

Ниткой золотой светляки
Пролетают, мигая.
Как чаша, полна тоски
Душа — до самого края.

Морские дали — поля
Бледно-серебряных лилий.
Родная моя земля,
За что тебя погубили?

ЮНЫЙ МАРТ
"Allons, enfants, de la patrie. "

Пойдем на весенние улицы,
Пойдем в золотую метель.
Там солнце со снегом целуется
И льет огнерадостный хмель.

По ветру, под белыми пчелами,
Взлетает пылающий стяг.
Цвети меж домами веселыми
Наш гордый, наш мартовский мак!

Еще не изжито проклятие,
Позор небывалой войны,
Дерзайте! Поможет нам снять его
Свобода великой страны.

Пойдем в испытания встречные,
Пока не опущен наш меч.
Но свяжемся клятвой навечною
Весеннюю волю беречь!

Господи, дай увидеть!
Молюсь я в часы ночные.
Дай мне еще увидеть
Родную мою Россию.

Как Симеону увидеть
Дал Ты, Господь, Мессию,
Дай мне, дай увидеть
Родную мою Россию.

©Зинаида Гиппиус. Стихи о России, родине,
патриотические, о Первой мировой
и гражданской войне, эмиграции
Zinaida Gippius