Стихи Осетинских Поэтов На Русском Языке 🌺 сборник стихотворений осетинов поэтов Коста Хетагуров

Содержание

ВЗГЛЯНИ! — Коста Хетагуров

Без матери, брошен отцом,
Отчизну, родительский дом
Оставил я в юные годы.
В чужом, безучастном краю
Весну проводил я свою,
Встречая одни лишь невзгоды.

Сказал я: неси же домой –
В Осетию, в край наш родной,
Свое одинокое горе…
И хлынули слезы из глаз,
И радость в груди разлилась:
Увидел я снежные горы.

Но более бедным, чем я,
Вернувшись, нашел я тебя,
Народ, изнуренный заботой.
Нет места тебе ни в горах,
Ни в наших привольных полях:
Не стой, не ходи, не работай!

Достойных так мало у нас!
И что мы такое сейчас?
И чем мы со временем будем?
Ползешь ты вслепую, мой край.
Взгляни ж, Уастырджи, и не дай
Погибнуть измученным людям!

***

Мне высоты тайны доверяют
И известен мне секрет один:
Горы словно мантру повторяют
Имена певцов своих вершин.
Неужели горы не забыли,
Неужели помнят, сквозь года,
Тех, кто вдохновляли и любили,
И не умирали никогда.
Я бродил средь скал, ручьи звенели,
В небо уходила высота.
Только реки бурные мне пели
Имя моей Родины — Коста.
Жизнь текла, размеренно и сонно
Терек мчался, мощен и велик.
Золотая песня Иристона!
Как прекрасен мой родной язык.
А над головой орлы парили,
Повторяя прежний свой маршрут,
И крылами плавно выводили
Страстное, печальное – Махмуд.
Горы. Я не избегу вопроса
И ответа избежать не дам:
«Почему в ауле Кахаб-Росо
Слышно имя женское Марьям?»
Я стоял как у святого храма
Перед красотою недвижим,
Только ветер мне твердил упрямо
Звучно-поэтичное — Алим.
Кто тебя заменит, слог чеканный,
Кто зажмёт знакомые лады?
До сих пор я слышу глас желанный
Ветреных напевов Кабарды.
Словно песня в саклях затерялась,
Что Кавказа пел тревожный сын,
И как будто эхом отозвалась
Истина балкарская — Кайсын.
Много я вершин на свете знаю,
Часто рвался к ним, войдя во вкус,
Но почтенно голову склоняю
Пред твоей папахою, Эльбрус.
День прошел, но горы не устали
Петь, и я к ним руки протянул.
В тёмном небе звёзды начертали
Вечно-незабвенное — Расул.
Бурка нежно мне легла на плечи
Из Анди. Прикрыв джигитский стан.
Через музыку аварской речи
Я в тебя влюбился, Дагестан.
Мне вершины тайны доверяют.
И пускай идет за годом год,
Горы словно мантру повторяют
Имена певцов своих высот.
Пусть не вся мне истина открыта,
Но быть может среди скальных стен
Зазвучит красиво и сердито
Имя осетинское — Чермен.

На Фестиваль Мир Кавказу!

Месяц спит над макушками Шата,
Дремлют реки в ночной тишине…
Я, кавказец, по воле адата
Объявляю войну войне!

Спит мой край, а в далеком ауле,
Где старинная повесть жила,
В пляс пускаются черные пули
И поет острие кинжала.
Там становятся крепостью скалы,
Там обманчиво сабля блестит,
Там лавины сменяют обвалы.
Пыль вздымается из-под копыт —
Скакуны необузданно мчатся.
Звон металла опять и опять…
Но приходит пора пробуждаться
И по-новому жить начинать.
На устах возникает улыбка —
То Кавказ отошел ото сна,
И ласкает мелодией скрипка,
И зовет колдовская зурна,
В танце сходятся девушки где-то,
Оставляя дела на потом,
И рождаются строки Поэта,
И художник творит над холстом.
Тут бессильны и шашки, и ружья,
Им бы пламенем ярким гореть,
Ведь искусство и есть то оружие,
Что поможет войне умереть.
Лишь его я несу неустанно
Для соседей, родных и друзей,
Для Чечни, Кабарды, Дагестана,
Для Осетии милой моей.
Как Шамиля, в подоблачной сини
Русь победно встречает меня,
Потому что Кавказ без России –
Все равно что джигит без коня.

Страшный бой, что приснился когда-то,
Пусть случается только во сне…
Мы, кавказцы, по воле адата
ОБЪЯВЛЯЕМ ВОЙНУ ВОЙНЕ.

