Рассказ был написан Леонидом Андреевым в 1899 году.
Краткий пересказ
Москва, конец XIX века. Петьке десять лет. Три года назад мать, кухарка Надежда, отдала его служить и жить в парикмахерскую Осипа Абрамовича. Самый маленький из всех работников, Петька без конца подает мастеру горячую воду, даже в праздники и воскресенья.
Среди клиентов парикмахерской – простой люд, швейцары, приказчики, иногда мелкие служащие или рабочие, часто подозрительные молодцы, с румяными щеками и наглыми маслянистыми глазками. Один день мальчика похож на другой. Единственное развлечение – смотреть в окошко на посетителей домов «дешевого разврата». Опустившиеся люди, мужчины и женщины, кучкуются на бульваре, там же пьют, обнимаются, дерутся.
Приятель Петьки, тринадцатилетний Николка, со дня на день должен перейти в подмастерья. Совсем как взрослый, он курит, смеется над драчунами с бульвара, матерится и задирает перед Петькой нос. Впрочем, если никто не видит, Николка на пальцах учит мальчика стричь.
Петька, и так худенький, тает на глазах. Его все время клонит в сон. Лицо у Петьки – как у маленького старичка, на руках грязь, шея немытая. Он то и дело разливает воду или вообще не реагирует на сердитые команды хозяина. Мать воспитывает его одна. И надеется, что Осип Абрамович научит ее сына уму-разуму, и будет у нее кормилец, опора в старости.
На лето господа, у которых стряпала Надежда, перебрались на дачу в Царицыно. Они разрешили кухарке взять с собой сына. Отпустил и Абрам Осипович. Петька ни разу не был за городом, но чувствовал, что дача – это то самое место, о котором он так долго мечтал. Николка провожал его завистливым взглядом. У него матери вовсе не было, даже такой толстой, как Надежда. И на дачу его некому позвать.
Вокзал Петьку поразил. А из окна поезда открылся такой вид – совсем иной, чем в парикмахерской. Земля и небо, вся цветущая природа окружили Петьку. Лицо мальчика прояснилось, разгладились горькие морщинки.
Первые дни на даче Петька, «современный дикарь», всего боялся. Робел перед величественным лесом, ласковым ясным небом, яркими цветами, тихой гладью пруда. «Все здесь было для него живым, чувствующим и имеющим волю».
Но однажды все переменилось. Петька подружился с вихрастым гимназистом Митей. Тот всюду был свой – научился этому и Петька. Они удили рыбку в пруду, копали червяков, босиком шли в несусветную даль, чтобы искупаться, изучали развалины какого-то дворца.
«Постепенно Петька почувствовал себя на даче как дома и совсем забыл, что на свете существует Осип Абрамович и парикмахерская.» Он нашел место, где хотел бы жить. Так прошла неделя. И как-то раз, когда Петька осваивал игру в «классики», барин и мать объявили ему, что «ехать надо».
Оказывается, пришло письмо: разболелся подмастерье Осипа Абрамовича. Некому подавать горячую воду. Выходит, удочка ему завтра не пригодится… И Петька зашелся в крике, кинулся на землю и начал кататься по земле, как те пьяные женщины на бульваре. Худая ручонка его сжималась в кулак и била по руке матери, по земле, по чем попало, чувствуя боль от острых камешков и песчинок, но как будто стараясь еще усилить ее.
Своевременно Петька успокоился, и барин говорил барыне, которая стояла перед зеркалом и вкалывала в волосы белую розу:
— Вот видишь, перестал, — детское горе непродолжительно..
Барыне было жаль бедняжку. А барин ей напомнил, что «есть люди, которым живется и хуже», чем этому Петьке. После чего они вместе ушли на танцевальный вечер.
Утренний поезд привез притихшего мальчонку в город. Расставаясь с матерью, он просил сберечь его удочку. Жизнь вошла в свою колею. «Мальчик, воды!» – кричал парикмахер. И мальчик, спотыкаясь, бежал на зов. Только ночами он удивлял Николку рассказами о дачных чудесах. Николка жалел Петьку, понимал, с чем тому пришлось разлучиться. А под окнами опять кто-то бил пьяную женщину.
