Этот некрупный длиннохвостый голубь обитал на Североамериканском континенте от Гудзонова залива на севере до Мексики на юге, и от Скалистых гор на западе до Атлантического побережья на востоке. К середине XIX века он оставался самой многочисленной птицей на земле.
Этот голубь вел кочевой образ жизни. Очистив от плодов и семян лиственный лес в одном районе, миллионы голубей поднимались в воздух и перелетали иногда за тысячи километров на новое подходящее место. В новом лесу они продолжали кормиться в течение нескольких недель и даже месяцев, гнездились неподалеку от мест кормежки, а затем, исчерпав кормовые ресурсы, снимались в поисках новых урожайных районов. Гнездование их не зависело от сезона, часто в течение года они выводили птенцов по нескольку раз.
Массовые перелеты этих птиц поражали воображение очевидцев. Некоторые скопления насчитывали до миллиарда птиц. Стаи диких голубей закрывали солнце, становилось темно, как в сумерки, слышался непрерывный шелест крыльев.
Не менее впечатляли гнездовья голубей. Деревья, густо усеянные гнездами,- до сотни на одном дереве, не видны даже листья и мелкие веточки,- выглядели словно очищенные топором. Кругом стоял оглушительный шум и крики, почва была покрыта толстым слоем помета, лежавшего сугробами, как снег.
Конечно, человек не мог пройти мимо такого изобилия дичи. Узнав о гнездовании голубей, местные жители ночью приходили в лес, рубили деревья с гнездами и тысячами убивали взрослых птиц и птенцов. На места гнездовий пригоняли свиней, которые пожирали упавших птенцов. Фургоны и повозки с горами битой дичи отправлялись на деревенские и городские рынки, где тушки голубей продавались по одному центу за пару.
Не менее варварским было избиение голубей во время миграций. Завидев стаю, движущуюся в направлении поселка, люди вооружались огнестрельным оружием, сетями, палками, смоляными факелами, словно готовились отразить натиск огромной армии неприятеля. Несколько часов подряд продолжалась канонада. Не только выстрел, каждый брошенный камень выбивал из плотной тучи голубей нескольких птиц, а шестом их можно было сбивать десятками. Убитых голубей сваливали в кучи, а затем засаливали в бочках, скармливали домашним животным, использовали на удобрение.
Никто не думал, что огромные стаи этих пернатых могут иссякнуть. Знаменитый натуралист и художник, отец американской орнитологии Джеймс Одюбон писал: «Ничто, кроме совершенной вырубки лесов, не может привести к их окончательному истреблению».
Одюбон ошибался. К 80-м годам XIX века стаи незаметно поредели, и на рубеже столетий стало очевидным, что странствующий голубь куда-то исчез. В это было трудно поверить. Сочинялись самые невероятные гипотезы. Так, утверждали, что голуби пытались перелететь через океан в Австралию и погибли во время шторма. Запоздало был принят закон, запрещающий охоту на них. Человеку, который укажет место гнездования голубя, была назначена крупная премия, но, увы, было уже поздно.
В 1914 году в зоопарке города Цинциннати умер последний странствующий голубь — самка по кличке «8 Марта».
Пожалуй, за всю историю взаимоотношений с дикой природой человечество не получало более жестокого урока. Долго не могли оправиться от шока ученые и защитники природы. До сих пор неясны последние акты драмы странствующего голубя. Вряд ли человек истребил всех птиц до одной. Большинство колониально гнездящихся птиц способны к размножению только в крупных скоплениях. Вероятно, странствующий голубь достиг той минимальной численности, при которой было невозможно его успешное гнездование. Как бы то ни было — ответственность за утрату самого массового вида пернатых целиком лежит на человеке.