Письмо Расулу

Расулу Гамзатову
Ночь, тишина, мой край уснул,
Но лист бумаги полон света.
Ведь я пишу тебе, Расул,
Письмо — Поэту от Поэта.
Ты помнишь много лет назад,
О, сын счастливого удела,
Под сенью злато-звездных врат
В тебе поэзия запела.
И может именно тогда
Сказали горы: «Разве плохи,
Стихи мальчишки из Цада,
Он станет голосом Эпохи».
И вскоре закипел Кавказ
И вся Россия, как ни странно,
Шумела: «Удивляет нас
Лихой джигит из Дагестана».
Весь мир узнал аварский стих,
Спасибо же, Пиит, спасибо.
Пускай всегда в словах твоих
Звучит зурна Абу Талиба.
Тобою был воспет Восток,
В своем молчании глубоком.
Ты научил «мой русский слог
Кизиловым струиться соком».
Я написать тебе рискнул
Как мировому стихотворцу.
Так принимай скорей, Расул,
Мое письмо от горца горцу.
На небо новая звезда
Восходит, пламенем объята,
В честь человека из Цада,
В честь сына славного Гамзата.
И вся тревожная страна
Дыханьем той звезды согрета
Звучи, не замолкай, зурна,
В стихах аварского Поэта!

Не мой язык

Окрестность — дивные картины,
А город новый Петербург
Его лишь портят осетины.
Коста

Изнемогающий от жажды
Под осетинскою луной
Я вышел из дому однажды
Чтоб пить тебя язык родной.
Был вечер, тёплая погода
Ласкала недалёкость лиц.
Проспект, стонавший от народа,
Глушился криками девиц.
У всех была своя забота
Надоедала лёгкость встреч.
И в ужасе я слышал что-то
Напоминающее речь.
Родной язык! Ужели? Ты ли?
Подумать никогда не смел!
Тебя испачкали, избили
Ты обнищал и оскудел.
Быть может время виновато?
Но мне всё горше и больней
Терпеть тупую мерзость мата
Над тишиной моих аллей.
Народ былую суть теряет.
О, ИР, твой грозный голос сник
И сердце чаще повторяет
Не мой язык! Немой язык.
Мой, что парил над горным краем
Во славу жизней и веков
Был почитаем. Мы читаем
Его в глазах у стариков.
Своею песней вдохновенной,
Лаская нежные уста,
Он, как отечеству — вселенной
Дарил поэзию Коста…
Вкушая яд бесцеремонных
Бессмысленных нелепых фраз,
Я на унынье обречённый
Не узнаю Владикавказ.
Мой город, новые картины
Дивит в томлении мирском,
Его лишь портят осетины
Мне незнакомым языком.

Мне красотка-хулиганка.

Мне красотка-хулиганка,
Танцовщица варьете,
Полногрудая армянка
Прошептала: «Аристэх».
Я поддался нежным взорам,
Я купился, вот беда,
На ее слова, которым
Не поверю никогда.
Что за очи, что за брови,
Сердце, не грусти, ликуй!
Все мечты в едином слове,
Это слово «поцелуй».
Развернись в душе, тальянка,
Но меха не разорви.
Мне красивая армянка
Говорила о любви.

Прогулка по вечернему городу

День ушел, попрощавшись со мною
Стонным скрипом железных дверей.
И блуждал я вечерней порою
Под тоской городских фонарей.
Был у Терека. Шумно и людно,
Ни врагов, ни друзей не найдешь.
Мне и Терек найти было трудно:
Молодежь! Молодежь! Молодежь!
Где-то слышались звуки гитары,
Темнота, суета, маета.
Целовались влюбленные пары
На скамеечках возле моста.
Неба звездного краешек выев
Монолитной своею рукой,
Сам Исса Александрович Плиев
На коне сторожил их покой.
Парни, девушки, краски и тени,
Все смешалось — и смех, и оскал.
Как спасенье явились ступени,
По которым я вверх прошагал.
В небе плыли венеры и марсы,
Месяц занял положенный пост,
Но молчали угрюмые барсы,
Охранявшие штыбовский мост.
Вдруг раздался призыв муэдзина,
Я пошел на таинственный зов.
Предо мною предстала картина –
Цвет уменья восточных творцов.
Дух Востока проснулся в поэте,
Лился юного месяца свет,
Я стоял у Суннитской мечети
И смотрел на ее минарет.
Мнилось мне, что в песках неустанно
Я проделал огромнейший путь,
С караванами из Пакистана
У святыни решил отдохнуть.
И присел на скамью у порога,
Окунувшись в мечтаний дым,
А сознанье шептало: «Дорога
Ждет тебя, молодой пилигрим».
Я побрел, но тревожны и сонны,
С золотым оперением крыл
Меня встретили гневно грифоны,
Будто я их в ночи пробудил.
Избегая грифонова взора
И внимая заманчивый шум,
Я увидел за тенью забора
Парк, наполненный дымкою дум.
В парке пели, смеялись, кричали,
Говорили об этом, о том,
Только ивы устало качали
Свои косы над сонным прудом.
И стояли уныло качели,
Отдыхая от долгого дня.
И деревья листвою звенели,
Вновь и вновь вдохновляя меня.
Заиграла душевная лира,
Звуковой создавая эффект.
«Мира, мира, всем людям мира», —
Я сказал, выходя на проспект.
Пусть темнеют небесные своды,
Сердце светит, вдохнув красоту.
Я свободен, и площадь Свободы
Подтверждает мою правоту.
Завершая ночную прогулку,
Поборов окончательно грусть,
По пустому иду переулку
И читаю стихи наизусть.
На далекие томные горы
Ночь накинула темный атлас.
Спи спокойно, мой светлый город,
Несравненный Владикавказ.